Рубен и Адам стояли с сотрудником исправительного учреждения в маленькой комнате, выполнявшей, судя по всему, роль сейфа. Вдоль стен шкафчики с четкими инструкциями, что куда класть. «Халль» – тюрьма строгого режима, здесь ничто не оставляют на волю случая.
– Меня не уведомляли о каком-либо дополнительном техническом оборудовании, – сказал охранник. – Если при вас что-то такое есть, я должен знать.
– Никакого оборудования, никакого оружия, – ответил Адам. – Мы всего лишь хотим поговорить с ним.
Охранник кивнул и указал на металлоискатель в дальнем конце комнаты. В последний раз Рубен проходил через такой, когда собирался лететь на Пальму.
– По одному, пожалуйста, – предупредил охранник. – Карлссон ждет во второй комнате для свиданий слева.
– Самый мрачный чартерный рейс в этом году, – пробормотал Адам, проходя через детектор.
Рубен последовал за ним в темный коридор.
– Почему Карлссон вообще сидит здесь? – спросил он, догоняя Адама. – Насколько мне известно, «Халль» всегда предназначался для заключенных, которые могут сбежать или быть освобожденными. Банды, организованная преступность и все такое… Но Йорген Карлссон – наименее организованный из всех преступников, с кем мне до сих пор доводилось иметь дело.
Адам пожал плечами:
– Он уже пытался сбежать из-под стражи. С учетом того, в чем его обвиняют, никто не хотел давать ему второй шанс.
Они дошли до комнаты для свиданий под номером «два» и открыли дверь. Йорген Карлссон ждал за столом. У него были зачесанные назад средней длинны волосы и самые тонкие усы, какие только Рубен видел когда-либо в жизни. Руки тоже были тонкими и костлявыми. Трудно представить, что такой замухрышка мог терроризировать всю семью. Но напор и сила не только в мышцах.
– И о чем пойдет речь? – Он скрестил на груди руки.
– Меня зовут Адам, это Рубен, – начал Адам и сел. – Мы из полиции, как вам уже известно. Хотим поговорить о том, как исчез ваш сын.
Йорген Карлссон выпрямился и положил руки на стол.
– Исчез? – переспросил он с кривой улыбкой. – Это что-то новое. Вы как будто утверждаете, что это я убил мальчика? Нет, я не жалуюсь. Еда здесь лучше, чем те помои, которыми время от времени потчевала меня Ловис. С ней, конечно, можно было еще и трахаться, что большой плюс. Но при ней были дети.
Он оказался еще более мерзким, чем того ожидал Рубен. Сразу захотелось двинуть кулаком в ухмыляющуюся рожу. Рубен глубоко вдохнул, чтобы взять себя в руки. Дети, конечно. Йорген знал, что делает. Жал на самые чувствительные кнопки. Рубен, во всяком случае, не собирался его обнадеживать.
Это сделал Адам.
– Обстоятельства изменились, – сказал он. – У нас новая информация, опровергающая вашу вину. Мы ищем другое объяснение случившемуся, но нам нужна ваша помощь.
Теперь настал его черед жать на кнопки. И Адам тоже сумел нащупать самую чувствительную. Йорген Карлссон подался вперед, его глаза сверкнули.
– Хорошо, но если я помогу, приговор будет смягчен? – спросил он, понизив голос. – Вы можете вытащить меня из этого дерьма?
– Кажется, ты только что говорил, что тебе здесь нравится, – холодно заметил Рубен.
Он ненавидел себя и Адама за то, что пришлось обнадежить мерзавца. Но выбора не было.
– Я говорил, что с едой здесь более-менее порядок. Но мне хотелось бы подтираться в туалете без свидетелей, понятно?
Адам кивнул и, тоже подавшись вперед, заговорил почти заговорщическим тоном, как будто их с Карлссоном связывала общая тайна:
– Если вы нам поможете, приговор за убийство будет отменен. Ничего не могу обещать, но, возможно, вы даже сможете рассчитывать на хорошую компенсацию.
Рубен не мог не улыбнуться про себя. Знакомая уловка. Мягкий, вкрадчивый голос – как мед в уши допрашиваемого. И не то чтобы Адам лгал. Не напрямую. Но, даже если Йорген Карлссон будет оправдан по статье за убийство, его признают виновным по достаточному количеству других пунктов, чтобы ему пришлось еще долго посещать туалет не иначе как в сопровождении тюремщиков. Верный расчет на то, что юридические знания Карлссона не превышают уровня телесериалов.
– Так помогите нам снять с вас обвинение, – закончил Адам и откинулся на спинку стула. – Расскажите, кто подобрал Вильяма на детской площадке, если это были не вы.
– Понятия не имею, – озадаченно пробормотал Карлссон.
– Мало вспомнить, кто его подобрал, – вмешался Рубен. – Что, если это твой дружок отвез Вильяма в Бекхольмен, где вы вместе забили его до смерти? Я-то считал тебя умным…
На верхней губе Йоргена Карлссона проступили капельки пота. Он провел указательным и большим пальцами по тонким усам. Кондиционеры здесь не лучше, чем в здании полиции. Есть хоть какая-то справедливость в этом мире.
– Я никогда не бил ребенка вне дома, ясно? – мрачно проговорил Карлссон. – Я не такой дурак. Но меня не было там, когда исчез Вильям. И я не знаю, кто его похитил. Я повторяю это из допроса в допрос.
Рубен вцепился в столешницу так, что побелели пальцы. Этот тип так спокойно утверждал, что бил ребенка… Мальчика, который не мог ответить ему ничем, кроме как сыновней любовью. И полагает, что поступал умно, издеваясь над малышом исключительно в стенах его родного дома… Никогда еще кулаки Рубена так не чесались.
