Непохожая ни на кого и самая удивительная девушка, которая только может быть.
А вот и она. Сидит воробушком за кухонным столом и болтает ложкой в кружке из которой поднимается пар.
— Угрожала тебе? — спрашивает, не поднимая головы.
— Нет. Ты что?
— Не ври. Я знаю свою маму, — усмехается, забавно морща нос.
Сколько мы не виделись? Пару часов? Тогда почему у меня такое чувство, что прошло несколько лет? Между нами снова начинает накапливаться напряжение. Разум плавится.
— Твой чай, — толкает чашку вперед, точно бармен бокал пива.
— Спасибо, — сажусь на почти предложенное место. — Ты снова сбежала, Риша. И снова не отвечаешь на звонки.
— Мама прилетела и посеяла ключи. Пришлось срочно ехать домой, не оставлять же ее на улице. А телефон… Я его в куртке оставила. Наверное, снова разрядился, — бегает взглядом по столу.
Так… Мне это не нравится.
— Риша, в чем дело?
— Ни в чем!
— То есть у нас все хорошо?
— Насколько у «нас» все может быть хорошо, — кивает. — Чем закончилось знакомство с Михаилом, как его там? Ты его реально знал до этого? Крутой чувак?
— Да. Достаточно известный в мире искусства и танцев. У него один из самых высокооплачиваемых шоу-балетов в нашей стране.
— Ух ты… Круто, — без особого энтузиазма отзывается Риша. — И что у него было за предложение? Зовет тебя к себе?
— В общем-то да.
— Здорово. Я за тебя рада.
— Серьезно? Рада, что мне придется уехать непонятно насколько и мотаться по стране, а может и за границу?
— Конечно! Разве ты не этого хотел? Двигаться дальше, развиваться. Что тебя тут держит?
Начинаю подкипать от ее рассуждений. Да что с ней такое?
— То есть ты меня вот так просто отправляешь куда подальше?
Риша ковыряет пальцем деревянную поверхность стола, все еще избегая смотреть на меня.
— Риша…
— Ну что? Что опять?! Почему всегда Риша? Я одна что ли ходячая проблема?! — взрывается мой маленький кактус, разбрасывая колючки. — Конечно не просто, Белецкий! Ты тот еще ходок. Как тебя отпускать?
Я, по крайней мере, всегда под охраной. Ты скорешился с пацанами так, что они сегодня даже притащили меня на концерт, на свой страх и риск. А вот ты! Я не знаю… — падает лицом в ладони. — Не знаю.
Просто я пытаюсь поступить правильно. Честно. Нельзя забирать у человека мечту только из-за своего эгоизма.
Да вот она. Моя мечта. Светловолосая и шумная. За это я и люблю ее. За честность, прямоту, доброту. Встаю на ноги и приближаюсь к ней. Сажусь на корточки рядом с ее стулом и отнимаю ее ладони от лица.
— Я отказался.
— Что? — наконец смотрит мне в глаза. — Ты больной? Стас…
Улыбаюсь ее искренности. Какая же она милая. Я больной. Да. Уже давно разобрались. Болен этой девчонкой.
— Помнишь, мы в кафе говорили о том, что я все время бегу куда-то? Так вот, я только недавно понял, что это не обязательно. Что мир от меня никуда не денется, и есть кое-что поважнее. Я могу развиваться и совершенствоваться и здесь. У меня есть «Малый зажигай!». Семейный бизнес, на минуточку. Еще мы с Киром решили создать проект на «ютубе» о танцах. Идей куча, возможностей тоже. И мне для этого не нужно никуда уезжать. Но самая главная причина… — касаюсь нежным поцелуем ее запястий. — Риша, я хочу быть с тобой. У тебя еще год в универе, а потом, если нам захочется, то мы рванем куда-нибудь вместе. Куда душа позовет. Вместе. Поняла?
Риша просто смотрит на меня, широко распахнув глаза, и молчит. Заставать ее врасплох так весело. И у меня сегодня получилось уже трижды. Интересно, медальку дадут?
— А теперь иди и поцелуй меня за то, как я все хорошо придумал.
— Твоя мама расстроилась? Она ведь для этого дала тебе то задание. Номер с новичком и…
Не могу удержаться от хохота, потому что тоже самое спросил у Маргариты Ивановны, после того как отшил Михаила Юрьевича.
Я хотела, чтобы мой сын вернулся к жизни и вспомнил, для чего он вообще начал танцевать, и как это, когда рядом кто-то живой, а не робот со стальными мышцами.
— Моя мама меня понимает. Не волнуйся на это счет.
— Ладно, Белецкий. Как знаешь. Но если что, я ни при делах. Это твое решение, и…
— И я предлагаю закрыть уже эту тему.
— Я хотела сказать, — Риша обхватывает мою шею руками, — иди сюда…
Мне не надо повторять дважды.
К черту идет романтика, сериалы по телеканалу «Россия» и здравый смысл. Просыпается страсть. Необузданная. Неудержимая. Жгучая и всепоглощающая.
Моя постель встречает нас жалобным скрипом. Терзаю желанные губы, и тяну рубашку у Стаса на груди. Слышится треск рвущихся ниток, а с ним и рвущихся нервов.
— Моя очередь, — хрипло произносит Стас, кусая меня за подбородок.
Пуговицы летят во все стороны. За ними обе испорченные рубашки. Свет потушен, здесь только мы. И останавливаться совсем не хочется. Никаких больше страхов. Только не с ним.
Жадные поцелуи, руки по чувствительной коже. Избавляемся от остатков одежды, одержимые друг другом. Почти не понимаем, что делаем. Меры нет. Запретов тоже.
