Миссия провалена. Как только встает солнце, спрыгиваю с постели, сжимая телефон в руке. Эти сомнения меня убивают. Набираю заветный номер, и в душе появляется дыра. Абонент недоступен.
Класс!
Спустя три часа хождений по мукам и три чашки кофе не выдерживаю и звоню пацанам в «нору». Единственный, кто подает признаки жизни это Кир, но очень и очень слабые. Он бурчит что-то невнятное, а когда я спрашиваю про Ришу, говорит, что они вчера доставили ее домой в целости и сохранности и, скорее всего, она просто спит, по обычаю забыв поставить телефон на зарядку.
Успокаивает ли это меня? Ни капли. Я все так же в непонятном подвешенном состоянии. Дыра в душе разрастается до запредельных размеров и затягивает во тьму. Мне нужно увидеть мою мучительницу.
Нужно убедиться, что она не успела придумать, как выкрутить всю ситуацию и повернуть ее против меня.
Через час стою напротив двери в квартиру Риши Мариновны, я бы и раньше здесь появился, но пришлось ждать минут двадцать кого-нибудь, кто откроет дверь в подъезд. Уверенно нажимаю на звонок и менее уверенно включаю режим Хатико. Проходит десять секунд.
Двадцать.
Тридцать.
Хатико с грустью скулит, но как только по ту сторону двери слышится какая-то возня, то он радостно машет хвостом. Ну наконец-то!
Риша появляется передо мной в сонном очаровании. Припухшие губы, растрепанные волосы, миленькая пижама из футболки и коротких шорт. С трудом контролирую порыв прижать ее к себе, а дебильную улыбку не контролирую вовсе.
— Привет, — произношу, не в силах перестать ее разглядывать.
Риша сводит брови к переносице, во взгляде мерцает непонимание. Ее сознание еще спит, и она, наверное, пытается сообразить, что происходит. Молчу и не двигаюсь с места, не облегчая ей задачу.
Риша такая милая после сна.
— Что ты здесь делаешь? — хрипит она, часто мограя.
— Соскучился.
— Который час? — поднимает одну ногу и упирается ступней в голень.
Черт! Тут же дубарь, а она босиком.
— Может, впустишь меня? — спрашиваю, но сам уже вхожу в квартиру, не давая ей возможности отказать. — Сейчас уже почти двенадцать, — говорю я и закрываю за собой дверь.
— М-м-м… — тянет Риша и чешет голову, создавая новые колючки из волос. — Поставь чайник. Я в ванную и вернусь, — говорит она и направляется к комнате в конце коридора. — Кофе и два сахара! — кричит уже из-за закрытой двери.
Командирша проснулась. Упустил момент. И чего я так туплю перед ней постоянно? Она на меня как-то странно действует. Снимаю верхнюю одежду, прислушиваясь к звукам в квартире. Риша говорила, что живет с мамой, но я ее еще ни разу не видел. Сегодня воскресенье, не хотелось бы получить по башне от сорокалетней версии Риши Мариновны.
Мои опасения оказываются напрасными. Кажется, в квартире больше никого нет, поэтому с относительно спокойной душой хозяйничаю на кухне. Даже осмеливаюсь залезть в холодос и сделать сэндвичи.
Настроение на высоте. Снова чувствую себя нормально, но все это рассыпается, точно засохший замок из песка от порывов ураганного ветра, когда к моей спине прижимается что-то маленькое и теплое.
— Вкусно пахнет, — тихо произносит Риша.
— Кофе? — сжимаю две чашки в руках, обжигая пальцы, но это ерунда, по сравнению с тем, что я ощущаю от близости этой девушки.
— И кофе тоже, — Риша утыкается носом в мое плечо.
Кажется, осталось еще немного ее сонной милоты. Нужно поторопиться, потому что это явление сродни падающей звезде. Нечасто можно увидеть. Разворачиваюсь, заключая звездную девочку в объятия. В ее светло-зеленых глазах все еще виднеется тонкая пелена сонливости. От Риши самой восхитительно пахнет: зубной пастой и чем-то свежим. Наклоняюсь к ее лицу, чтобы украсть наконец-то заветный поцелуй, но… Маленькая засранка отходит назад, хитренько улыбаясь.
— Сначала кофе, Белецкий, а потом уже все остальное.
Звезда упала, а я желание так и не загадал.
Не думал, что Риша Мариновна такая искусительница. А может она делает все это не специально? Может, но от этого не легче. Я уже на грани и вот-вот перестану себя контролировать.
Риша медленно потягивает кофе и уплетает сэндвичи, то и дело облизывая пальцы или губы. Сидит воробышком, подняв ноги и упираясь пятками в край стула. И смотрит. Смотрит прямо на меня таким взглядом, словно… Дрожь спускается по животу вниз.
Соблазнительница хренова. И когда я стал так реагировать на взгляд глаза в глаза? Причем это происходит только с ней.
Наконец кружка Риши пустеет, и она поднимается с места. Отходит к раковине, что у меня за спиной, а я сжимаю руки в кулаки. Сколько я еще выдержу? И что будет, если не выдержу?
— Ты даже не притронулся к своему кофе, Стас.
Ее голос заглушает шум воды, но ее интонация… С легкой насмешкой и невыносимым превосходством. Дразнит меня? Дыхание учащается. Сейчас рванет.
— Мне не нужен кофе, — медленно встаю и поворачиваюсь к ней лицом.
