— Что-то вроде того, сэр!
Представив себе область пространства радиусом во весь сектор Человечества, Донован поежился:
— Если на такой участочек претендует всего-навсего один клан, то данные о количестве планетных систем Циклопов, озвученные генералом Роммелем, ошибочны! И на самом деле их раса контролирует область на несколько порядков больше!!!
— Вероятнее всего, так оно и есть, сэр, — подтвердил искин.
— Черт!!! Циклопы последовательно захватывают все, что видят, а мы, самовлюбленно считая себя венцом творения, тратим время на надувание щек и грызню между собой, — горько усмехнулся Нейман. — Идиотизм, не правда ли?
— С этим трудно не согласиться, сэр! — в унисон ему сказала Мэри. — На мой взгляд, гораздо логичнее было бы объединить силы для того, чтобы выжить.
— Объединить? — эхом переспросил геолог. — С этим у нас неважно. Хочешь, расскажу, как будут развиваться события после того, как мы доберемся до Октавии? Если, конечно, доберемся. Для начала нам не поверят! А головидео, отправленное на серваки местного представительства КПС, сочтут искусно сделанной подделкой. Впрочем, его все равно засекретят, чтобы «не вызвать паники». А потом используют для карьерного роста, перевода в Метрополию отдельных, самых изворотливых личностей или делания Очень Больших Денег.
Картинка, возникшая перед внутренним взором, была настолько яркой, что Донован невольно поежился:
— При этом ни одной из Больших Шишек КПС и в голову не придет отправить на Октавию дополнительные Ключи или усилить ее флот линкорами и крейсерами. Зачем? Ведь это — фальшивка!
— Прошу прощения, что перебиваю, но, на мой взгляд, сэр, усиление флота при отсутствии в системе достаточного количества орбитальных крепостей ничего не даст, — отметила Мэри.
— Не даст. И даже при их наличии, — хмуро скривился геолог. — Воевать с Циклопами на равных могут только Демоны или единственный боеспособный флот Человечества — Шестой. А они от Октавии ой как далеко.
— Все равно надо что-то делать! Циклопы наткнутся на Октавию максимум через две недели, — напомнил искин. — Двенадцать часов на возвращение, какое-то время на подготовку флота Вторжения и еще двенадцать часов на дорогу туда. Итого — пятнадцать дней. Плюс-минус сутки.
— Да что делать-то? — в сердцах воскликнул Нейман. — Даже если мы умудримся уйти живыми, то нам НЕ ПОВЕРЯТ!!! Стоп!!! Мэри! Где сейчас Нил?!
— В рубке, конечно.
— Так!!! Я — туда.
«Пятьдесят один процент… — мысленно повторил Донован, укладываясь в капсулу. — Не десять, не двадцать, не пятьдесят, а пятьдесят ОДИН! Значительно больше половины! Определенно, это звучит о-о-очень обнадеживающе…»
Увы, издевательство над собой настроения не улучшало: план ухода из системы, придуманный Нилом, отдавал безумием. Хотя почему «отдавал»? Он и был этим самым безумием. Причем возведенным в энную степень.
Впрочем, другого варианта уйти из системы живыми не было. А уходить мертвыми — не хотелось. Поэтому его реализацией занимались с удвоенным энтузиазмом.
Почему «удвоенным»? Да потому что любая возможность думать о чем-то, кроме текущей задачи, ввергала обоих в состояние тихой паники: прыжок в другую систему в до предела раскуроченной спасательной шлюпке, с корпусом, приваренным чуть ли не к корабельным движкам, был самым настоящим самоубийством!
— Двигатели «Сизифа» могут разогнать до скорости погружения шестьдесят пять тысяч тонн… — утверждал пилот, глядя на Донована красными от недосыпания глазами. — Соответственно, чем меньше масса покоя — тем меньше времени потребуется нам для ухода в гипер. Увы, человеческое тело — весьма хрупкая вещь, поэтому для его защиты от жесткого излучения придется оставить хотя бы часть прочного корпуса… а лучше — корпус от шлюпки… Кроме того, не получится обойтись и без гравикомпенсаторов… Впрочем, с определенной долей уверенности могу сказать, что если Циклопы кинут вдогонку корветы, то в прыжок из-за слишком высоких перегрузок мы уйдем в состоянии «киселя»…
Спорить с ним ни тогда, ни потом не было смысла: он жил полетами с самого детства. И точно знал, о чем говорит.
— То, что осталось от «Сизифа», весит восемьсот семьдесят тонн с мелочью. Если бы мы стартовали в день появления Циклопов, то ушли бы с таким весом без всяких проблем. А сейчас с ним мы не пролетим и половины расстояния до точки погружения…
Представлять, что было бы, если бы они не опоздали с раскурочиванием корабля или если бы Циклопы выбрали для всплытия любую другую систему, надоело еще в первые дни ожидания. Поэтому Донован думал только о том, что будет, если им повезет.
— Поэтому уходить мы будем с половиной этого веса. Вернее, с тремя сотнями тонн…
«Половиной» веса в понимании Нила являлись маршевые движки, гиперпривод, система подачи топлива, само топливо в количестве, достаточном для разгона, и… полторы тонны «мелочей»: искин «Сизифа», расчетный блок гиперпривода, блок связи и корпус спасательной шлюпки с двумя стазис-капсулами внутри.
