– На самом деле мы сами толком не знаем, – ответил Винсент, извиваясь ужом в подростковом кресле-мешке, которое так и скрипело под его тяжестью. – Мы плохо представляем себе, что именно ищем. Некое объединение людей, действующих в настоящий момент непонятным для нас образом. Поэтому мы и решили для начала разобраться с сектантскими организациями в Швеции. Что они собой представляют и какие из них могут считаться потенциально опасными?
– Думаю, я вас поняла, при всей неопределенности ваших намерений. Но, видите ли, это неисчерпаемая тема. Я могу лишь приоткрыть ее для вас, обозначить основные проблемы… Постараюсь быть вам полезной. Моему сыну пять лет, так что я как никто заинтересована в результативности вашей работы.
Беата кивнула на фотографию на стене – милый рыжеволосый мальчик с широкой улыбкой и без одного переднего зуба.
– Но для начала о сектах как таковых. Что вы вообще о них знаете?
– Мы беседовали с Новой, она нам кое-что рассказала, – ответила Мина.
– Нова хороша. Она много сделала для бывших сектантов. Я имею в виду тех, кому удалось вырваться оттуда. Наверняка она говорила вам, что в Швеции существует от трехсот до четырехсот организаций сектантского типа, и около тридцати из них могут считаться опасными.
– Да, Нова упомянула об этом, – кивнула Мина.
– На самом деле само слово «секта» совсем не обязательно сигнализирует об опасности, – продолжала Беата. – Это как, к примеру, нож. Если его используют, чтобы нанести кому-то увечье или даже убить, он опасен. Но им же можно нарезать еду для праздничного стола. То же с сектами. Здесь все дело в задачах и целях, в том, чем наполняется сектантская форма. Существует масса сбивающих с толку предубеждений. К примеру, большинство людей думают, что секта – это непременно про религию. И в большинстве случаев это действительно так. Но основой секты могут быть взгляды на жизнь в целом, не обязательно религиозные. Существуют сектантские экономические объединения, даже торговые.
– Никогда не думала о сектах в таком ключе, – сказала Мина.
– И, вне зависимости от того, что лежит в основе, – продолжала Беата, – большинство деструктивных сект движимы волей к власти. Чьей-то потребностью в лидерстве. Совсем не обязательно, что секта начинается с этого. Но власть развращает, и в результате организация постепенно гниет изнутри. Деньги и власть всегда идут рука об руку, но иногда власть важнее. К сожалению, это обычно заканчивается трагедией. Вы, наверное, слышали о массовых самоубийствах в Джонстауне [21]. Погибло более девятисот человек, в основном от употребления виноградного сока с добавлением валиума и цианида. В секте «Небесные врата» [22] умерли около сорока человек, распивавшие водку со снотворным. И подобных примеров немало.
– Звучит ужасно, – искренне впечатлилась Мина. – Но ведь в секты попадают в основном асоциальные люди. Одинокие, необразованные, легко поддающиеся влиянию…
Мина продвигалась все дальше вперед, к краю кресла. Тема оказалась интереснее, чем она думала. Винсент даже стал надеяться, что Мина простила его за то, что настоял на этой встрече.
– Это опасное предубеждение, – ответила Беата. – В секты попадают не только социальные изгои, одинокие или каким-то иным образом легко уязвимые люди. Человеку присуще стремление искать смысл жизни. Найти что-то, что задает цель всему. И это вполне совместимо с благополучной стабильной жизнью, семьей, друзьями, достатком… Все это человек готов променять на что-то, что объяснит ему цель его существования. Думаю, Винсенту есть что добавить на эту тему.
– Если вы выросли в хаосе, – подхватил Винсент, кивая, – возможно, вы возненавидите его, когда станете старше. И вас привлечет организация со строгим внутренним распорядком. Но с тем же успехом вы можете быть выходцем из консервативной среды, ребенком строгих родителей. И в этом случае вы, совершенно из других соображений, но тоже оцените порядки в системе с жесткой иерархией и спартанским внутренним распорядком. Тотальный контроль и хаос одинаково способствуют взрослению, как разные стадии одного процесса. Но у меня вопрос. Какие секты, кроме самых известных, вроде Церкви саентологии, по-вашему, наиболее достойны упоминания в этом контексте?
Винсент снова заерзал на своем «мешке». Беата наморщила лоб. Взяла резинку из миски на столе и собрала рыжие волосы в пучок на затылке. Винсент заметил, как в глазах Мины блеснуло что-то вроде ревности. Предубеждений против рыжих женщин не меньше, чем против сект. Мол, рыжие более жизнерадостные и своенравные. Возможно, что-то подобное сейчас пришло Мине в голову. Винсент подозревал, что, в ее понимании, рыжие не так часто моют руки. И вообще, не позволяют ни в чем ограничивать себя. Хотя, возможно, Мина просто залюбовалась волосами Беаты, действительно красивыми…
Винсенту захотелось сказать ей: что бы там ни утверждалось в Библии через образ Самсона, к личной силе волосы не имеют никакого отношения. И что ее густые, воронова крыла, выглядят не менее потрясающе. И ничего не потеряли в красоте от того, что их обрезали. Но как он мог сказать нечто подобное Мине без того, чтобы не выглядеть при этом круглым идиотом?
