Из отражения в зеркале на меня смотрит почему‑то очень печальная девушка. Может, все дело в платье? Да. Это оно виновато. Тупая тряпка, которая делает меня какой‑то размазней. Оно действительно красивое, хорошо сидит и я в нем совсем не похожа на пацанку, но это ведь не настоящая я. А какая я настоящая?
О‑о‑о… Синие думки самые тупые. О жизни, о мире, о самом себе. Нужно срочно ехать домой и ложиться спать. Выхожу из туалетной комнаты и с перепугу чуть было не залетаю обратно. Хорошо, что мозг все‑таки еще работает, поэтому вскидываю подбородок и гордо собираюсь продефилировать мимо своего бывшего.
— Привет, — произносит Горошек, когда я равняюсь с ним.
— Пока, — выплевываю я, делая следующий шаг, но Ваня преграждает мне путь.
— Никогда не видел тебя в платье, — он изучающе рассматривает мой наряд.
— Ты видел меня и без него. Неужели, так лучше?
— Я звонил.
Ого. А Горошек, оказывается, может огорошить не по‑детски.
— Поздравляю с приобретенным умением. Что дальше?
— Ты меня заблокировала.
— Да ладно? — усмехаюсь. — И это тебя удивляет?
— Зачем ты это сделала?
Смотрю в серые глаза бывшего, и хочется послать его на три веселых буквы. Почему парни такие тупые? Что ему нужно?
— А зачем ты звонил?
— Хотел поговорить.
— О чем? — не сдержавшись всплескиваю руками. Так меня он бесит. — О чем нам говорить? Ты меня бросил. У тебя есть новая девушка! По‑моему, ты мне все сказал тогда. Не переживай. Я не забыла, — стучу себя пальцем по голове. — Могу повторить слово в слово.
— Риша… — мягко говорит Ваня, и я чувствую, как начинает щипать в носу.
Вот почему я встречалась с ним пять гребаных месяцев, потому что благодаря этой его интонации верила, что действительно дорога ему. Что он меня… Нет. Признаний не было, но я совру, если скажу, что не хотела их услышать.
— Что, Риша? Что?! То, что я надела платье, не сделало меня другой. Я все еще истеричка, не умеющая держать себя в руках. Грубая и злобная. Такая, которую ты никогда не смог бы полюбить.
— Я скучаю, — произносит Ваня, опуская голову.
Это еще что такое?
— Иди к черту! Ой, нет. Иди к своей феечке. Она тебя успокоит. Будет хохотать в ладошку и гладить по головке за каждое твое действие. А как она тебе в постели? М? — шагаю к нему ближе, словно на разборках. Еще чуть‑чуть и я его ударю. — Лучше чем я? Делает все, что ты просишь? Позволяет помыкать собой ради твоего удовольствия?
— Да что ты несешь? — Горошек нервно отшатывается. — Ты права. Платье не сделало тебя другой. Ты все такая же… — качает головой.
— Какая? — с вызовом и злобным оскалом спрашиваю я, чувствуя как по венам вместо крови течет ярость.
— Шизанутая! Да никто бы тебя не вытерпел, Риша. Я пытался, но ты…
— Еще одно слово, и тебя будут выносить из этого бара, — в нашем с Горошком разговоре появляется неожиданный третий участник.
Глава 4
Сегодня отстойный день, хотя обычно я люблю пятницу. Ломается музыкальный центр в классе хора, отрывается кулиса в концертном зале. И угадайте, кому приходится все исправлять? Но это еще фигня. Самое бесячее — Риша Мариновна не приходит на тренировку.
Смотрю на закрытую дверь, сидя в углу танцевального зала, и в груди что‑то противно шкребет. Где она? Неужели решила бросить? Серьезно? Я думал, она не сдастся так просто. Настроение на нуле. Даже веселые жопки и плотоядные взгляды Лесиных учениц меня не развлекают.
Ухожу посреди занятия и направляюсь в концертный зал. Забираюсь на сцену и ложусь на спину прямо посередине. Надо мной внутренности трансформеров, которые на самом деле являются крепежными системами для кулис и декораций. Путешествую по ним взглядом, стараясь отвлечься.
Черт! Почему она не пришла? Сегодня ночью мне в голову прилетела пара крутых движений, и я реально чувствую прилив сил и вдохновения. С Ришей я смог бы создать танец. Не такой, правда, как хочет мама. Без явной романтической подоплеки, но чувственный и сильный. С темпераментом Риши Мариновны это была бы просто бомба. Бомба, которая теперь не взорвется.
Спать на сцене не очень удобно, но когда я просыпаюсь, то помимо боли в шее и спине чувствую, что еще и охренительно выспался. Достаю телефон из кармана. Свет экрана бьет по глазам. Десять вечера. Нормально так прилег. А еще меня ждет сообщение от друга, который зовет покутить. Как вовремя. Нужно развлечься. Может и партнершу себе найду для горизонтальных танцев.
Быстро принимаю душ. Повезло, что в нашем центре он вообще есть. И особо не заморачиваясь на внешнем виде отправляюсь по адресу, который присылает Найк. Устроим горячую ночку.
Когда я приезжаю, бар уже полон. Еле пробиваюсь к уставшему бармену, чтобы заказать себе что‑нибудь выпить. Безалкогольное, естественно. Мы с градусом ненавидим друг друга. Не хочу завтра умирать.
