– Факты, Мина… – строго возразила Юлия. – Одежда Оссиана найдена в ресторане Мауро. Причем она была там спрятана. А теперь еще и ранняя судимость… Нет, я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с Рубеном.
– Одежда обнаружена в сливном бачке в женском туалете, – напомнила Мина. – Даже если рассматривать ее как своего рода трофей, не припомню, чтобы их когда-нибудь так небрежно прятали.
– У тебя большой опыт работы с убийцами и трофеями? – скептически спросил Рубен. – Какие еще тебе нужны доказательства?
Юлия пристально посмотрела на Рубена, а тот демонстративно закатил глаза. Жара взвинтила градус дискуссии, сделав всех до невозможности раздражительными. Кроме того, еще до последнего разоблачения СМИ вели себя, как акулы в кровавых водах. Известие об аресте Мауро нисколько не ослабило напряжения. Тед Ханссон, лидер «Шведского будущего», не упускал возможности лишний раз напомнить, что Мауро родился не в Швеции. И вот теперь новая вода на его мельницу… Мина боялась думать, что произойдет, когда СМИ узнают, что детей теперь четверо.
– Я всего лишь напоминаю, что не все так просто, – вздохнула она. – Во-первых, что касается одежды Оссиана. Как Мауро мог забрать из детского сада сменный комплект, без того чтобы его кто-нибудь заметил? И главное, зачем? Разве не разумнее было бы оставить сменную одежду в детском саду, в шкафчике Оссиана? И что в таком случае делать с показаниями девочки, которая видела женщину? Йенни утверждает, что у Мауро есть сообщники, но ни одна из его родственниц не подходит под это описание. Между тем, до сих пор мы считали показания девочки заслуживающими доверия. И засомневались в них только на том основании, что очень захотелось прикрыть квадратной заплатой круглую дырку. Хоть убейте, не могу понять, как Мауро может быть связан с Оссианом и Вильямом. Или с последним ребенком, которого нашли с Фатбурспаркене. Мильда подтвердила наличие все тех же волокон в горле и следов на легких. Зачем этот мальчик понадобился Мауро? Слишком много непонятного. Или вы утверждаете, что Мауро начал с родной дочери и продолжил с другими, случайно выбранными детьми? Но вы же видели Мауро. Разве это на него похоже? И мы все еще ничего не знаем о той, давней его судимости. Вам не хуже меня известно, что бывают случаи, в которых очень непросто разобраться… Винсент, скажи хоть что-нибудь!
Мина повернулась к менталисту, до сих пор не проронившему ни слова.
– Что здесь говорить? – негромко произнес он. – Извини, Мина, мне нечего сказать о Мауро. Я его ни разу не видел и никогда не имел с ним дела. Но то, что я здесь слышал, вынуждает меня согласиться с тобой. Картина действительно не складывается. Слишком много не сочетающихся друг с другом фрагментов.
– Ну разумеется, вы согласны с Миной. – Рубен развел руками.
– Если это не Мауро, – подхватил Педер, теребя бороду, – нам придется объяснить еще кое-какие забавные совпадения. К примеру, касающиеся лошадей, которыми так увлекся Винсент.
– О чем ты? – не поняла Мина.
Педер показал на сегодняшний номер «Афтонбладет», лежавший на столе вверх первой полосой.
Жокей арестован за убийство детей, – гласил заголовок.
Ниже была фотография Мауро с черным прямоугольником на глазах.
Мина вздрогнула. Жокей – она вспомнила о трофеях на полке Мауро. Он даже прокомментировал это. «В юности я чем только не занимался, от верховой езды до фехтования…»
Она была там, разглядывала его прошлое. Спортивные трофеи с выгравированными изображениями лошадей. И должна была усмотреть эту связь несколькими днями раньше. Как можно было пропустить такое? С другой стороны, прошло слишком много времени, несколько десятилетий. Речь шла о юности Мауро, кратком эпизоде его биографии. И Мауро не единственный в этой стране увлекался конным спортом. Так что ничего удивительного.
Педер оглядел коллег за столом.
– Я о том, что выглядит это все-таки странно, – сказал он. – У нашего подозреваемого прошлое, связанное с лошадьми. И в местах обнаружения трупов, в той или иной форме, появляются лошади. Если верить Мине и Винсенту, по крайней мере. Полагаете, это можно списать на обыкновенное совпадение? А я считаю, это усиливает улики против Мауро.
– Не один Мауро в этой стране увлекался лошадьми, – повторила Мина. – Половина девочек в классе, где я училась, ездила верхом.
– Да, и все же… – Педер чувствовал себя некомфортно оттого, что в кои веки их точки зрения не совпадали.
– Вы правы, – вмешался Винсент. – Между Мауро и лошадьми существует явная связь. Не менее явная, чем между лошадьми и убийствами. Я имею в виду как шахматную задачу, так и обнаруженные рядом с трупами артефакты. Но и Мина права. Шведская ассоциация конного спорта насчитывает порядка ста пятидесяти пяти тысяч членов. Мауро не единственный в этой стране любитель лошадей.
Юлия подняла брови.
– Я навел справки, – извиняющимся тоном пояснил Винсент.
– У Мауро алиби, – напомнила Мина.
