Кристер мрачно кивнул и почесал у Боссе за ухом.
– Убийства Лилли Мейер и Оссиана Вальтерссона, оба пяти лет, – сказал он.
Боссе тихо заскулил и посмотрел на хозяина несчастными глазами.
– Но это необязательно религиозные убеждения, – пояснила Нова. – Просто лидер должен быть достаточно сильным, чтобы посылать других похищать детей.
Рубен про себя фыркнул. Есть исследования, показывающие… Она говорила почти как Винсент. При этом Нова была улучшенной копией менталиста. Хотя и направила бо́льшую часть своего внимания на Педера. Похоже, Рубен недооценил обаяние хипстерской бороды… Но Юлия права в том, что случай чрезвычайно необычный и стандартные подходы здесь не годятся. Если это означает, что Нова и дальше будет появляться у них в отделении, он, конечно, не возражает.
– Лидер? – переспросила Юлия.
– Да. Когда группа людей демонстрирует экстремальное поведение, совершая поступки, далеко выходящие за рамки закона или общественной нормы, за этим почти всегда стоит сильный лидер. Тот, кто манипулирует, обладает властью или просто способен нагнать достаточно страха, чтобы заставить других плясать под свою дудку.
– Допустим, мы имеем дело с такой группой, – сказала Юлия. – Допустим. Что вы можете сказать о ней на основании того, что мы имеем? Кто они?
Нова задумалась.
– Ну хорошо, – сказала она наконец. – Секты, понимаем ли мы под этим политическое движение или чисто религиозное, любят ритуалы. Для них это что-то вроде способа самоопределения. И в том, что я здесь услышала, усматривается явный ритуальный аспект. Во всяком случае, символический точно. И Лилли, и Оссиана обнаружили на третий день после исчезновения. Думаю, излишне напоминать символическое значение числа «три». Уже Пифагор считал его священным. Трехчастная структура многозначна. Рождение – жизнь – смерть. Начало – середина – конец. Святая Троица в христианстве. В сказках обычно все получается только с третьей попытки – психологическая модель внедрения, установления, изменения. Главная проблема именно в многозначности. Трудно интерпретировать конкретный случай. Места обнаружения тел не менее интересны.
Рубен вздохнул. Теперь Нова слишком походила на Винсента. Хотя о сектах менталист наверняка знал меньше. Последняя мысль почему-то понравилась Рубену.
– Что вы имеете в виду? – спросила Нову Юлия.
– И Лилли, и Оссиан были найдены возле воды. Они захлебнулись?
– Нет, – ответила Мина. – Лилли умерла от удушья. Причина смерти Оссиана пока не установлена, но, когда мы его нашли, он был сухим.
Рубен отметил, что это была первая реплика Мины с начала встречи.
– Так почему же они оказались возле воды? – спросила Нова. – Вода обладает невероятно сильной, почти божественной символикой.
– То есть мы охотимся за фанатиками, поклоняющимися воде, которым нравится число «три», – резко подытожила Мина. – Наверное, для кого-то «преступная группировка педофилов» или «торговля людьми» звучит не так захватывающе. Но такое иногда случается в реальном мире.
Нова пожала плечами:
– Согласна. Секта – не самое вероятное объяснение произошедшего. Однако, возможно, нам не стоит зацикливаться на словах. Потому что, нравится нам это или нет, оба убийства обнаруживают явные элементы ритуала и символических действий. Было бы странно, если б похищения оказались не связаны друг с другом. И, учитывая, насколько разнятся описания предполагаемых преступников, должен быть еще кто-то, кто в этом замешан. Пожилая пара и молодая женщина? Кто-то объединил их в одну группу и заставил совершать схожие действия.
– Но почему кто-то из похитителей не может быть лидером? – спросила Мина. – Не могу понять, почему преступников должно быть больше.
Нова опять кивнула:
– Возможно, вы правы, и, кроме этих троих, никого нет. Но у лидера экстремистской группировки всегда есть план. Личное участие в преступлении – слишком большой риск быть пойманным и все разрушить. Поэтому я считаю, что их должно быть больше… – Она повернулась к Юлии: – Я плохо разбираюсь в работе полиции, но могу с уверенностью сказать, что в Швеции нет никого, кто имел бы такой опыт работы с экстремальными движениями, как я. Выслушав вас, я сделала вывод, что мы имеем дело с ритуальными действиями, совершаемыми группой с четкой иерархией, на самой верхушке которой – могущественный лидер. Как я уже сказала, подобные действия требуют от участников твердых, непререкаемых убеждений, граничащих с почти религиозным фанатизмом. Вы лучше меня достроите эту схему. Мое дело – указать на то, что я вижу.
– И вы прекрасно сделали свое дело, – подхватила Юлия. – Мы благодарны вам за это. Обычно нам приходится выслушивать теории другого рода, но иногда бывает нужно сломать шаблон.
– Убийцы, которые любят воду, – пробормотал Кристер. – Стокгольм стоит на воде, так что им есть где разгуляться. С каких пор мы ищем объяснений, которые усложняют нам работу, вместо того чтобы ее упрощать?
– Я не говорила, что вода действительно важна, – возразила Нова. – Лишь указала на самые очевидные связи с моей точки зрения.