— Ну да, смотрится страшновато… — глядя на трехмерную модель планируемых останков «Сизифа», вывешенную в центре рубки, вздыхал пилот. — Только вот любой килограмм сверх того, что тут есть, уменьшит шанс выжить…
Укладываться в стазис, зная, что через минуту после этого корабль лишится всей системы жизнеобеспечения, было страшно. Точно так же, как и понимать, что любая ошибка в расчете траектории разгона окажется фатальной: без эволюционников «Сизиф» не сможет изменить курс даже на один градус и всплывет… хрен знает где. Впрочем, озвученная Нилом цифра вероятности успешного исхода этой авантюры давала призрачную надежду:
— По моим расчетам, мы — в плюсе: пятьдесят один процент — за то, что мы выживем, и только сорок девять — против…
«Пятьдесят один процент…» — в очередной раз подумал Нейман, опустил голову в выемку капсулы, вытянул руки вдоль тела и с тоской посмотрел на лапу манипулятора, зависшую над прозрачной крышкой: ее растопыренные «пальцы» почему-то напоминали костлявую лапу старухи с косой. Вернее, того ее образа, который чаще всего использовался в детских голофильмах…
— Мэри, ты меня слышишь? — срывающимся голосом произнес он и покраснел. От стыда. За то, что не смог скрыть свой страх…
— Да, сэр, слышу…
— Мы за тобой вернемся… Если, конечно, выживем… Ты жди, ладно?
— Буду, сэр… — отозвался искин. — Что еще мне останется делать?
— Ну да… — вздохнул геолог. Потом представил себе, каково это ждать, будучи заключенным в изуродованный остов корабля, да еще и в полном одиночестве, и поежился. — Мы постараемся побыстрее…
Мэри не ответила. Точно зная, что это самое «побыстрее» в самом лучшем случае займет не меньше месяца.
Донован почувствовал себя виноватым. Поэтому тяжело вздохнул и шевельнул пальцами правой руки:
— Ладно, я готов. Включай.
— Ни пуха ни пера, сэр!
— К чер…
— …знании… Пульс — сорок семь ударов в минуту.
Голос, ударивший по ушам, принес с собой жуткую боль. Казалось, болело не только тело, но и мозг, и даже мысли. И Донован, оглушенный этим жутким ощущением, чуть было не потерял сознание.
— …кубиков! Немедле…
Сразу же после этого обрывка разговора боль исчезла. Совсем. И сознание геолога затопило ощущение бесконечного счастья.
Причины счастья он не понимал. Но точно знал, что ему безумно приятно слышать голоса. И страшно хочется открыть глаза, чтобы увидеть тех, кто говорит…
— Состояние стабилизировалось… Он в норме… А что со вторым?
«Второй — это Нил…» — мелькнуло в голове. А сразу же за этой мыслью пришла вторая. О Циклопах, оставшихся в двенадцати часах гипера от Октавии.
— Нил жив? — еле слышно выдохнул он.
— Еще нет… — пошутил тот же голос. — Впрочем, процентов шестьдесят пять за то, что мы его вытащим…
— Шестьдесят пять — это гораздо больше, чем пятьдесят один… — глупо хихикнул Донован и чуть не «отъехал» в небытие от наступившей слабости.
Сохранить способность думать удалось с большим трудом.
— Вы кто? Где я? — кое-как собравшись с силами, поинтересовался он. — И почему я ничего не вижу?
— Андре Гайдн, лейтенант медицинской службы ВКС. Медблок эсминца «Варгас». Система Октавия. Ничего не видите, потому что лежите в регенераторе с непрозрачными стенками.
— Вояки… — угрюмо констатировал геолог. — Оборудование конца прошлого тысячелетия.
— Зато не святой Петр у ворот рая… — жизнерадостно хохотнул врач. — А оборудование у нас очень даже ничего.
Обсуждать сравнительные характеристики лучших и худших регенераторов современности не было ни сил, ни желания. Поэтому Нил набрал в грудь воздуха и потребовал:
— Свяжите меня с командиром корабля. По Красному Коду. И обеспечьте конфиденциальность разговора.
— Хорошо, если нас подберут «таблетки»… — контролируя демонтаж эволюционника, рассуждал Нил. — Тогда мы сможем договориться: десять килограммов рениита, которые я положу в каждую капсулу, — это бешеные деньги даже в эпоху Смуты. За такую сумму любой гражданский плюнет на долг и отправится с нами хоть на край света. Но вероятность такого подбора исчезающе мала: СЭМП обычно работает только на планетах и крупных спутниках. И крайне редко отзывается на сигналы SOS, раздавшиеся с задворок системы… Гораздо вероятнее, что нас найдут вояки. Тупых служак и жулья среди них, конечно же, хватает, но вопреки расхожему мнению основная масса офицеров достойна уважения. В общем, давать взятку этим не стоит: будет только хуже. С ними надо по-другому… Как? Сейчас расскажу…
Командир «Варгаса» явился в медблок через пару минут. И, выставив вон всех подчиненных, склонился над ванной регенератора:
— Майор Ортан. Тридцать Седьмой флот ВКС Конфедерации. Слушаю…
Вглядевшись в лицо офицера, Нейман не нашел в нем ни гордыни, ни самовлюбленности, ни дуболомства, которыми офицеров наделяли анекдоты, — прямой, спокойный и участливый взгляд, четкие, самые обычные мимические морщины и простая прическа без каких-либо претензий на модность или оригинальность.