– Только один вопрос, – обратился к нему Винсент, тоже вставая со стула. – Е-четыре, Е-пять, итальянский дебют. Как бы вы защищались?
Мауро совсем растерялся. Его взгляд заметался между Винсентом и Миной.
– Защищался… я? Извините, я ничего не понимаю в футболе… Почему вы об этом спрашиваете?
– Забудьте, – успокоил его Винсент. – Я ошибся.
Потухший взгляд Мауро – последнее, что видела Мина, закрывая дверь. В пустой комнате продолжал жужжать вентилятор.
Рубен, включив телевизор в конференц-зале, с отвращением наблюдал за триумфом Теда Ханссона. Последняя пресс-конференция оказалась как нельзя на руку лидеру «Шведского будущего». Тут же появились ролики на эту тему и заполонили весь «Ютьюб». Но это были новости четвертого канала, интервью в прямом эфире.
Рубен не сомневался, что речь пойдет о Мауро, однако так и не удосужился обзвонить коллег. Во-первых, потому, что не ожидал, что Ханссон скажет что-нибудь новое. А во‑вторых, при желании коллеги могли посмотреть этот выпуск и в записи. Так или иначе, теперь им самим не миновать встречи с телевизионщиками.
И на этот раз Йенни, мать Лилли, стояла рядом с лидером партии. Они расположились на свежем воздухе – на площади Минторгет, возле Ригсдага. И, нагло улыбаясь, смотрели в камеру. Они не сомневались, что победили.
Рубен пролистывал сегодняшний номер «Афтонбладет», краем глаза наблюдая за тем, что происходит на экране. В отличие от Мины, он, заслышав стук копыт за окном, представлял себе лошадь, а не зебру. Но в торжестве Теда Ханссона и Йенни Хольмгрен было что-то, вызывающее у него чувство глубокого дискомфорта.
– Наконец правда стала известна общественности, – объявил Тед. – И это невероятное облегчение для нас всех. Мауро Мейер – преступник. Он – как с самого начала утверждала мама Лилли, хотя ее и никто не слушал – убивает невинных детей. Это хищник, который не может свободно разгуливать по улицам нашего города. Теперь остается только с нетерпением ждать, когда справедливость восторжествует окончательно и Лилли, за которую ее мать так долго и безуспешно боролась, будет отомщена.
Тед обнял Йенни, которая утирала невидимую слезу в уголке рта.
Рубен фыркнул. Он не понимал, как телевидение могло опуститься до такого позора.
– Да, и я хочу поблагодарить вас за огромную поддержку, которую чувствовала с самого начала, задолго до того, как правда была обнародована, – сказала Йенни. – С нетерпением жду, когда Мауро получит заслуженный тюремный срок. Я знаю, что моя Лилли улыбается где-то на небесах, счастливая и благодарная за то, что я не переставала за нее бороться.
Йенни вытерла еще одну слезу, и рука Теда сомкнулась вокруг ее плеча, подобно когтистой лапе коршуна. Рубену оставалось только углубиться в «Афтонбладет». Он не мог этого слышать, тем более видеть.
Внезапно его внимание привлекло большое интервью с Йенни на центральном развороте. С фотографией в домашней обстановке, чтобы придать истории более личный характер. Йенни сидела на диване и держала на коленях портрет Лилли. Еще несколько семейных фото стояли позади нее на комоде.
Рубен склонился над столом. Приблизил лицо к фотографии в газете и внимательно рассмотрел ее. Спустя некоторое время отпрянул и выругался:
– Чертовы ублюдки! Мина права, это не Мауро.
Он смотрел на большую фотографию позади Йенни. Знакомое лицо… Рубен перевел взгляд на телеэкран и усмехнулся. Торжествовать Теду оставалось недолго.
В лифте Винсент старался выглядеть невозмутимым. Он вышел из отделения полиции, чтобы поразмышлять на свежем воздухе. Допрос Мауро Мейера еще раз напомнил, что связь лошадей с последним телом до сих пор не установлена. Кроме того, оставалась загадка «Лего». В общем, Винсент решил посетить смотровую площадку в Стокгольмской ратуше. Чтобы увидеть все в новой перспективе, как в прямом, так и в переносном смысле.
Он закрыл глаза и представил себя в очереди к кассе в супермаркете «Иса», а не в тесном лифте, поднимающемся на башню. Тела, прижатые к нему со всех сторон, только усиливали иллюзию. Когда же двери открылись и туристы хлынули наружу, он опять смог свободно дышать.
На выходе из лифта Винсент осмотрелся. Он был только на полпути к башне, и то, что видел вокруг, походило на небольшой музей под открытым небом.
– Entschuldigung! [23]
Мимо него протиснулась немецкая семья. Сыновья были в кепках с шведским флагом.
– Bitte [24], – пробормотал Винсент, ища дверь на лестницу смотровой площадки.
На высоте всегда думалось лучше. Вид на город помогал разглядеть невидимые ранее шаблоны, закономерности. Взгляд терялся в переплетении улиц, лабиринте парков и больших зданий. Невозможно увидеть узор целиком, пока перемещаешься между его частями. Изменения масштаба играет не последнюю роль.
Винсент нашел лестницу и посмотрел вверх. Ступеньки вились вокруг узкой башни. Разительное сходство с башней из фильма Альфреда Хичкока «Головокружение». И тоже полно людей. Винсент еще не придумал, как с этим справиться.
