уверен, что это Сью Флайд.
— Интересно, как он может быть в этом уверен? — Сон Фиби как рукой сняло, и она с тревогой обернулась к Бретту.
— Я сказала, почти уверен, Фиби, но кто это может быть еще?
Глаза Фиби расширились от ужаса. Она рассеянно продолжала слушать рассказ сестры.
— Следователь уже там. Кости хотя и повреждены, но видно, что это скелет ребенка. Отвратительно, конечно. Не знаю, как Дорис Флайд перенесет это страшное известие. — Энни выдержала паузу. — Фиби, Бен ищет Бретта, чтобы задать ему несколько вопросов...
— Это еще зачем? — прервала ее Фиби, прежде чем та успела закончить. Бретт не одобрил бы ее вмешательства, но она хотела защитить его от возможных неприятностей.
— Ты знаешь ответ, милая. Его всегда подозревали в похищении девочки, и это единственная причина, по которой шеф полиции хочет поговорить с ним. В любом случае передай ему, пожалуйста, что с ним хочет поговорить Бен. Ты ведь увидишь его сегодня?
— Возможно, — ответила Фиби сухо, хотя понимала, что ее сестра наверняка догадывается, где сейчас Бретт. — Я передам ему.
Фиби медленно положила трубку и встретилась взглядом с Бреттом. Его лицо было таким же белым, как лежащая рядом на постели простыня.
— Они нашли Сью Флайд? — догадался он, прежде чем она смогла объяснить ему.
Фиби кивнула.
— Скелет нашли сегодня утром совершенно случайно. Они занимались поисками Салли и наткнулись на него. Пока еще нельзя точно сказать, кому он принадлежит, но ясно, что это скелет маленького ребенка. По-видимому, это в самом деле Сью, кто же еще? — Фиби говорила как робот, повторяя чужие слова. Было видно, что ее мысли где-то очень далеко.
Бретт какое-то время не мог вымолвить ни слова. Он качал головой, не желая мириться с услышанным. Когда он наконец заговорил, его голос был невыразимо печален.
— Все это время я продолжал надеяться, что Сью жива. Я даже представлял ее молодой женщиной с голубыми глазами и белокурыми волосами. Хотя в глубине души, конечно, всегда понимал, что это не так.
— Бен хочет поговорить с тобой, — осторожно проговорила Фиби.
Он долго не отвечал, и Фиби стало не по себе. Этой ночью им казалось, что они избавились от теней прошлого. Но солнце светило, птицы пели, а тени не исчезали.
— Мне нужно одеться, — сказал Бретт, решительно вставая с кровати.
— Расскажи мне все, что знаешь, — потребовала Фиби от сестры, потягивая великолепно сваренный кофе и наблюдая за Энни. Кухня сестры от скатерти до кружевных занавесок была очень яркой. Кастрюли и сковороды, искусно закрепленные на крюках, ослепительно поблескивали на ярко-желтой стене. Веселье, исходившее от этой кухни, резко контрастировало с серьезным лицом Фиби.
— Я почти все рассказала тебе по телефону, — сказала Энни, надувая губы и вертя в руках кофейную чашечку. Ее белокурые волосы были аккуратно собраны на затылке в пучок; она производила впечатление респектабельной, холодной и умудренной житейским опытом женщины. Рядом с ней Фиби, напротив, выглядела простушкой. После телефонного звонка сегодня утром она быстро приняла душ, и длинные волосы ее были еще мокрыми. Широкая рубашка с короткими рукавами, старые голубые шорты и поношенные теннисные туфли тоже не придавали ей солидности.
— Не понимаю, зачем надо было мчаться ко мне в таком виде. — Энни неодобрительно оглядела Фиби с ног до головы. — По крайней мере, ты могла бы найти время, чтобы привести себя в порядок.
— Энни, пожалуйста, расскажи мне, что случилось, — снова попросила Фиби, не обращая внимания на замечания сестры. Она знала, что если как следует поднажать, сестрица выложит все, что знает, потому что она неисправимая сплетница. — Бен, должно быть, рассказал тебе все.
— Конечно, — сказала Энни и наклонилась вперед, как бы собираясь поведать о чем-то очень важном. — Ты, наверное, знаешь, что Бен входил в состав команды, занимающейся поисками Салли Флеминг? — Фиби кивнула. — Недалеко, в двух или трех милях от города по Старой дороге, они обнаружили заросшую тропу и начали поиски. Не прошло и часа, как ребята наткнулись на кости малышки Сью. Бен сказал, что они не заметили бы их, если бы в последнее время прошло больше дождей. Болото осело в некоторых местах, и скелет был ясно виден в подсохшей тине. Фиби! Фиби, милая, что с тобой?
Лицо Фиби побледнело. Старая дорога. Узкая тропа. Болото. Скелет Сью обнаружен неподалеку от того укромного уголка, где они впервые с Бреттом занимались любовью. Все это казалось слишком невероятным, чтобы быть правдой. Ее руки начали дрожать. Неужели убийца знал, что они встречались там? Значит ли это, что он умышленно оставил там тело Сью в надежде бросить тень на Бретта Кроуза?
— Фиби! — снова окликнула ее Энни и, подойдя к сестре, резко взяла ее за дрожащие руки. — Фиби, ты в порядке?
Ее встревоженный голос вывел Фиби из состояния оцепенения, и она усилием воли подавила дрожь в руках. Фиби посмотрела на сестру и увидела искреннюю заботу в ее глазах.