– Что-нибудь еще, Нова? – Юлия взглянула на часы. – Если нет, будем закругляться. Надеюсь, это не последняя наша встреча с вами.
Нова задумалась и покачала головой. Темная челка на секунду закрыла лицо, и Рубен почти физически почувствовал, как ему хочется прикоснуться к этим волосам. Боже мой! Этот обет безбрачия, который он дал Аманде, в действительности оказался непростительной ошибкой.
– Есть еще кое-что, – сказала Нова, когда Юлия встала. – Если вы имеете дело с сектантским мышлением, то должны осознать одну вещь. Неважно, скольких исполнителей вы поймаете и посадите за решетку. Скорее всего, это будут малозначимые члены группировки, на место которых всегда можно набрать других. Единственный способ остановить это – схватить лидера, который, как я говорила, отдает приказы убивать. Вот ваша истинная цель.
– То есть группа будет продолжать делать это, пока до конца не реализует план, о котором вы упомянули? – озадаченно пробормотал Педер. – И это значит, что будет еще больше мертвых детей? Еще больше разрушенных семей?
В комнате воцарилась тишина. Нова остановила долгий взгляд на Педере. Рубен почувствовал, как у него перехватило горло.
– Боюсь, вы правы, – кивнула она.
– Это может быть совпадением? – Педер тревожно смотрел на выломанную дверь.
– Все возможно, – ответил Адам. – Но давайте исходить из того, что это не так. Оба родителя дома?
Он кивнул одному из криминалистов, которые прошли мимо них в квартиру семьи Вальтерссон на Бельмансгатан.
Звонок поступил вскоре после окончания встречи с Новой. Адам ушел купить чего-нибудь поесть, и, когда вернулся, Педер уже отбыл на место происшествия. Теперь туда прибыл и Адам.
– И Жозефин, и Фредрик здесь, – ответил Педер на его вопрос. – Они обнаружили квартиру взломанной, когда вернулись домой от родителей Жозефин. Господи, как будто недостаточно того, что они потеряли сына!
– Я хотел бы поговорить с ними.
Адам осторожно шагнул в дверь. Педер последовал за ним. Оба крайне осторожно передвигали ноги. Это не место убийства, но, если взлом каким-то образом связан со смертью Оссиана, следует соблюдать те же меры предосторожности. Не хватало только испортить работу криминалистам.
– Они там. – Педер показал в сторону кухни. Та выглядела нетронутой, поэтому ее выбрали местом беседы.
При виде полицейских Фредрик поднялся и снова сел.
– Это… те, кто похитил Оссиана? – спросил он. – Чего они еще от нас хотят?
В его взгляде читались испуг и бесконечная усталость. Жозефин просто смотрела перед собой в пустоту, как будто это ее не касалось. Адам предположил, что она принимает сильнодействующие медицинские препараты.
– Пока не знаем, – ответил он на вопрос Фредрика. – Но мы проведем самую тщательную криминалистическую экспертизу в вашей квартире и, может, что-нибудь найдем.
– Не понимаю, – пробормотал Фредрик. – У нас нет врагов. В нашей жизни нет и не было ничего такого, что могло бы заставить кого-то желать нам зла. Я говорил вам это в прошлый раз. Мы думали, Оссиан – случайная жертва, но если так… то… почему…
Фредрик так и не смог подобрать нужные слова. Вместо этого закрыл лицо руками. Адам выдвинул стул и сел напротив него за кухонный стол. Педер подошел к раковине и, никого ни о чем не спрашивая, принялся варить кофе. Адам одобрительно кивнул. Лучшее оружие полиции – черный кофе.
– Как долго вас не было? – спросил он, сложив руки на яркой столешнице.
Весь стол был исчеркан маркерами – желтым, красным, зеленым. Повсюду на кухне следы Оссиана. Рисунки на холодильнике, закрепленные разноцветными магнитами. Детская тарелка с изображением Молнии Маккуина [12]. Открытая пачка печенья-алфавит на раковине. Адам с трудом сглотнул и отвернулся.
– Вчера вечером мы отправились навестить родителей Жозефин, – начал Фредрик. – Остались у них ночевать. Я чувствовал, что Жозефин нужно уйти отсюда. Нам обоим было это нужно. У ее родителей дом в Тебю, нас разместили в комнате для гостей. Мы вернулись домой час назад.
– И увидели, что дверь взломана?
Ответ на этот вопрос был очевиден. Но опыт общения с людьми, пережившими большое горе, научил Адама, что простые вопросы оказывают порой успокаивающее действие. Что-то должно остаться незыблемым и понятным в мире, который летит в тартарары.
Педер поставил перед каждым по чашке дымящегося кофе.
– Молоко?
– Спасибо. Да, Жозефин обычно пьет с молоком, – ответил Фредрик, поглаживая жену по руке.
Она продолжала смотреть перед собой.
Педер кивнул, подошел к холодильнику и достал открытый пакет молока, предварительно проверив срок годности. Фредрик подлил немного в чашку Жозефин.
– Пей, дорогая.
Она даже не прикоснулась к чашке.
– Дверь была приоткрытой, поэтому я сразу понял: что-то не так. – Фредрик повернулся к Адаму. – Я точно помнил, что все закрыл и запер. Потом увидел следы на замке… Ну и, конечно, беспорядок в квартире, когда мы вош