Мина вздрогнула. Мысль о том, что могло быть хуже, каждый раз облегчала посадку в чужой автомобиль. Тем более такой, как этот, довольно чистый для полицейского транспортного средства.
– Как я уже сказал, мы получили наводку, – повторил Рубен, включая мотор. – Посетители ресторана Мауро Мейера по Свеавеген обнаружили в туалете детскую одежду.
– Детскую одежду? – не поняла Мина.
– Да, такого же размера, как у Оссиана.
– Не слишком ли надуманно? – осторожно заметила Мина, попивая кофе. – А не мог ли ребенок… ну я не знаю… пролить соус на одежду, описаться… и его пришлось переодеть.
Рубен покачал головой и слишком круто свернул в переулок. После секундного замешательства Мина схватилась за ручку двери. И заставила себя дышать, медленно и глубоко.
– Мы отправили фотографии родителям Оссиана, – ответил Рубен. – И они опознали одежду как его. Кроме того, там есть метки с именем.
Мина стиснула челюсти. Уж слишком плохо согласовалась эта информация с тем впечатлением, которое оставил о себе отец Лилли. Мауро, каким Мина его увидела, был радушным хозяином дома, заботливым отцом и любящим мужем, который ссыпал полный лоток ледяных кубиков в ванночку для ног беременной жены и нежно массировал ее плечи. В то же время долгие годы работы в полиции достаточно убедили ее, как часто бывает обманчиво первое впечатление о человеке, – истина, которую Мина вспоминала каждый раз, когда смотрелась в зеркало.
– Но… я не понимаю, как там могла оказаться одежда Оссиана, – пробормотала она, нахмурившись. – Он был одет, когда его нашли.
– У тебя пока нет детей, поэтому тебе простительно не знать, что в таком возрасте детям часто дают в детский сад одежду на смену, – пояснил Рубен. – Жозефин и Фредрик не смогли вспомнить, что именно дали Оссиану в тот день. Но не исключают, что это та самая одежда, которую нашли. Кроме того, как я уже говорил, там метки с именем. Их пришивают, чтобы дети не перепутали, где чье.
Мина уставилась на него. С каких пор Рубен стал экспертом по детям и порядкам в дошкольных учреждениях? Она не стала объяснять, что тоже имеет некоторый опыт общения с детьми, и побольше, чем у него.
Они свернули перед рестораном и припарковались прямо за другой полицейской машиной. Посетителей уже попросили покинуть здание, чтобы коллеги могли спокойно работать.
Итальянский флаг на фасаде сигнализировал о кулинарной направленности заведения. О которой не осталось ни малейшего сомнения, как только Мина с Рубеном переступили порог и в нос им ударил аромат томатов и базилика.
Мина сглотнула. Она знала статистику. Слишком много ресторанов в Стокгольме не выдерживали требуемых законом стандартов чистоты. К счастью, они явились сюда не для того, чтобы есть.
– Вот здесь, – показала встретившая их женщина в полицейской форме.
Мина и Рубен последовали за ней к двум дверям в дальнем конце комнаты, с символическими изображениями мужской и женской фигур. Одежду обнаружили в женском туалете. Мина и Рубен осторожно заглянули туда, не переступая порога. Криминалисты уже взяли образцы отпечатков пальцев, и Мина заметила, что фарфоровая крышка сливного бочка снята.
– То есть это здесь? – Она показала пальцем на сиденье унитаза.
– Насколько я понимаю, посетитель нашел одежду в сливном бачке, – пояснил Рубен.
Мина сглотнула.
– И давно посетители ресторанов стали заглядывать в сливные бачки? Они хотели спрятать там наркотики?
Одна мысль о том, чтобы прикоснуться к бачку или, того хуже, залезть рукой в унитаз, вызывала тошноту.
– Нет, – ответил Рубен. – Не в этот раз, по крайней мере. – Бабушка за семьдесят зашла в туалет с внучкой. Увидела, что крышка плохо лежит, решила поправить и обнаружила, что в воде что-то есть. Судя по всему, она читала газеты и была в курсе и насчет Мауро, и Оссиана, и Лилли. Поэтому сразу позвонила в полицию.
– Настоящая мисс Марпл, – заметила Мина, подняв бровь.
– Она как будто шведка, – озадаченно возразил Рубен.
– Мисс Марпл – это героиня… э-э-э… ладно, забудь.
Она догадывалась, что имя Агаты Кристи ни о чем не скажет коллеге.
– И что говорит Мауро? – Мина кивнула Рубену, что им следует вернуться в зал.
– По словам сотрудников, его жену увезли рожать час назад. Мауро поехал с ней в больницу. Скоро за ним отправят машину.
– Думаю, нам стоит его подождать, – сказала Мина. – Если жена рожает, Мауро никуда не денется.
Она подошла к девушке в блузке с логотипом ресторана. Та сидела за столом и широко раскрытыми глазами наблюдала за действиями полицейских.
– Мина Дабири, здравствуйте, – представилась Мина. – Можно сесть?
– Конечно. – Молодая женщина пожала плечами. – Вы хотите меня о чем-то спросить?
Миловидная, но с несколько одутловатым лицом, что как будто в моде у молодого поколения. И слишком полными губами, чтобы чувствовать себя комфортно. Мина спросила себя, может ли девушка вообще их сомкнуть, или ей приходится постоянно носить на лице это слегка удивленное выражение.
