Осталось попасть в команду!
Вытащив линзу, стала искать в проекциях новостей все, связанное с Императорскими играми. Надо было это сделать до отъезда сюда, но тогда у меня не было времени.
Императорские игры проводились раз в пять лет. Победители не просто получали личную аудиенцию у императора, они, как правило, занимали высокие должности. Их ценили, им завидовали. Заманчивая перспектива для выпускников?
И не только для них. Команды набирали со всех курсов. Четыре человека основной состав, четыре – запасные. По два нападающих и два защитника.
В команде теневиков, кстати, был недобор в запасе.
Девушки из новостных проекций разных агентств как одна весьма уклончиво вещали что-то про внезапную смену состава основной группы и намекали, что тренер воспользовался случаем и вывел из запаса сына, Вардкеса Эмересона. И его близкого друга, лаерна Кристофа Рау.
Вспомнив меланхоличного здоровяка, я хмыкнула. В голове не укладывалось, что Вард и тренер – отец и сын! Как и то, что здоровяк и блондин друзья. Вард держался чуть особняком…
Но не в этом суть. В нашей команде есть вакантные места в запасе!
Подумав, что прежде чем бежать к Эмерсону и радовать его новостью, что его «любимая» бытовушка хочет претендовать на место во втором составе команды, я решила досмотреть новостные проекции.
В самих Играх был один отборочный этап и один основной. Потом полуфинал и финал. Пока прошел только отборочный тур, но все новостные проекции пестрели сообщениями об Императорских играх. Игры не были юбилейными, всего пятьдесят вторые. Никаких особых призов победителям император не обещал. И само соревнование было обычным: полоса и борьба за реликвию. Однако количество происшествий с игроками до начала Игр зашкаливало.
Команда теневиков не единственная сменила состав в последний момент. Игроки болели. Женились, внезапно уезжали, не оставив обратного адреса. Тренеры выли и искали замену.
Несколько команд вовсе выбыли полным составом: всем! И основным, и запасным. Массовое отравление, странный групповой психоз с боязнью открытых пространств и авария.
Как можно врезаться во что-то на духовозке, которую несут энфилды? Элементали разумные. Мстительные, вредные, но не самоубийцы…
– Загораешь, солнышко? – На скамейку плюхнулся Кристоф. Вытянул длинные ноги, расстегнул ворот рубашки, прищурился.
– Просвещаюсь. – Я убрала проекцию.
– Только зря время потратишь, тренер тебя не возьмет, – неожиданно сказал блондин.
– Тоже считаешь, что от меня там не будет пользы? – хмуро пробормотала я.
Кристоф потряс головой, так что светлые пряди задергались вокруг лица как ненормальные.
– Не в этом дело, лапушка. Понимаешь, к девочкам особый спрос… – Он дотронулся пальцем до выдающегося носа. – Была одна… В общем, теперь Эмерсон вряд ли решит брать в команду девушку.
В кармане Кристофа замерцало и зажужжало. Он вытащил линзу, посмотрел на ее поверхность.
– Помянешь… Эмерсона, – усмехнулся теневик, пряча линзу. – Пока, лапуль, обед не пропусти. Там мясо будет. Но мы с ним не встретимся! Эх!
Кристоф подскочил, отвесил мне шутовской поклон и убежал.
Значит, девушку тренер не возьмет.
Что делать?
Вести себя как парень, который хочет в команду. Не ждать, когда тренер объявит о наборе в запас, действовать первой.
Глава 8
Тявканье за деревьями отвлекло от грандиозных планов покорения тренера. Высунувшись из-за ствола, я заметила на дорожке неподалеку от моей скамейки Юргена.
Теневик, как обычно, чем-то раздраженный, шагал, глядя себе под ноги. На его плече болтался рюкзак с приданым лисички. На сгибе руки с видом «я королева» сидела Белла. Круглая как шарик, ушастая, в розовой накидке в зеленую бабочку, она сонно поглядывала по сторонам.
– Юрг! – Его догнал Стейн. Змей тоже был зол.
– Давно в больнице не лежал? – Он заступил дорогу лисичконосителю.
– И что? – прищурился Юрген, поглаживая растопырившую уши Беллу.
Стейн хотел что-то сказать, но парни заметили меня, торчащую из-за дерева. Змей приветливо махнул рукой. Юрген поморщился, снял с плеча рюкзак, подцепил лисичку ладонью под живот и вручил Стейну.
– Покормил, выгулял, напоил микстурой, – сказал он, судя по всему, мне.
Змей молча забрал поклажу и Беллу. Шатен заложил большие пальцы в карманы брюк и, развернувшись на каблуках, пошел обратно.
На щеках Стейна проступили желваки. Глядя в спину теневика, он процедил себе под нос что-то неразборчивое, но явно ругательное. Забросил рюкзак на плечо, посадил лисичку на руку.
– Вылезай, мышка, – хмыкнул Стейн, неожиданно успокаиваясь. – Пошли, провожу в столовую.
– Да я как бы и сама дорогу помню… – Я погасила линзу и запихнула ее в карман.
Я опять сказала вслух то, что подумала? Проклятие? Или нервы? Наверное, второе.
– Ну и помни, а я тебе другую дорогу покажу, – пожал плечами Змей.
Моя сестричка тут же заподозрила бы романтику. Но это точно была не она. Васильковые глаза теневика раздраженно блестели. Похоже, меня решили проводить любой ценой. Ладно, мне не жалко.
