Каковы были мои шансы вывести Чернова из себя и заставить в бешенстве умчаться отсюда без меня? Раньше у меня неплохо получалось.
— Сначала мы съездим к врачу, а после обсудим и это.
Скопировав мою улыбку, Чернов открыл дверцу машины, а я в последний момент чудом сдержалась, чтобы не выругаться вслух. Козел!
— Я так и не поняла для чего меня снова нужно показывать врачу.
Произнесла я после пятиминутного молчания, которое начало меня раздражать. Мне нужно было как-то скрыть то, что я нервно ерзала на сидении. И я не нашла ничего лучше, чем начать его выводить глупыми вопросами. Конечно же “глупыми” они были только для него.
А меня интересовало только одно!!! Когда я успела настолько налажать, что натолкнула Чернова на мысль об УЗИ?!
— На всякий случай.
От его издевательского тона меня начинало потряхивать.
— Значит после приема у врача ты отпустишь меня и Яна?
Развернувшись в его сторону, я начала прожигать его глазами. Я не знаю почему задала этот вопрос. Он меня не отпустит. Я знала ответ. Видела это по его глазам. И самое ужасное было то, что в глубине души он меня устраивал.
— Посмотрим на твоё поведение.
— Что это значит?! — скрывать свое волнение уже практически не получалось. На каждую его фразу я реагировала слишком бурно и лишь вызывала этим улыбку на его лице.
Он так ничего и не ответил, а я все так же не находила себе места. Что-то было не так, но я не могла понять что. Слишком уж резко у него поменялось отношение.
Мы снова замолчали, а я в который раз подумала о том, что нужно ему все рассказать. Ну сколько я выиграю себе времени этим молчанием? Полчаса? Час?
Когда я уже было себя уговорила раскрыть рот, то увидела, что Чернов свернул на заправку.
Мысль о том, что это неплохая возможность сбежать, моментально посетила мою голову.
— Даже не думай убегать, — он мне подмигнул, словно мысли читая, — догоню и накажу.
— Кто бы сомневался, — выдав нервный смешок я выругалась про себя. Я была настолько предсказуемой, что он знал все, о чем я думаю.
— Буду через пару минут, — он схватил кошелек, валявшийся на приборной панели, и предусмотрительно достал ключи из замка зажигания, — не скучай.
Скривившись в ответ, я отвернулась в другую сторону. Меня бесило его спокойное поведение. Оно было странным. Для него. И меня это заставляло нервничать еще больше. Он как будто специально надо мной издевался.
Поток моих мыслей прервала вибрация телефона. Я не сразу поняла откуда шел звук, а после увидела, что телефон застрял между сидениями. Скорее всего, он у Глеба случайно выпал.
Желание взять телефон в руки и посмотреть кто это там так настойчиво пытается до него дозвониться никак меня не покидало. Но я сдержалась и снова отвернулась к окну. Вот только кое-кто был очень настойчивым и телефон снова начал вибрировать. Закатив глаза вверх, я все-таки не выдержала и, схватив телефон, увидела, что на экране высвечивалось имя Светланы. Мои пальцы моментально сжали телефон так, что еще бы немного и я бы, наверное, его раздавила.
Экран потух. Она перестала звонить, а моё сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Телефон снова завибрировал в моей руке. Но на этот раз это было сообщение. От нее. Повернув голову в сторону и, посмотрев не идет ли Чернов к машине, я не сдержалась и нажала на сообщение.
“Ты отправил меня сюда, чтобы напоследок еще разок трахнуть малолетнюю подстилку? Сделал бы это в Лондоне. Незачем было притаскивать ее сюда. Девочка может поверить в себя, ну, а ты всегда возвращаешься ко мне. Разобьешь ей сердце еще раз”.
Весь этот текст, все эти буквы были пропитаны каким-то ядом. Отрава из них так и сочилась, проникая в меня.
Эта корова не постеснялась о себе напомнить. Хотя, чего ей стесняться… у них же вроде как все серьезно. Ребенок будет, все дела… ну, а я кто такая на их празднике жизни? Так, “малолетняя подстилка”, которая как будто специально готова была разрушить их идиллию.
Я только рассмеялась, как я недавно совершенно искренне считала, что ему стоит о чем-то рассказать. Светлана была права, ожидания чего-то большего могли мне только разбить сердце.
А мне оно было нужно. Я его и всю свою душу собиралась вложить в ребенка, и подобные драмы с участием его истеричной пассии мне точно были не нужны.
Мои сомнения затухли. Мои чувства, которые словно стали возрождаться, снова осели где-то на уровне подошв. Росла только уверенность в том, что я теперь сама по себе. Что мы теперь сами по себе и никто нам не нужен.
Краем глаза увидев, как приближался Чернов, я отшвырнула телефон как кусок грязи. Мужчина был в отличном настроении, но, к сожалению, это по воздуху не передавалось. Я чувствовала себя ужасно.
— Не понимаю, зачем эта глупая поездка, — сказала раздраженно. — Что тебе моё самочувствие? Ну, болит у меня живот. Какое тебе дело?