– Все зависит от того, какой ракурс вы выберете, – ответила Беата на его вопрос. – Идет ли речь об устоявшихся организациях, хорошо нам известных, или о новых, которые мы еще не понимаем до конца? Что я могу сделать, это дать вам список, безо всякой гарантии, что он полный. Я составила его сама, как на основании чужого опыта, так и собственного общения с теми, кому удалось вырваться из лап тоталитарных сект. Я много лет изучаю секты, почти исключительно на шведском материале, но никак не могу утверждать, что располагаю полной картиной. Секты обладают уникальной способностью прятаться под маской совершенно нормальных организаций. Не все, разумеется – в некоторых случаях ненормальность бросается в глаза с самого начала. Далеко не во всех, к сожалению… И чем опаснее секта, тем лучше маскировка. Большинство подобных организаций не на слуху, хотя их финансовые ресурсы, как и охват территорий, впечатляют. Вы, к примеру, что-нибудь слышали о «Восточной молнии»?
Винсент и Мина дружно покачали головами.
– Полное название – Церковь Всемогущего Бога. Основана в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году в Китае. У них несколько миллионов последователей по всему миру – и богатая история убийств, похищений, угонов и тому подобного. Краеугольным камнем их веры является то, что Господь вернулся в мир под видом женщины по имени мисс Янг. Их деятельность в Китае в конечном итоге сделала их существование там невозможным, после чего «Восточная молния» распространилась по всему миру. Есть они и в Швеции. И еще у нас есть «Плимутские братья», ни о чем не говорит?
Мина покачала головой, но Винсенту это название показалось знакомым.
– Они контролируют корпоративную империю в обрабатывающей промышленности, – пояснила Беата. – Всего тридцать восемь шведских компаний. Это крайне закрытая религиозная секта, насчитывающая в Швеции около четырехсот членов. Они очень консервативны, утверждают патриархат, то есть абсолютную власть мужчин над женщинами, и настолько изолированы от остального общества, что имеют свою школу. Можно продолжать до бесконечности. Надеюсь, моя работа поможет вам, при всей ее незавершенности. Я кое-как собрала пазл, но в нем не хватает многих фрагментов.
– Это нам понятно, – кивнул Винсент.
Он попытался встать, и это ему не удалось. Мина подавила смешок. Винсент попробовал еще раз – кресло издало звук, похожий на хрюканье. На этот раз Мина не выдержала и рассмеялась. Беата подхватила. Обе встали и, взяв менталиста за руки, освободили из хрюкающего мешка.
– Боже мой, – вздохнул Винсент. – Мужчинам средних лет не следует пользоваться мебелью, предназначенной для подростков. Я уж думал, мне придется заночевать в нем…
Он разглаживающими движениями провел рукой по брюкам и пиджаку. На самом деле просто не хотел встречаться взглядом с Миной. Винсент смутился, почувствовав ее близость и теплоту, когда Мина помогала ему подняться.
Она как будто тоже старалась не смотреть на него и быстро продвигалась к двери.
– Беата, можете отправить ваш список мне на электронную почту? – спросила Мина через плечо.
– Конечно, – отозвалась Беата.
Они с Винсентом пожали друг другу руки, в то время как Мина уже вышла. И успела спуститься почти на этаж, когда Винсент только переступал порог квартиры.
– Подожди! – закричал он. – Эй, подожди! – Догнав ее у двери в подъезд, показал свой телефон. – Похоже, обед придется отменить. Смотри!
– Что там? – Мина пригляделась к экрану и громко выругалась. – Черт… Мауро!
На экране проявились большие черные буквы газетного заголовка:
Подозреваемый в убийстве детей мужчина ранее был судим за растление малолетних.
Обед отменялся. Они с Винсентом поехали прямиком в отделение полиции, несмотря на то что желудок Мины превратился в голодную черную дыру. Мина была готова взорваться от злобы. Наверное, все-таки стоило купить еды по дороге.
– Почему мы раньше этого не знали? – спросила она.
– Потому что ему было семнадцать лет, когда все произошло, – объяснила Юлия. – Мауро был несовершеннолетним. Его давно исключили из нашего реестра.
– Но газетчикам все-таки удалось это раскопать, – возмущенно продолжала Мина. – Как, черт возьми?
– Думаю, теперь это не имеет никакого значения, – отозвался Рубен, голос которого звучал не менее раздраженно. – Главное, что это правда. И что все сходится. Такие преступления обычно имеют предысторию.
– Но слишком много не стыкуется! – Мина в отчаянии оглядела коллег за столом. – И Мауро до сих пор отрицает свою причастность.
– Разумеется, что ему еще остается делать, – фыркнул Рубен.
– Даже после этого не думаю, что мы сможем еще его удерживать, – заметил Педер.