Я слезла со скамейки и подошла к Стейну. Он кивнул на дорожку, и мы двинулись. Рядом, как два бравых боевых товарища, а не девушка и парень, который очень хотел ее проводить.
Через несколько метров свернули, потом еще раз. Не знаю зачем, но Змей водил меня кругами, выбирая самые людные места. Сидящие на скамейках и газонах теневики провожали нас взглядами. Кто-то хмыкал, но не слишком громко.
Стейн тут же поворачивался на звук, и смех превращался в надсадный кашель. Судя по количеству кашляющих, мы со Змеем и Беллой стали причиной целой эпидемии внезапной и крайне заразной простуды.
Я как раз собиралась спросить, в чем смысл нашего променада, как мы притопали к двум парням. Они с видом эстетов пытались доплюнуть с лавочки до урны. На мантиях обоих изобретателей альтернативного вида спорта была цифра «пять».
– А, наш принц трущоб нашел себе девушку! – радостно протянул первый, с тонким кривым носом и почти девичьими чертами лица.
– И собачку! – глумливо добавил его товарищ.
– Обе явно королевских кровей! – подхватил первый. – Эй, Борг… или Уотс? Как тебя там? Принцесс подцепил?
Ну все, сейчас я их обоих подцеплю! Я кровожадно оглядела болтунов в поисках бытовых заклинаний, которых просто не могло не быть на одежде таких выскочек. Как минимум, защита от сминания ткани тут есть…
– Мартина, не порть мне противников. – Стейн сжал мою руку, отвлекая, и обратился к замолкшим от удивления парням: – В семь, на пятом полигоне. С кем буду драться первым, выберете сами. Соломинку вытянете. Ну или плюнете, раз другого не умеете.
Он что, их на дуэль вызвал?
Поединки магические и обычные хоть и порицались, но случались. Император сам был пару раз замечен в подобном. Не все его фаворитки были незамужними…
Дуэли до смерти запрещены много столетий назад, во всех королевствах. Исключение – горцы и пустынники. Но они в этом плане дикари, а мы цивилизованные. Однако желающих поставить противника на место испытанным предками способом не становилось меньше. Дралась в основном молодежь, господа и лаерны старше тридцати предпочитали поединки более изысканные: в суде.
– Двоих осилишь, а, Уотс? – Тонконосый от нетерпения разве что руки не потирал.
Его товарищ согласно кивнул.
– А ты одного? – насмешливо приподнял русые брови Стейн.
– Да я тебя! – Тонконосый подскочил со скамейки.
– Вот вечером и покажешь. – Змей погладил лисичку и подмигнул товарищу носатого. – Или вы, ребятки, заняты?
– Нет! – дружно рыкнули теневики.
Стейн пошел дальше, я следом.
– Что это было? – спросила я, когда взгляды парней перестали обжигать затылок.
– Мои давние друзья, с первого курса дружим. – Змей всмотрелся в группу парней: сидя на газоне, они что-то азартно обсуждали, размахивая руками. – Так, мышка, желания присутствовать на твоем поединке у меня нет, так что постой тут минуту.
– А? – Я закрыла рот, глядя в спину быстро шагающего по газону Змея.
Что за привычка перебивать, уходя?
Стейн тем временем что-то спросил у парня, лежавшего на траве. Пока ему отвечали, один из сидящих, четверокурсник, показал пальцем на Беллу и заржал. Змей обернулся к нему так радостно, что тот поперхнулся. Судя по вытаращенным глазам, на самом деле. Пока его хлопали по спине, Стейн сказал весьма громко, очевидно, чтобы кашляющий услышал:
– В восемь, на пятом полигоне!
Поперхнувшийся поднял руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Согласился.
Опять дуэль? Стейн, как истинный змей, провоцировал противников.
Убедившись, что любитель посмеяться его услышал, он вернулся ко мне.
– И зачем? – Я показала на противника Змея.
Тот наконец перестал кашлять и теперь с блестящими от восторга глазами что-то говорил товарищам.
– Он сам напрашивался, – пожал плечами Стейн.
– Ага, с твоей помощью. – Я догнала теневика и вытянула руку, собираясь погладить Беллу.
Лисичка открыла пасть и цапнула меня за палец.
– Эй, ты чего? – Я потрясла прикушенной рукой.
Лисичка, таращась умильными круглыми глазами, жевала мою перчатку.
Кусь! – и мой палец, целый, торчит наружу, а мелкая вредность с радостным повизгиванием крутит головой. Между крошечными зубками болтается кусок перчатки.
Ничего, у меня в чемодане две пары запасных лежат.
– Вот тебе и лисья мама. Ты ребенку игрушек совсем не даешь? – рассмеялся Стейн.
Мы свернули на боковую дорожку. Из-за круглого здания не то теплицы, не то оранжереи показались казармы.
– Зачем тебе дуэли? – Брат говорил, что иногда я превращаюсь в очень любопытного дятла, который додолбится до правды любой ценой.
Цапнув Змея за руку, я запоздало поняла, что покусанный палец, незащищенный перчаткой, коснулся его кожи.
– Потому что у меня еще есть запас дуэлей на этот год, а у Юрга осталось всего три. Если он истратит все три попытки на этих идиотов, тренер плюнет на то, что он сильный нападающий, и его выгонят из команды. Замены ему нет. Хватит того, что у меня в команде Вард с его «стою сторожу, я защитник» и Кристоф, который вначале говорит, потом делает… – Стейн нахмурился, потер пальцами висок.