Но ратуша находилась всего в нескольких минутах ходьбы от здания полиции на Кунгсхольмене. Вернуться на свое обычное место обзора, в ресторане «Гондола», Винсент так и не решился. Слишком свежа была память о последней встрече с бывшей женой Ульрикой. С тех пор прошло почти два года, но, похоже, Винсент появится в «Гондоле» не раньше, чем там целиком сменится персонал.
Он поставил ногу на первую ступеньку, стараясь не думать о том, как близко находятся стены, и начал подъем. Всего в башне 365 ступенек. Столько, сколько дней в году. Высота 106 метров. Лифт поднимает примерно на половину пути, 54 метра. Значит, остается пройти 52. Ровно столько, сколько недель в году. Было ли совпадением, что лестница и количество метров символизировали календарный год? Конечно, нет.
Чтобы отвлечься, Винсент взял телефон и просмотрел фотографии двух моделей «Лего», которые нашли рядом с телом мальчика в Фатбурспаркене. Собственно, за разгадкой этой тайны он сюда и явился. Потому что Мильда могла ошибаться. Винсент совсем не был уверен, что эти игрушки принадлежали жертве.
Синяя гоночная машина и красный эвакуатор. Насколько безобидны, настолько полны смысла.
Если, конечно, он не ищет смысл там, где его нет… В последнее время Винсент все чаще ловил себя на том, что охотится за призраками. Тем не менее совсем недавно ему в голову пришла мысль о «Лего» и оттенке зеленого мха. И вот теперь полиция отыскала машинки «Лего» под темно-зеленой травой, в месте, которое им указал Винсент… Как будто это он подложил туда эти игрушки. Все-таки иногда сумасшедшие вещи происходят по чистой случайности. С некоторых пор Винсент ненавидел такие моменты.
Он остановился перевести дух. Впереди еще много ступенек.
Синяя машинка показалась ему знакомой еще в парке. Только вот почему? Этого Винсент не понял до сих пор.
На одной ее стороне была потертая наклейка. Винсент увеличил изображение, насколько возможно, и смог разобрать буквы. Lego drift. Он набрал это в поисковике «Гугла». Поиск выдал результаты по нескольким моделям «Лего», но только не по этой. Винсент еще раз присмотрелся к наклейке. Похоже, перед d была еще какая-то, затертая буква. Разобрать ее так и не удалось, но вариантов было не так много. Винсент попробовал Lego adrift – и на этот раз не был разочарован. Перед ним в огромном количестве предстали модели вроде той, что они нашли в парке. Как рекламные изображения, так и инструкции по сборке, с номерами артикулов.
И тут Винсент догадался, почему эта модель показалась ему знакомой. Она принадлежала к серии гоночных автомобилей, выполненных в миниатюрном формате, выпущенных еще в то время, когда Беньямин был маленьким. Тогда сын Винсента получил в подарок такую же, вместе с коробкой кубиков.
Винсент наконец поднялся и вышел на смотровую площадку. Под ним во всей красе расстилался летний Стокгольм. Но он больше не мог сосредоточиться на городе. Кусочки пазла уже занимали свои места. Винсент достал чернильную ручку и, за неимением бумаги, начиркал на руке то, что знал на данный момент.
«Лего гоночный» – 8185
«Лего классик» – 6116, коробка с кубиками
Он подумал секунду и зачеркнул последнюю фразу. Коробка с кубиками Беньямина не имеет к этому никакого отношения. Но найденная красная машина такого же формата, как и синяя. Предположительно, она из той же серии.
Винсент присмотрелся к фотографии синей машинки и действительно увидел наклейку. Поиск по «Гуглу» «Эвакуатор “Лего”, гоночная серия» в первом же совпадении выдал инструкцию по сборке красной машинки. С номером артикула. Винсент дополнил информацию на руке:
«Лего гоночный» – 8151
«Лего классик» – 6116
«Лего эвакуатор» – 8195
Теперь оставалось найти шаблон.
Винсент смотрел на воду, в сторону Сёдермальма. На востоке темнели сумеречные парки Лонгхольмена, острова со старой тюрьмой, давно переоборудованной в отель. И куда ни глянь – всюду вода. Вода и мертвые дети.
«Лего», гоночный, эвакуатор…
По ссылке на машинку Беньямина он узнал еще кое-что. А именно, что красная модель немногим новее синей, но и ее нет в продаже уже более десяти лет. И на рынке подержанных моделей она большая редкость. И если предположить, что эти машинки – сообщение от преступника, убийство ребенка, найденного в Фатбурспаркене, планировалось очень давно. Задолго до того, как этот ребенок появился на свет. Что за бред? Как можно планировать убийство того, кого не существует? По-видимому, это и есть главный вопрос, на который Винсенту нужно ответить прямо сейчас.
Если не принимать в расчет шахматную задачу «Ход конем», ребенка из Фатбурспаркена можно рассматривать всего лишь как жертву убийства. Возможно, и машинки «Лего» – не хитрые уловки маньяка-интеллектуала, а обыкновенные машинки. В конце концов, в них нет ничего необычного. И собраны они, судя по всему, точно по инструкции. Есть все-таки вероятность, что Мильда права, и эти игрушки ребенок держал в руках, когда его убили.