— Я сплю? — спрашивает Стас, касаясь губами груди, пока его ладонь скользит вниз по моему животу.
— А что? Тебе такое уже снилось? — превозмогая стон задаю встречный вопрос.
— Ох, Риша…
Зажмуриваю глаза от удовольствия, мозг, кажется, вытекает через уши. Ну и ладно. Он мне больше не нужен. Новый стон зарождается в горле, а внутри живота сжимается раскаленная пружина.
— Ты себе и представить не можешь, что мне снилось. И теперь я намерен каждую из своих фантазий воплотить в жизнь. Так что готовься…
Еще пара круговых движений пальцами по самому чувствительному месту, язык Стаса проделывает тоже самое на вершине груди. Дышать становится все труднее и труднее.
— Стас… — его имя срывается с губ то ли в упреке, то ли в мольбе.
— Да, моя девочка? — произносит, скользя губами вверх по шее.
— Я…
— Да? Скажи, чего ты хочешь? — дразнящий шепот.
Его дыхание возле уха. Мурашки по коже. Кладу свою ладонь, поверх его, чтобы показать, чего именно я хочу.
— Ничего из тебя не вытянешь, — усмехается Стас.
— Я… Тебя… Убью сейчас! — вперемешку со вздохами выдавливаю я. — Дотянусь только до твоего…
Но Стас не дает меня закончить, зато позволяет сделать кое-что более приятное. Проводит языком по уху и прикусывает мочку, втягивая ее в рот, а его пальцы… Отпускают пружину. Горячая волна сладких спазмов сотрясает тело, пока Белецкий сдавленно материться, покрывая поцелуями шею.
— Риша, как же красиво ты…
— Т-с-с… — затыкаю его, смакуя остатки наслаждения.
Расслабляющая дымка ненадолго задерживается в голове. Голод не утолен. Ни капли. Это только начало. Толкаю Стаса в грудь, заставляя улечься на спину, и перекидываю ногу через его бедра.
— Теперь я хочу посмотреть, как это делаешь ты, — тянусь к его губам, чувствуя всю длину его желания.
— И ты сверху, — бормочет Стас, на выдохе.
— Да-а-а… Ты сам мне разрешил. А еще ты в моей постели.
— Да пожалуйста. Хоть на полу. И я все помню, но не надейся, что контроль только у тебя.
Сжимает мою талию обеими руками. Толчок. Глаза закатываются, мышцы слабеют. Еще один и еще. Стоны. Мои всхлипы. Жар наших тел. Бешеный стук сердец, что разгоняют по венам эйфорию. И чего мы ждали так долго? Идиоты…
— Я люблю тебя, Риша, — произносит Стас, перебирая мои волосы.
Кусаю его, а потом снова падаю щекой на грудь. Сил нет. Вообще никаких. Вот это денек сегодня. Хочется просто лечь и уснуть, а не слушать признания от которых у меня поджилки трясутся.
— Ты так реагируешь, будто я заклинание произношу, — слабым, но все же веселящимся голосом произносит темный близнец. — Риша, я говорю, что люблю тебя, а не «авада кедавра». Хватит так дергаться.
Тебе не обязательно что-то отвечать. Я и так знаю, что ты любишь меня.
Вот же… Не может просто помолчать? Что за человек?
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Нет! Я просто хотела затащить тебя в постель.
— Ну вот что мне с тобой делать, а? — тихо смеется Стас.
— Понять и простить?
— Лучше буду просто любить.
— Ну и люби!
— Ну и буду, — обнимает меня крепче.
Не могу сдержаться и проделываю тоже самое, закидывая руку ему на живот. Конечно я люблю его, и если он и так это знает, то… Зачем слова? Кому они вообще нужны?
Эпилог
Утро девятого марта куда круче, чем восьмого, потому что от всех подарков темного близнеца приятно тянет мышцы и ломит тело. Вчера у меня был вечер приватных танцев и домашний «спа» от Стаса. Он наконец-то научился делать приличный массаж, а с неприличным у него и до этого все было шикарно. Ну а танцы… Это было нечто. Если мы когда-нибудь будем умирать от голода, придется отправить его работать стриптизером, предварительно, конечно, сделав «антикобелиный» укол.
Если честно, я думала, что Белецкий немного притормозит, после того, как наши отношения более-менее наладились, но… Его фантазия фигачит на полную катушку. Знаете, что он устроил мне на «День всех влюбленных»? Никто из нас и за праздник-то его не считает, но Стасу нужен был повод.
Ох… Это было…
Стас притащил меня ночью в «Малый зажигай». Весь танцевальный класс был украшен гирляндами, которые до этого наполняли холл новогодним настроением. Мягкое белое свечение тысячи огоньков, отражающиеся в зеркальной стене было похоже на чудо, на космос. Меня так впечатлило зрелище, что я не сразу поняла, как оказалась в раздевалке уже все зацелованная, с пакетом в руках и просто кивнула Стасу, согласившись на что-то. Я даже не помнила на что, но вот содержимое пакета и нетерпеливое «переодевайся, Риша Мариновна, уже умираю, как хочу посмотреть» сразу прояснили ситуацию.
Красное! КРУЖЕВНОЕ! Белье.
Сначала я хотела закатить скандал, но потом подумала, что не стоит отказываться от удовольствия. Да, Белецкий плохо на меня влияет. Но я не прогадала. Это была наша обычная с ним тренировка, только с рейтингом восемнадцать плюс. Нет. Даже с двумя полюсам. С тремя плюсами!