– Он не прикасался ни к жене, ни к маме, – предельно просто и прямо ответил Змей. Грустно улыбнулся и добавил: – Хотя Лора, его жена, его очень любила.
– Из-за обряда? – У меня включился режим недоверчивого дятла.
– Нет! – рассмеялся Стейн. – Она влюбилась в него сама, мышка. И мне жаль, что Лора не полюбила никого другого…
– Но она же была привязана к твоему отцу? – Рада бы списать неуемное любопытство на проклятие, но это было не оно.
– Любовь бывает разная. – Змей легко коснулся губами уголка моего рта.
– Почему тогда твоя мама не рассказала мне все это, а выдала урезанный вариант? К тому же не совсем правдивый. Зачем солгала?
– Она не лгала. – Он грустно улыбнулся. – Мама ревновала отца. Видела, как Лора его любит, и ей было очень тяжело. Еще и отец не объявлял меня наследником. Настаивал, что это надо сделать после его смерти. Он сильно болел, а не все болезни можно вылечить. Отец боялся, что, когда они с женой умрут, император заберет их состояние, а меня обвинит в самозванстве. Поэтому я, как отец и хотел, появился в самый последний момент, чтобы они могли сделать вид, что я опоздал. Но они передумали, и я все же стал наследником. Но до этого… маме было очень сложно. Думаю, рассказанную тебе историю мама придумала давно, чтобы примирить себя с фактом, что рядом с отцом не она, а Лора.
– Но она ведь не могла не понимать, что лжет самой себе?
– Она понимала это.
– А мне озвучила эту версию, чтобы я не вздумала остаться твоей женой… – подытожила я. – Мы ведь можем разлюбить друг друга, а развестись уже не выйдет…
– Я никогда тебя не разлюблю. – Змей подцепил пальцами мой подбородок, посмотрел в глаза. – Я люблю тебя, Мартиша.
И я люблю. И уже об этом сказала, когда накинулась на него с обвинениями.
Обняв его за шею, я потянулась за поцелуем.
Нацеловались вдоволь, за все время, что я пыталась выдать наши чувства за дружбу. И на пару дней вперед.
Змей проводил меня до крыльца общежития.
В комнату я входила, счастливо улыбаясь. Оказывается, когда любовь взаимна, это не просто крылья за спиной, это небо под ногами!
Навестив душевую, я решила провести остаток дня с пользой. Нацепила на шею обучающий амулет и завалилась спать. Вырвало меня из царства формул и нужных, но нудных размышлений Лангуста жужжание линзы.
За окном отгорал закат, по комнате скользили тени. Сонно щурясь, я нажала на картинку с личиком Ненси.
– Ты как? Тебя не ранили? – выпалила сестричка, нервно теребя прядь у виска.
– А почему меня должны ранить? – пробурчала я, цапнула артефакт и отключила поток формул в голове.
– Так вас же накрыло! Во всех новостных проекциях крутят, как вас черным куполом накрывает! – Ненси оставила волосы в покое и придвинулась к линзе, словно это могло помочь лучше меня рассмотреть. – А потом кошмар такой творился! Купол пытаются пробить, а вы внутри с нежитью, твое лицо во всю проекцию, но все равно видно!
Чего там с моим лицом? Лицо во всю линзу было, только когда я с тренером говорила… Откуда у журналистов запись?
Изабель!
– Всего пару секунд, но я чуть не поседела! – Сестричка стиснула пальцами кулак, взволнованно подняла руки к груди, затем опустила. – Потом вы пропали… Там полиция, люди какие-то, парни, зрителей уводят… Все бегают, что-то делают… А потом вас с косами показали. И все! Ты что, не могла связаться со мной и сказать, что все в порядке?!
Она возмущенно уставилась на меня.
– Я не знала, что журналисты все это сняли. – Как умудрились? – Когда нас вытащили из-под купола, на поле не было ни одного корреспондента, – зевнув, пробормотала я.
– Значит, кто-то додумался спрятать линзу, – пожала плечами сестричка. – Там угол странный такой. С тобой точно все в порядке?
– Абсолютно!
– Ладно, пойду маме скажу.
Чего?
– А с каких пор мама смотрит Игры? – Она же никогда их не глядела! И нам не давала.
– А она не смотрит. – Глаза сестрички сердито блеснули. – Я, как весь этот ужас начался, ей показала. Она пыталась меня выставить, у нее там посиделки с подругами были в честь возвращения одной из них из Квирина. А я им проекцию включила. Посмотрели. Потом меня все равно выставили. Потом мама попросила сказать, что там с тобой.
– Попросила? – недоверчиво переспросила я.
– Ну-у-у… – поморщилась Ненси и нехотя призналась: – Как она обычно просит, ты же знаешь?
– Сообщите мне, дочь моя, если станет известно?
– Ага.
Ненси пригладила ладонью волосы.
– Я побежала.
И отключилась.
Едва линза погасла, как снова заблестела, и на ее поверхности появилась физиономия брата.
Я сплю? Вроде нет… Ущипнув себя за руку, я потерла след от ногтей (больно!) и нажала на картинку.
Бернард молча смотрел на меня с проекции. Его лицо ничего не выражало, однако в глазах промелькнуло облегчение и радость.
– Я цела, – сообщила я.
Братец продолжал изображать безмолвный бюст неизвестного героя в музее.