– К сожалению, это всего лишь никем и ничем не подтвержденные слова, – заметил Адам, искоса наблюдая за реакцией Рубена. – Иначе вы не сидели бы здесь.
Йорген Карлссон отвел взгляд в сторону и провел ладонью по волосам.
– Ну хорошо, – мягко сказал он. – Хорошо, вы победили. До сих пор я этого не говорил, ради нее. Но полгода здесь – с меня достаточно. Я был у Сюзи, и мы трахались, как кролики. Понятно? Я не хотел втягивать ее в это, потому что Сюзи – лучшая подруга Ловис. И даже более того, ее лучшая половина. И Сюзи тоже молчала. Надеюсь, понятно, почему. В общем, как бы то ни было, когда я вернулся от нее, от меня чертовски воняло сексом. А потом вдруг пропал Вильям.
Рубен вздохнул. Даже здесь, за решеткой, Карлссон как будто наслаждался осознанием своей власти над другими людьми.
Адам достал блокнот и спросил адрес Сюзи. Но Рубена больше не интересовал допрос. Он смотрел на тонкие и теперь очень потные усы Карлссона. Которые ему, как никогда, хотелось сорвать. Адам сказал что-то еще и встал. Рубен последовал примеру коллеги.
– Думаю, теперь у нас есть то, что нужно, – услышал он голос Адама, размахивающего блокнотом.
Рубен очень в этом сомневался. Он уже знал, что Сюзи не скажет ничего стоящего. И что Йорген не солгал. Он действительно понятия не имел, кто увел его сына.
– Мы свяжемся с вами при первой возможности, – пообещал Адам.
Рубен повернулся к двери. Чем скорее он уйдет из этой комнаты, тем лучше для всех.
– Вы должны уяснить себе еще одну вещь, – вдруг раздался за спиной голос Йоргена Карлссона. – Я любил мальчика, ясно? Этот ребенок был для меня всем.
Рубен замер, взявшись за дверную ручку. Внутри него как будто что-то сломалось.
В памяти, одна за другой, всплывали фотографии. Тело Вильяма с разных ракурсов.
С множеством синяков, которых не видно под одеждой.
Жилистые татуированные руки Йоргена Карлссона, поднятые для удара.
Этот ребенок был для меня всем.
Искаженное от ужаса лицо Ловис, которая, возможно, пыталась защитить мальчика.
Или уже не пыталась.
И вдруг – Астрид. Его Астрид.
Всего на несколько лет старше Вильяма.
Мне хотелось бы подтираться в туалете без свидетелей.
Вильям. Избитый до полусмерти.
Астрид.
Рубен развернулся, быстро подошел к Йоргену Карлссону и схватил его за волосы.
– Ой! – закричал тот. – Какого черта…
Мерзавец не договорил, потому что Рубен изо всей силы стукнул его лицом о стол. Карлссон закричал, как недорезанная свинья, и Рубен отметил про себя, что этот момент – единственное, что понравилось ему из сегодняшнего допроса.
Он вытер руки о штаны и вернулся к Адаму, который как будто онемел от шока.
Адам не сказал Рубену ни слова, пока они шли по коридору. Миновали металлоискатель, получили назад свои вещи. Рубен убрал в карман телефон и ключи.
– Кстати, – обратился он к охраннику. – Полагаю, комнаты для свиданий оборудованы камерами слежения. Если будете просматривать сегодняшний материал, наверняка заметите, что Йорген Карлссон споткнулся и ударился лбом, когда мы уходили. А если включите звук, поймете, почему так вышло. Ему может понадобиться помощь медсестры. Но это не к спеху.
– У нас наводка!
Мина попивала капучино, возвращаясь от Мильды, когда Рубен выбежал к ней со стороны главного входа. Несмотря на это, ей удалось не расплескать ни капли. Что можно было считать большой удачей, учитывая расстояние, которое пришлось пройти, чтобы купить кофе у единственного человека, которому Мина доверяла. Она сделала глоток.
На самом деле лучший был в заведении за углом, где Юлия добилась скидки для своих сотрудников. Но Мина не могла его не то что пить, даже прикоснуться к кружке.
Другое дело – «Эспрессо-хаус», где работал Вилли. Он хорошо знал Мину и ее странности и каждый раз, когда она приходила, распечатывал новую упаковку одноразовых стаканчиков. Когда Вилли не было, Мина молча разворачивалась от дверей и шла заниматься своими делами. Кофе навынос – это слишком серьезно. Но сегодня Вилли на месте, поэтому в ее руках дымился ароматный капучино. Тот самый, которым она только что едва не испачкала одежду.
– Ты чего раскричался? – набросилась Мина на Рубена.
Перед входом стояла полицейская машина. В руке Рубена блеснули ключи.
– Мы только что от Карлссона, – сказал он, направляясь к водительской дверце. – Адам пишет отчет, но это важнее. Давай, запрыгивай! Расскажу в машине.
Мина помедлила несколько секунд и открыла пассажирскую дверцу.
Только в своей машине она могла позволить себе такую роскошь, как полиэтиленовая пленка на сиденье, поэтому подобные ситуации всегда были для нее испытанием. Но что поделать – такова ее плата за нормальную активную жизнь. Дай Мина волю своим фобиям, мигом оказалась бы без работы. А свою работу она любила. И не в последнюю очередь за зарплату, которая давала возможность платить за квартиру, чтобы не ночевать под мостом.