– Извините, но хотелось бы начать с вашего имени.
– Паулина. Паулина Йозефсон.
– Спасибо. К сожалению, на данный момент не могу предоставить вам никакой информации. Напротив, буду задавать вопросы. Надеюсь, вы мне не откажете.
– Конечно. – Паулина снова пожала плечами.
– Когда в последний раз вы видели в ресторане вашего босса?
– Мауро? Он был здесь сегодня утром. Мауро всегда приходит первый. И он замечательный босс. Лучший из тех, какие когда-либо у меня были. Боже мой, он такой добрый…
– Мне тоже так показалось, – согласилась Мина. – И когда он ушел?
Она собиралась было положить локти на стол, когда заметила на скатерти крошки и следы масла. У Паулины явно не хватило времени убраться после обеденного перерыва.
– Около часа назад, – ответила девушка. – Звонила его жена. У нее начались схватки, и Мауро уехал домой. Или в больницу, я не знаю. Так или иначе, он ушел.
– Этот вопрос может показаться вам странным, но… не замечали ли вы чего-нибудь необычного за Мауро в последнее время? Ну, может… какие-то странности в поведении или… Он такой, как всегда, или в чем-то изменился?
– Да, он как будто стал каким-то потерянным после новости о пропавшем мальчике, – ответила Паулина. – Но это неудивительно… я имею в виду Лилли. Прошло всего-то около года.
– А когда сообщили, что мальчика нашли мертвым, как он на это отреагировал?
– По-моему, в тот день он заболел и не пришел на работу. Чего почти не случается с Мауро. Но вы же понимаете… Лилли. И его бывшая, больная на голову… Время от времени она заходит сюда и сразу начинает кричать так, что посетители пугаются. Совсем без мозгов.
Мина кивнула. Это вполне согласовалось с тем, что рассказывали о Йенни Юлия и Педер. С другой стороны, если женщина кричит, это вовсе не означает, что она неправа.
– Как часто вы убираетесь в туалетах? – спросила Мина.
– Каждый день. У нас есть уборщица, которая приходит каждый день. Мауро осторожен с такими вещами.
Каждый день. Само по себе это ничего не значит. Даже самая прилежная уборщица не станет мыть под крышкой сливного бачка. С другой стороны, это может быть важно для анализа отпечатков пальцев, которые только что сняли криминалисты. Хотя обычно брать пробы в общественных местах – сущий ад.
Рубен подошел к столу и кивнул, предлагая идти.
– Я говорил с Юлией, – сказал он. – Мы возьмем его.
– Кого вы собираетесь брать? – испугалась Паулина. – Надеюсь, не Мауро?
– Как я уже говорила, на текущий момент никаких комментариев, – строго напомнила Мина, вставая.
Возле ресторана собралась толпа любопытных. Человеческая природа неизменна. И в наше время толпа встречает полицейских с телефонами в вытянутых руках. Одного Мина узнала. Черт, что здесь делает «Экспрессен»? Рубен уже спешил к машине. И что-то подсказывало Мине, что это только начало.
Винсент постучал в дверь Беньямина и тут же вошел. Его не переставала удивлять чистота, с некоторых пор воцарившаяся на этих пятнадцати квадратных метрах. Сын сидел за компьютером, перед столбиками цифр на мониторе.
– Никогда не думал, что котировки фондового рынка заставят тебя забыть про «Уорхаммер», – улыбнулся Винсент. – Как ты только успеваешь с лекциями?
– У меня несколько позиций, которые нужно срочно закрыть, – не отрываясь от монитора, ответил Беньямин. – Ты можешь подождать пару минут?
Винсент кивнул и огляделся. Кровать все еще не застелена, поэтому сесть на нее не получится. Оставалось прислониться к стене и ждать, когда Беньямин закончит торговать акциями. Собственно, неудивительно, что он этим увлекся. Но Винсента не переставал мучить вопрос, как сын умудряется совмещать это с изучением права. С другой стороны, умудряется и ладно. Беньямин – взрослый человек и сам за себя отвечает. Винсенту как отцу остается прикусить язык и надеяться на лучшее.
– Ты что-то хотел? – спросил Беньямин, вставая.
– Да. Помнишь полицейское расследование, в котором я участвовал почти два года тому назад? Сейчас я помогаю Мине с другим расследованием. Я был у нее весь день и собираюсь вернуться.
Беньямин рассмеялся:
– Разве у тебя еще остались сестры? Ну и семейка… ты только не обижайся, ладно?
Винсент покачал головой. Беньямин подошел к кровати и набросил на постель покрывало, чтобы отец смог наконец сесть.
– У меня больше нет ни сестер, ни братьев, – ответил Винсент, присаживаясь. – И речь пойдет совсем о других семьях, честное слово. Но, как и тогда, есть признаки наличия в действиях преступников некой закономерности. Шаблона, понимаешь? Проблема в том, что я до сих пор не знаю, так ли оно на самом деле, или это я принимаю желаемое за действительное. Ты знаешь, кто такая Нова?
Беньямин откинулся на спинку офисного стула и покачался взад-вперед.
– А кто ее не знает? – спросил он в свою очередь. – Ее ролики постоянно мелькают у меня в ленте в «Инстаграме».