— Привет, Белецкий. Где твоя половинка? Вы все еще в ссоре? — Никита по‑дружески хлопает меня по плечу.
Если бы это был кто‑то другой, то он бы уже лежал на полу с окровавленным носом, но Найку можно стебать меня. Я прощаю ему дебильное чувство юмора только потому, что он простил мне секс с его девушкой. Тупая ситуация. Давнюшняя, но до сих пор неприятная. Хотя, я даже не знал, что та цыпа была его, но все равно чувствую вину.
— Привет, Найк. Мы решили взять паузу, — насмешливо отвечаю, подражая его сладкому голосу. — Так что сегодня я в поиске. Есть что‑то интересное?
— Полно, — Никита делает приглашающий жест в сторону танцпола. — Покажешь класс?
Осматриваю толпу, и улыбка медленно выползает на лицо. Не знаю, что именно привлекает меня так сильно: короткие светлые волосы и хрупкие плечи или тонкая талия и круглая попка, что соблазнительно движется в такт долбящей музыке. Голубое платье такое короткое, что если присесть, наверное, можно увидеть все. Все‑все. Не могу оторвать взгляд, с наслаждением представляя, как сегодня задеру эту юбочку.
Я так сильно разочарован из‑за поступка Риши Мариновны, что схожесть этой девушки с ней запускает во мне таймер обратного отсчета. Уже собираюсь двинуться к своей цели, но картина, что разворачивается передо мной, хреначит по груди, заставляя остаться на месте.
Какой‑то высокий тип с татуировками на шее и руках обнимает мою девчонку за талию, а она весело ему улыбается, продолжая свой соблазнительный танец. Вижу только профиль, но уже на сто процентов уверен, что это она. Риша Мариновна. Ох нихера ж себе! Так вот что прячется под спортивным костюмом и огромной ветровкой?
Забираюсь на освободившийся барный стул, и Найк удивленно на меня смотрит.
— Не идешь покорять кисок? — спрашивает друг.
Кривлюсь от мерзкого звучания последнего слова. Как ему вообще девчонки дают?
— Чуть позже.
— Какой‑то ты скучный. Уже жалею, что позвал тебя.
— Ник! — какая‑то цыпа с разбегу бросается Никите на шею. — Привет!
Перестаю обращать внимание на друга, снова выискивая глазами девушку в голубом платье. То есть тренировку она пропустила, а плясать в бар пришла? А я дебил волновался, что может быть у нее болят ноги после нашей растяжки. Злость на собственную тупость сводит зубы.
Смотрю на стройные светлые ножки и тут же ощущаю, как начинают гореть ладони. Интересно было бы посадить ее в бабочку в таком наряде, а лучше вообще без него. Было бы ей наказанием. А я бы в этот момент… Из эротических фантазий меня выдергивает новый поворот событий. К Рише подходит еще какой‑то чел в шапке цвета вырви глаз и по‑хозяйски забирает ее из лап татуированного. Что здесь нахрен происходит?
Час спустя насчитываю пятерых парней, которые обхаживают Ришу Мариновну. А девочка‑то не промах. Правда, потом они все разбредаются по бару к другим девчонкам, и я вообще перестаю что‑либо понимать, но от этого становится только интересней.
Никита отвлекает меня от слежки каким‑то тупым вопросом. Даже разобрать не могу, что он там мычит. Отмахиваюсь от пьяного друга, оставляя его в руках девицы, что вцепилась в него пиявкой. Большой мальчик, сам разберется. Пробегаю взглядом по танцполу, и отчего‑то дышать становится тяжелее.
Где она? На секунду ведь отвлекся. С***а! Я весь вечер ждал подходящего момента, чтобы ее перехватить и, кажется, снова потерял. Ну уж нет. Она ответит мне за испорченную пятницу.
Почти бегом поднимаюсь на верхний этаж к гардеробу, чтобы успеть перехватить Ришу, но… Там ее нет. Она не могла уйти так быстро, а значит еще в баре. Снова спускаюсь в цоколь и, проходя мимо коридора, ведущего к туалетам, слышу знакомый полный злости голос.
— Иди к черту! Ой, нет. Иди к своей феечке. Она тебя успокоит. Будет хохотать в ладошку, и гладить по головке за каждое твое действие. А как она тебе в постели? М? Лучше чем я? Делает все, что ты просишь? Позволяет помыкать собой ради твоего удовольствия?
Ого! Интересно, кого из своих пятерых она так разматывает? Надеюсь, татуированного. Он не понравился мне больше всех.
— Да что ты несешь? — отвечает парень. — Ты права. Платье не сделало тебя другой. Ты все такая же…
— Какая?!
— Шизанутая!
И тут мой таймер терпения выходит в ноль, и я с четким намерением врезать уроду поворачиваю за угол.
— Да никто бы тебя не вытерпел, Риша. Я пытался, но ты… — говорит какой‑то белобрысый чел в зеленом свитере.
Шестой уже за сегодня. Да сколько же их у нее?
— Еще одно слово, и тебя будут выносить из этого бара, — говорю твердо, сжимая кулаки для быстрой атаки.
Одно слово. Пусть просто откроет свой рот, и я тут же помогу ему его захлопнуть.
Риша смотрит на меня, широко распахнув глаза, а затем напрягает лоб и приоткрывает губы, видимо собираясь что‑то сказать. Что? Пытается понять, кто перед ней? Я подскажу.
— Риша Мариновна, — произношу, коротко кивая.