Сказала нервно, потому что снова стала неконтролируемо раздражаться. Даже меня пугали эти чертовы гормоны, я заводилась с пол оборота.
А Чернов молчал. И это заводило меня еще больше.
— Если уже и ехать, то к психиатру, чтобы он подтвердил, что я все свое громадное состояние отдаю в здравом уме и светлой памяти. А то мне не поверят, что ты на столько мудак, что я готова расстаться со всем этим лишь бы ты оставил меня в покое.
Я видела, как он собирался что-то ответить, но тут его телефон издал истошный звук, и Глеб потянулся за ним.
Видимо, прочитав сообщение и явно не одно, его настроение напрочь пропало.
Как итог — ехали мы в тишине. А я еще и в праведном гневе.
— Входи, нас уже ждут, — сказал Чернов, оставив автомобиль возле дверей частной клиники с надписью “Цент УЗИ диагностики”.
— Все же жаль, что не психиатр, — я не удержалась от злорадства, — может, и тебя бы осмотрел…
— Ты бесишься…, — почему-то сказанное вызвало у него улыбку, — ничего, я уважаю твоё… состояние.
Его там что, вчера нехило приложило? Фейерверк отлетел в голову, а это последствия?!
Фыркнув, я все же зашла внутрь и назвала свою фамилию, не дожидаясь Чернова.
Ждать врача не пришлось. Меня тут же позвали на прием и сказали поднять кофту как можно выше, после того как я легла на кушетку.
— Меня правда ничего не беспокоит, — я напряженно смотрела на флакончик со специальным гелем, который врач наносил на датчик.
Еще несколько движений и доктор поймет, что случилось на самом деле.
— Сейчас посмотрим, — улыбнулся специалист, и холодная гелеобразная масса коснулась моей кожи. Очень неприятное ощущение.
Сравнимое с тем, что произойдёт чуть позже, но раз в сто лайтовей.
— Вас беспокоит не желудок, — улыбнулся врач, глядя на монитор, — Вы беременны.
Сказал то, что я и без него уже давно знала.
— Какой у Вас срок? — спросил, как бы между делом.
— Не знаю…, — понимаю, что не стоит вываливать всю информацию сразу. Толку мне с того, что этот врач сейчас сказал о том, что я и без него знала.
— Дата последней менструации?
И тут мне в голову приходит шикарная идея. Шанс, за который стоит ухватиться.
И почему такая светлая идея не посетила меня раньше? Хорошо, что я вообще додумалась.
Врач УЗИ не может сказать вот прямо точный срок беременности, если не будет полагаться на данные, предоставленные пациентом.
Вспомнить бы число, когда Чернов свалил на свой потрахушки-тур со Светланой и назвать бы ту дату. Это было примерно спустя неделю-полторы после нашей последней близости.
Вот он — мой шанс заставить Чернова оставить меня в покое. Потому что чует моё сердце, не просто так он меня сюда притащил. Этот прожжённый гад явно что-то заподозрил.
И тут в моей голове все сходится. Его сдержанность. Взгляды. Загадочные фразы… Неужели и фейерверк был по этому поводу?
Нет… быть этого не может. Сама над собой смеюсь. Даже истерический смешок вырывается из груди.
Бред. Полнейший бред. У Чернова не на столько мягкое сердце и он далеко не романтик…
Я вижу, как доктор смотрит на меня как на сумасшедшую. И понимаю, что он вполне прав. Я и вправду несу бред и пытаюсь закончить все это мероприятие как можно скорее.
Все что угодно, только бы Чернов не решил сюда ворваться. Не решил присутствовать при всем этом.
От мысли о том, что он сейчас все узнает, меня бросает в дрожь.
Я и хочу, чтобы он узнал и боюсь этого до жути.
Я не уверена. Ни в чем не уверена. Я ничего не знаю!!!
— Пожалуй, нужно сообщить заботливому отцу, что с Вами и ребенком все в порядке, — мягко улыбается врач, а мне хочется только одного, чтобы он перестал говорить. Чтобы перестал меня бесить еще больше. Я и так уже на грани взрыва.
— Вам? — произношу растеряно, — я сама ему это скажу. Это между нами… при чем тут вообще Вы?! — я начинаю возмущаться. Только бы врач потерял всякое желание со мной связываться.
Врач находится в растерянности. Еще минут пять назад я ходила как спящая муха с реакцией улитки, а сейчас порхаю как оса. И готова его ужалить в любую секунду.
— Возможно вы бы хотели узнать что-то еще… У вас есть вопросы? — врач, как и я, в первый раз оказывается в подобной неловкой ситуации.
— Нет…, — я почти закричала, глаза то и дело смотрят на дверь за которой находится Чернов, ощущение, что он сейчас войдет в кабинет, меня не покидает, — не нужно. Ничего не нужно…, — и потом ухватилась за рулон кухонных салфеток, снимая остатки геля, — вы сами сказали, что все хорошо… мне не терпится обрадовать… отца ребенка.
Это было в первый раз, когда я сказала подобное вслух. А потом быстро подошла к двери, чтобы сбежать как можно скорее, и с шумом захлопнула дверь, потому что даже близко не готова была воспринимать то, как это звучало.