– Кого забрали? – Вздрогнув от неожиданности, я отставила пустую кружку.
– Так тех, кто на твоих гостей напал! Увезли люди в штатском, такие, что сколько ни смотри, все равно морду не запомнишь. – Госпожа Бевис дотронулась пальцем до кончика носа и добавила: – Из королевских они. Из тайной службы.
– Почему вы так думаете?
– Было время… – домоправительница вздохнула, – дома… у нас так шпионов вычисляли. Если очень неприметный приезжий, жди беды.
Интересный подход у дааранцев к вычислению шпионов.
– Ты бы вернулась, Мартиша, – госпожа Бевис пригладила мне волосы на макушке, – странно там со всеми этими играми. Не дело тебе соваться в игры королей. Для них все пешки. Сломают и не заметят… Лучше бы тебе вернуться…
– Не могу, – вздохнула я.
– Из-за теневика?
– Из-за себя.
Забрав со стола шарф, я поднялась к себе.
Складывая вещи в чемодан, я размышляла об Играх. Домоправительница права – странно с ними все. Было. Вначале. А сейчас – обычные Игры. Зря она беспокоится. Хотя королевский сыск был… Но кто знает, возможно, напавшие на парней маги разыскивались раньше? Их просто передали в другую службу. Туда, где больше натворили.
Некстати вспомнился наш запас, феерично устроивший побоище с солнечными магами. Доктор так и не сказал, чем их опоили.
Но все же хорошо?
Решив, что у меня и без придуманных проблем проблем хватает, я закрыла чемодан. И с улыбкой посмотрела на плюшевого медведя, оставшегося в полном одиночестве на полке шкафа. Нет, мой дорогой талисман, ты остаешься здесь! А то меня сестра засмеет.
К слову, о Ненси…
Закрыв шкаф, я устроилась на кровати с линзой. За окнами окончательно стемнело, но я не торопилась зажигать люстру, светящиеся проекции документов давали достаточно света.
Сестричка очень торопилась и снимала на линзу все, что смогла вытащить из сейфа отца. Между счетами и письмами от компаньонов мелькали таблицы и схемы, явно принадлежавшие счетоводам. Метрики «везучих» родственниц, которым тоже повезло унаследовать проклятие правды, оказались смешанными с выдержками из нашей родовой летописи. Причем содержимое этих самых листов слегка отличалось от официального варианта, который торжественно хранился под стеклом в кабинете отца.
Их и другие документы, так или иначе относящиеся к жизни обладательниц проклятия, я пересняла и сохранила в отдельную проекцию. Сходив в ванную и переодевшись, я занялась ее изучением.
Но либо я не туда смотрела, либо в метриках не было ничего необычного. У всех проклятые были вторыми детьми в семье. У всех имелись старшие братья. Они же наследники рода. И все… Листы хроник оказались немногим интересней. В них в основном довольно занудно воспевалось стремление старшего брата проклятой (наследника) поддерживать семейное дело. Мой брат в своем желании поскорее стать правой рукой родителя был не одинок. Как и папа, хотя его сестра погибла…
Зевнув, я уронила руки с линзой на покрывало. Все, больше не могу читать это совершенно обычное и неинтересное чтиво! Но не может же быть, что Ненси зря наказали? Должно же найтись тут хоть что-то, за что можно зацепиться и выяснить про проклятие больше, чем сказал отец? Не к брату же, в конце концов, идти спрашивать? Не ответит…
Я подняла руку, задумчиво посмотрела на перчатку.
Мое проклятие на него действует. А его на меня – нет. По крайней мере, когда он высказал мне все, что думает о моем нежелании тихо уползти в семейный склеп типа домика, я не лгала. При этом проклятие Бернарда явно сильнее, и он весьма умело этим пользуется… Почему так?
Вот у братца и узнаем. Обнимем как следует и спросим! Главное, успеть до его отъезда из столицы.
Убрав проекции документов, я забралась в новостные.
Где его команда поселилась?
Пролистывая статьи и изображения улыбчивых девушек, рассказывающих о поединке двух команд, я вскоре поняла две вещи. Первая: корреспонденты знают все. Вторая: если они чего-то не знают, ты легко обзаведешься новыми фактами биографии.
Например, капитан бродвигцев тайно целовал меня у стадиона. Видели это человек сто, не меньше. Только я не видела. Змей у нас не ест мясо. Ага, сегодня в «Фонаре» он его как раз с аппетитом не ел! Изабель, согласно проекциям, на восьмом месяце беременности, но скрывает положение при помощи иллюзии…
На этом фоне еще одна заметка обо мне выглядела совсем невинно. Я на самом деле рыжая. Ведь у рыжего отца просто не может быть дочери с другим цветом волос! К слову, цвет волос Бернарда их не волновал. Волновало то, по какой причине такой красавец столько лет был не замечен, не окольцован и не посажен в клетку самыми завидными невестами королевства? Или был замечен?
В стремлении выставить личную жизнь Бернарда на обозрение журналисты приписали ему пару десятков тайных романов. Причем самый первый, судя по всему, у него случился в колыбели… подсчетом времени корреспонденты не утруждались.
Но именно благодаря их стремлению побольше рассказать о Бернарде, я нашла проекцию, где он маячил на крыльце гостиницы. Находилось это заведение неподалеку от института.