– Ну алиби обеспечила ему жена, – возразила Юлия. – В таких случаях доверяй, но проверяй.
Боссе оторвался наконец от миски с водой и, прихрамывая, вышел на середину комнаты. Кристер почесал собаку за ушами.
– Думаю, все-таки права Мина, – задумчиво произнес он.
Юлия повернулась к Адаму, который прислонился к стене со скрещенными на груди руками.
– Ну а вы как считаете?
Адам ответил не сразу.
– Мне понятна позиция обеих сторон. Я согласен с Миной, что здесь много вопросительных знаков. Но вещественные доказательства – это вещественные доказательства. Какое еще разумное объяснение может быть тому, что у Мауро оказалась одежда Оссиана? А что касается места, где она была найдена, то это как раз можно легко объяснить. Что, если он спрятал ее где-то в другом месте, где ее едва не обнаружили, поэтому пришлось срочно затолкать ее в сливной бачок? Возможно, потом Мауро рассчитывал найти другое, более надежное место.
– Я хочу поговорить с ним. – Мина вопросительно посмотрела на Юлию. – В присутствии Винсента.
После секундной заминки та кивнула.
– Лошадей и одежды лично для меня достаточно, – проворчал Рубен, устало листая «Экспрессен». – Кроме того, в прошлом он был судим за растление малолетних. Одно к одному.
– Я действительно не понимаю, что происходит.
Мауро выглядел уставшим и измученным после нескольких дней содержания под стражей. Стулья в маленькой пустой комнате отбрасывали длинные тени в свете флуоресцентных ламп, а тюремный костюм зеленоватого оттенка делал лицо Мауро почти серым. Мина сидела за столом напротив него. Винсент, на стуле у стены, наблюдал за беседой.
– Кто-то подбросил туда эту одежду, – продолжал Мауро. – Йенни, кто же еще…
– У нее алиби, и она не имеет никакого отношения к Оссиану, – возразила Мина. – И потом, кроме одежды в сливном бачке, против вас есть еще кое-что.
Она старалась не прикасаться к столу. Шелестеть упаковкой влажных салфеток во время допроса – плохая идея, поэтому Мина держала руки на коленях и всячески избегала думать о стуле, на котором сидела. И который не имела возможности протереть.
– Хм-м… Что еще может быть против меня? Я ничего не сделал. Я бы никогда…
– Вам было семнадцать лет, – перебила Мауро Мина. – Что случилось тогда, помните?
Его лицо вытянулось:
– Тогда… Ну, это было…
– Нам лишь интересно, почему вы утаили тот факт, что у вас была судимость? На этой неделе проходили ваши допросы. Об этом нигде не упоминается.
– Никто не спрашивал. – Мауро пожал плечами.
– Не притворяйтесь. Вы прекрасно понимаете, насколько это важно в контексте последних обвинений в ваш адрес. Неужели это не всплыло во время вашей тяжбы об опеке над Лилли? Разве Йенни об этом не знает?
– Нет, – тихо ответил Мауро. – Нет, она об этом не знает. Если б знала, обязательно использовала бы против меня. Только понимаете… все было не совсем так… или даже совсем не так…
– Как же все было?
– Не было никакого растления, – сказал Мауро. – У нас был секс, это так. Мне семнадцать, ей четырнадцать. И все совершенно добровольно и по взаимному согласию. Она была в том же конном клубе, что и я. Но ее родители меня не приняли. Я оказался для них недостаточно красивым… или недостаточно шведом, не знаю.
– Вы имеете в виду, она рассказала об этом на суде?
Мауро криво улыбнулся:
– Нет. Родители пообещали ей новую лошадь, если она чуть подкорректирует свою историю. Она давно мечтала о такой лошади.
Замолчав, Мауро скрестил на груди руки и засунул ладони под мышки. Затем уныло посмотрел на столешницу. Мина взглянула на Винсента, который незаметно кивнул. Значит, Мауро сказал правду.
Некоторое время все сидели молча. Тишину нарушало только гудение вентилятора.
– Поговорим о лошадях, – сказала Мина.
– О лошадях?
– Да. Еще один след, который в этом деле отчетливо прослеживается. И это, как вы понимаете, не в вашу пользу. Теперь, когда выяснилось, что вы имеете опыт общения с лошадьми…
– Я далеко не одинок в этом.
– Я знаю. Вас около ста пятидесяти пяти тысяч.
Краем глаза Мина заметила слабую улыбку на лице Винсента.
– С чего началось это ваше увлечение? По-моему, это довольно необычно для парня.
Мауро как будто задумался:
– Необычно – мягко сказано. Девяносто процентов в конных клубах составляют девушки. Но так пожелала моя мать. Она выросла на конной ферме в Италии и любила лошадей. Поэтому и отправила меня однажды летом в лагерь верховой езды. И мне там понравилось. Хорошо все-таки увидеть хоть что-то, кроме асфальта и бетона. Более того, у меня обнаружился к этому природный талант. И родители вкладывали последние гроши в его развитие.
Последние слова Мауро тронули Мину. Потому что у нее не было таких родителей. И сама она такой родительницей не стала.
– Возможно, вы пробудете здесь еще некоторое время. Но обещаю разобраться с вашим задержанием как можно скорее.
– Спасибо, – сказал Мауро.