— Я в порядке, Энни. Просто... просто картина, которую ты обрисовала, ужасна. Я не могу себе представить, кто мог отважиться на такое?
— Да, дорогая, — сказала Энни и прикусила губу. — Я все время думаю, как было бы ужасно, если кто-нибудь захватил бы Майкла или Айрин. Я не смогла бы вынести этого! И знаешь, это вообще просто случайность, что Сью нашли. В этом году было мало дождей, и болото высохло. Никто не обнаружил бы ее там, если бы искал несколько лет тому назад.
Энни снова села, и сестры замолчали, каждая погруженная в собственные мысли.
— Фиби, пожалуйста, пойми меня правильно, — сказала после нескольких минут молчания Энни с нехарактерной для нее вкрадчивостью. — Ведь я беспокоюсь о тебе и Бретте Кроузе. Не говори пока ничего, дай мне закончить. Когда Бен не мог найти Бретта сегодня утром, мне не нужно было гадать, где он.
Фиби скрестила руки на груди и свирепо посмотрела на Энни, давая понять сестре, что она возмущена ее любопытством. Однако Энни даже не обратила внимания на рассерженный вид сестры и продолжила:
— Ты, вероятно, не хочешь говорить со мной об этом, но я считаю, что должна сказать тебе кое-что. Я знаю, ты думаешь, что Бретт не виновен, но большинство наших соседей думают по-другому. Зачем ты защищаешь его?
Фиби знала, что Энни имеет в виду ее утверждение, что она была вместе с Бреттом в ту ночь, когда похитили Сью. Она громко вздохнула. Если уж собственная сестра не верит ее признанию, то что говорить о других?
— Энни, это не выдумки. Почему ты не веришь, что я была с ним в ту ночь?
— Потому что не хочу поверить в это, — сказала Энни с прямотой, которой от нее трудно было ожидать. — А еще больше я не хочу, чтобы ты была впутана в это грязное дело. Это может плохо кончиться, Фиби!
Фиби потянулась через стол и взяла руку сестры. Энни, по-видимому, искренне заботилась о ней.
— Мне придется вмешаться, моя дорогая. Я уже промолчала однажды, и ничего хорошего из этого не вышло. Теперь я должна рассказать то, что знаю.
Энни понимающе кивнула, и Фиби почувствовала себя виноватой в том, что сегодня утром хотела бросить трубку, чтобы только не разговаривать с сестрой.
— Ты действительно думаешь, что Бретт похитил этих двух маленьких девочек, да? — спокойно спросила она.
— В том-то и дело, милая, что я в этом не уверена, — ответила Энни так же спокойно. — В том-то и дело!
Был полдень, солнце палило вовсю. Бретт шел по главной улице Конуэя, и его гнев был сильнее полуденного зноя. Бен Толмен зря потратил столько сил, чтобы вызвать его в полицейский участок. У него не было никаких очевидных доказательств его вины. Бретт был по горло сыт сыпавшимися на него обвинениями, в то время как настоящий преступник, вероятно, смеется от удовольствия, что его план сработал.
Бретт вытер влажный лоб, кляня адскую конуэйскую жару.
Услышав шаги позади себя, он обернулся. И тут же пожалел об этом. Улица была почти пустой, но посреди нее стоял Эд Бирч. Бретт не видел Эда с тех пор, как уехал из города, но за это время тот совсем не изменился. Ему, должно быть, сейчас около шестидесяти, но он был все так же неопрятно одет и не брит. Судя по всему, он направлялся выпить.
— Раскайся! — возопил вдруг Эд. Улица была пустынна, и этот возглас мог относиться только к Бретту. — Раскайся в грехах своих или будешь проклят!
Бретту меньше всего нужна была ссора с городским пьяницей, поэтому он заскочил в скобяную лавку Бакнела, чтобы заодно купить краску для своей спальни. С годами она приобрела такой запущенный вид, будто у нее и вовсе никогда не было хозяина.
Поток холодного воздуха, встретивший его на пороге магазина, был чрезвычайно приятен после гнетущей полуденной жары. Бретт подумал, что Сэм Бакнел заплатил хорошую цену, чтобы поддерживать прохладный воздух в помещении. Громоздкие кондиционеры создавали столько шума, что покупателям приходилось повышать голос, чтобы быть услышанными. Бретт кивнул Сэму и направился вдоль узкого ряда к полке с красками. Через несколько минут он уже пробивал чек за пару кистей и баллон с краской.
— Как тебе наш городок? — неожиданно спросил Сэм, пока Бретт расплачивался с ним. Сэм улыбался и, в отличие от большинства горожан, смотрел на Бретта приветливо.
— Слишком жарко, — ответил Бретт, подхватывая банку с краской с прилавка. — И жара в этом городе не спадает для меня с тех пор, как я приехал.
— Я не верю в байки, которые о тебе рассказывают. — Сэм произнес это достаточно громко, чтобы быть услышанным.
— Ты не в большинстве, дружище, — сказал Бретт и вышел из магазина. После слов Сэма он почувствовал себя чуть лучше.
Эда Бирча уже не было на улице, и Бретт вздохнул с облегчением. Но радость длилась недолго — он увидел Гарри Дейве, одного из сотрудников Бена Толмена, рыжеволосого, кареглазого парня, с которым у Бретта никогда не было особо дружеских отношений. Однажды он основательно переиграл Гарри в баскетбол и, очевидно, тот не простил и не забыл этого: сейчас его глаза смотрели холодно и подозрительно.