Отлично! Как вернусь, сразу и пойду радовать брата сестринской любовью!
Я убрала проекцию с рекламой гостиницы, где, кроме всего прочего, был адрес. На поверхности линзы заморгала картинка с личиком Ненси.
– А ты где? – выдала сестричка свое коронное, едва в воздухе появилось ее изображение.
– В Йоне.
– Что ты там забыла? – Ненси недовольно надула губы.
– Вещи, – усмехнулась я. Так и хотелось щелкнуть ее по курносому носу.
– Возвращайся быстрее, я тут такое услышала! Свяжись со мной, как приедешь, – протараторила сестричка, таинственно округлила глаза и отключилась.
Вечно она так! А мне сиди и думай!
Поверхность линзы снова моргнула. Ага, не выдержала, решила рассказать! Я ткнула пальцем, не глядя на картинку. А зря.
– Ты так быстро убежала, мышка, – улыбнулся Стейн. – Тебя завтра встретить?
– А… нет! Я засыпаю, – выдала я все, что пришло в голову, и отключилась.
Звание антилогика присваивается Мартине! Вместе с почетным титулом «Трусиха года»!
Забросив линзу на прикроватную тумбочку, я уткнулась лицом в подушку.
Зачем, зачем нас поженили?
Глава 18
Утро началось с капели, радостных гудков мобилей и протяжных звонков духовозок за окном. Йон избавился от ледяных оков и спешил наверстать упущенное время.
Я тоже не хотела терять ни минуты. Наскоро умывшись, оделась, попрощалась с домоправительницей и, волоча тяжеленный чемодан, вышла на улицу. На дребезжащей, как повозка старьевщика, духовозке добралась до разлома. Заскочила на площадку.
По ту сторону меня ждали: на дороге, ведущей к разлому, стоял мобиль Стейна. Пассажирская дверь была приветливо приоткрыта, за темным стеклом угадывался силуэт спящего на водительском сиденье мужчины. Склонив голову к боковому стеклу, Стейн дремал.
Бедный!
Солнце только-только высунуло краешек из-за горизонта и словно задумалось: выползать ему или нет. А Змей выполз… Приехал сюда и, судя по всему, собрался ждать меня весь день. Приятно безумно! И пусть все это обряд… но ведь так поступают не только парни, друзья тоже. А это выход! Пока император не расторгнет наш брак, буду вести себя с ним как с другом! Хорошим, лучшим другом. Потом разберемся, что из наших отношений правда, что нет.
Лукаво улыбнувшись, я крепче стиснула ручку чемодана и на цыпочках подошла к мобилю. На этом мои силы закончились: чуть не уронив ношу на ногу, я поставила ее на хрустящий гравий дороги. В салоне зашевелился Стейн. Я наклонилась, собираясь пошутить, можно ли напроситься к нему в попутчики, и замерла с открытым ртом.
– Садись. – Юрген показал на сиденье, а сам выбрался наружу. Запихнув мой чемодан в багажник, вернулся на место водителя.
– А где Стейн? – Сев рядом, я закрыла дверцу. Не будет же Юрг просто так меня встречать? Наверное, его попросил Змей?
– Эмерсон припахал. – Юрген дотронулся до артефактов на панели. Мобиль заурчал, плавно заскользил по дороге.
Больше Юрг не сказал ни слова. Он хмуро поглядывал по сторонам, ловко управляя артефактами. Я бы тоже хмурилась, если бы меня отправили встречать чужую девушку… друга.
Глядя через стекло на мелькающие деревья, растущие вдоль дороги, я задремала. Очнулась оттого, что мобиль резко затормозил и я стукнулась головой о дверцу.
Сонно потирая пострадавшую макушку, я с удивлением заметила за окном вовсе не ворота института, а весьма живописные развалины, с двух сторон от которых тянулись зеленые поля.
– Юрг, а ты ничего не перепутал? – вырвалось у меня удивленное.
– Нет. – Юрген повернулся ко мне лицом. – Поговорим?
– Давай, – покладисто согласилась я, некстати вспомнив, что у этого конкретного теневика случаются «затмения», и во время их ему все вокруг кажутся врагами и нежитью.
Но с нежитью беседы обычно не ведут, значит, у меня есть надежда, что это совсем не то, чем кажется. А кажется, словно я попала в полицейскую заметку. Они были знакомы, она села в его мобиль. Ни его, ни мобиля больше не видели. Она утверждает, что оба укатили в неизвестном направлении. Маньяки бывают разные.
– Что это? – Юрген вытащил из кармана линзу и показал мне проекцию, на которой я вывешивалась с тренером из ложи, а внизу наша команда пыталась побороть проклятие моего братца.
– Проекция. – Я пожала плечами.
На скулах Юрга выступили желваки.
– А на ней что?
– Стадион. – Не понимаю, что он хочет услышать? – Зрители, команды, тренер, я. Ты вон, торчишь у арки.
– И что же ты там делаешь? – свирепо выдохнул Юрген, на его пальцах вспыхнуло темное пламя.
– Пытаюсь не свалиться вниз головой. – Я потянула за ручку, но дверь не поддалась.
Сердце кольнуло паникой: с чего вдруг ее заклинило?
– А еще что ты там делаешь? – продолжал допытываться теневик.
– Смотрю? – Я попыталась толкнуть дверцу плечом.