– Может, расскажешь о проклятии? – предложила я. – Как у тебя получается им управлять? Поделишься опытом?
Проекция моргнула и исчезла – брат решил, что достаточно налюбовался на мое лицо.
Ну и семейка у нас!
Завалившись на кровать, я уснула, напрочь забыв об обучающем амулете. Спать без формул и обрывочных сновидений, которые мозг успевает засунуть между лекциями, было сплошным удовольствием!
Утро подложило мне сюрприз, и это была не розовая хрюшка, а пирожки с чаем. Судя по горе выпечки, Стейн и парни до конца пятого курса, вплоть до выпускного, будут дежурить по кухне.
Наевшись до состояния той самой хрюшки, я решила, что завтрак в меня точно не влезет, и отправилась на конюшню.
Белла встретила меня радостным тявканьем. Нарезала пару кругов по вольеру. Попросилась на руки, подставила живот для чесания. А потом приволокла мне палку.
– Бросить? – Я покрутила деревянный подарок.
Лисичка радостно подпрыгнула.
Погонявшись за деревяшкой, она вспомнила о привычке жевать перчатки. Но стоило сказать «Фу!», как Белла отпускала мой палец. «Фас!» – и она нападала. Похоже, первую команду мой жутко боевой энфилд освоил еще до старта курса тренировок с ректором!
За развлечением «фас-фу» нас и застал Юрген. Он пришел навестить своего элементаля и по пути занес мне программу ректора, разработанную для наших с Беллой тренировок.
В ней пока было не так много пунктов. Для начала лисичке предстояло научиться по команде сидеть, идти к хозяйке, нападать и носить небольшие предметы. Занятия начинались по возвращении в институт.
– Мы куда-то едем? – Я вопросительно посмотрела на теневика, почесывающего Беллу за ухом.
– Вы едете, – хмуро кивнул Юрг. – Команда.
Его глаза довольно блеснули, по губам скользнула злая усмешка.
– Но не все.
– Почему?
Оказалось, император озаботился происходящим на Играх, и финал пройдет на закрытой территории в дворцовом комплексе. Финалисты приедут заранее. Наша команда, как вышедшая в финал первой, прибудет туда немедленно и проведет в гостевой части дворца пять дней. Наши противники (о них станет известно за два дня до игры) присоединятся позже.
Только основной состав команд и тренер. Никакого запаса.
Гости тоже будут, но их количество ограничено. Плюс от каждого игрока по два родственника. Все приглашенные должны явиться за сутки до финала.
– Изабель наверняка придумает очередной тотализатор, – расстроенно пробормотала я. – Тренер мне ничего не сказал… Меня не берут.
Обидно вот так, перед самой целью, получить по носу! Вся надежда на Стейна. Но у него всего одна просьба! А нам и нужна одна, мы же вроде разобрались с нашим браком. Но все равно странно вот так ничего не делать.
– Изабель не едет.
Смысл слов Юрга не сразу до меня дошел.
Изабель не едет, я тоже.
– А кто едет? – Я обрадованно улыбнулась, глядя на теневика. – Ты? Тебя восстановили?
Юрген отрицательно покачал головой.
– Изабель выгнали из команды. Она транслировала все, что происходило на арене, незаметно прицепив линзу к углу арки. Несмотря на запрет тренера и полиции.
И теперь ей грозил штраф от полиции и выволочка от ректора, в дополнение к той, что устроил с утра в присутствии Змея Эмерсон.
– Ты в команде, – добавил Юрг, а потом открыто и довольно улыбнулся.
И пояснил.
Эмерсон занят, ищет себе замену на время «отпуска» с нами. Лангуст при всем желании не может прикрыть его занятия на пять дней, а ректор не согласен ставить окна.
Поэтому тренер сгрузил сбор команды на Стейна, а сам укатил в город, разыскивать старых знакомых из военных, способных пять дней читать его записи юным дарованиям. Желательно так, чтобы дарования поняли, о чем речь.
Змея в институте тоже нет. Они с Вардом ищут дом, где официантка Кристофа снимает квартиру. Тот со свидания так и не вернулся, и на линзу не отвечает. Занятия у него должны были начаться сегодня после обеда, поэтому Крис и не торопился. А мы вполне могли остаться без игрока, потому что, согласно приказу императора, за час до полудня должны вместе с небольшим запасом вещей грузиться в присланные мобили.
В общем, почтовым голубем и помощником в перетаскивании чемоданов парни решили сделать Юрга, и он со своей задачей справился. Я все знаю и готова бежать к воротам вприпрыжку!
Юрг, напротив, не видел смысла торопиться.
– Даже если девушка не собирается долго паковать вещи, лучше дать ей на это время, – философски заметил он.
Пообещав зайти за полчаса до отправки, Юрген пошел к своей ассирде. Не удержавшись, я заглянула в вольер, куда заходил теневик.
Его элементаль действительно напоминал большую нелетающую птицу с драконьей головой, увенчанной тремя рогами. Увидев хозяина, она радостно затрясла башкой и стукнула лапой по полу. Каменная плита пошла трещинами. Вот это удар!
До комнаты я добралась, побив все личные рекорды по бегу. Вытащив чемодан, распахнула дверцы шкафа и поняла, что Юрг был прав. Собраться за полчаса, как я хотела, не выйдет! Потому что в голове всплыли старательно вбитые мамой правила этикета. И, согласно им, одеться в первое попавшееся пл