Риша выключает кран, заставляя тишину между нами зазвенеть от нарастающего напряжения. Оборачивается, приподнимая плечи. Ее взгляд запутан в светлых непослушных волосах, но он все еще достигает своей цели очень легко. Дотрагивается до души.
— Ну и чего ты ждешь, Стас? Разрешения? — насмешливо спрашивает, и это становится последней каплей.
Подлетаю к ней и разворачиваю, хватая за плечи. Успеваю услышать тихий смешок, прежде чем приникаю в жадном поцелуе к ее губам. Мята, кофе и ее фруктовая сладость. Взрыв мозга и не только.
Риша отвечает мне. Страстно, неистово, словно и сама скучала так же, как и я сам. Словно хочет этого также сильно. Прижимаю ее к себе, не отпуская губы из чувственного плена. Ураган чувств разрывает меня изнутри.
Офигенно.
Лучше просто не может быть.
Но уже через пару мгновений, я понимаю, что может. Риша запрыгивает на меня, опираясь ладонями о плечи, а я подхватываю ее за бедра и усаживаю на кухонную тумбу рядом с раковиной. И правда, так гораздо лучше.
Марафон поцелуев заканчивается, когда губы начинают нестерпимо печь. Тяжело дышу, отрываясь от Стаса, и вижу перед собой то, что сбивает с толку. Темный близнец светится. Глаза горят огнем. Все его тело напряжено. С упоением вожу пальцами по его груди и мышцам пресса.
От его кофты и футболки мы уже давно избавились. И сменили кухню на гостиную, оккупировав диван. Я еще, слава маленькой фее, что хранит мою девичью честь, в одежде. Если футболку, под которой бесстыдно блуждают ладони Стаса, и короткие шорты, можно так назвать.
— Так зачем ты приперся? — сбивчиво произношу я, наблюдая, как сокращаются его мышцы под моими пальцами.
— А ты не рада? — Стас стискивает ладонями мои бедра.
— Ты не ответил на вопрос.
— Потому что я на него уже отвечал.
— Когда? — вновь встречаюсь с ним взглядом, пытаясь вспомнить.
— Когда только пришел.
— П-ф-ф-ф… Я спросонья ничего не соображаю. Так зачем?
— Разве не понятно?
— Получить то, чего не досталось вчера, — ерзаю у него не коленях.
Знаю, что хожу по краю. Но… Я не могу поверить в его светлые намерения и… Чувства? Он просто хочет меня.
Еще одна волна бедрами. Дыхание Стаса сбивается, в глазах мелькает яркая вспышка возбуждения.
Хочет определенно. Только вот я так не могу. Он меня привлекает. Волнует. Но внести себя своей же рукой в его список постельных побед? Это не про меня.
— Я просто соскучился, — говорит Стаса и вздыхает, расстроенно качая головой. — Ты все еще не веришь мне?
— А должна? С какого перепугу? Я знаю тебя несколько месяцев и могу сказать, что ты точно не приверженец серьезных отношений.
— Мы встречаемся всего два дня. Если точнее, то всего часов двенадцать… — пытается оправдаться он.
— Вот именно! Это и есть ответ, Стас.
— Я…
— Ты мог дождаться, пока я проснусь. Позвонить. Пригласить… Не знаю! На свидание? А не препираться ко мне, чтобы снова уложить на лопатки.
— Ты так говоришь, как будто тебе самой все это не нравится.
Сползаю с его колен и, подхватив футболку со спинки дивана, швыряю ему в лицо.
— Нравится! Конечно, нравится. Я же, блин, живой человек, а ты… Ты красавчик. Не думаю, что ты не знаешь об этом. Все круто. Если бы я точно знала, что нам не придется сталкиваться в ближайшее время и нас больше ничего не связывает, то с радостью трахнула бы тебя так… Ты бы напрочь забыл, что такое «плие». Но это не про нас! У нас с тобой номер, Белецкий. И я люблю «Малый, зажигай!». Не хотелось бы отказываться от всего этого только из-за нескольких часов танцев в кровати.
Стас смотрит на меня, не моргая. В завершении своей речи многозначительно поднимаю брови, намекая на то, что кое-кто из нас очень сильно тупит. И это не я.
— Ладно. Раз уж ты такая вся из себя честная. Я тоже скажу, — Белецкий натягивает футболку через голову, а после снова впивается в меня взглядом. — Я все это прекрасно понимаю. Ясно тебе? Понимаю и пытаюсь как-то контролировать себя.
— Плохо пытаешься, — хмыкаю я.
— Замолчи. Хоть раз. Замолчи и послушай!
Поднимаю ладони вверх, предоставляя ему слово. Чувак на взводе. Пусть выскажется.
— Думаешь, это легко? Нет, Риша! Это нелегко. Да, я весь такой бабник и люблю заниматься сексом. А кто не любит? Только девственники и сумасшедшие. Мне это нравится. Уж прости. Но с тобой все не просто так. Я пытаюсь пробиться через твою чертову броню недоверия и сарказма, но ты каждый раз только делаешь ее толще. А сегодня я приперся, как ты выразилась, потому что… *** Потому что не мог спать. Как придурок думал всю ночь о тебе. Что между нами? Что ты придумаешь, чтобы снова меня отшить? Ведь так, как ты вчера попрощалась со мной, так не прощаются девушки со своими парнями!
Раунд! Нам срочно нужен судья, чтобы выявить победителя. Понимаю, о чем он, и даже не знаю, чьи доводы весомее.