– Извини, ты что-то сказала?
– Я спросила, поедешь ли ты со мной.
Винсент попытался вспомнить, о чем речь. Но голос Мины слишком заглушали его собственные мысли. Он опустил глаза, не решаясь признаться, что не слушал.
– Нет проблем, я знаю, что ты в своих мыслях, – сказала Мина. – Вот и подумала, что тебе нужно на какое-то время сосредоточиться на чем-то другом. Поехали со мной.
Винсент не решился спрашивать, куда она его приглашает. Молча вышел в дверь, которую она перед ним открыла. Они направились к лифту. Винсент чувствовал себя неловко.
– Я советовала бы тебе связаться с Марией и предупредить, что вернешься поздно, – сказала она. – Совещание затянулось или что-то в этом роде.
– Хорошо. Но могу я спросить, куда мы едем?
– Нам обоим надо проветрить мозги. – Мина нажала на кнопку, и лифт поехал вниз. – Просто чтобы голова работала лучше. Ты должен понимать такие вещи.
Когда двери открылись, Винсент подождал пару секунд, прежде чем выйти. Он не любил лифты, а еще меньше – подвальные гаражи с их низкими, нависающими над самой головой потолками. И в то же время был благодарен Мине, что она не припарковалась на улице. В этом случае его ждала бы передвижная сауна на колесах.
Он заметил, что в салоне нет пластикового коврика на сиденье, из чего сделал вывод, что Мина давно никого не сажала в свою машину.
– Уверена, что с тобой всё в порядке? – спросил Винсент.
– Пластик в бардачке, – ответила Мина и завела двигатель. – Можешь расстелить его сам.
– Ты знаешь, как заставить мужчину почувствовать себя желанным, – съязвил Винсент, но повиновался.
Они проехали по мосту Святого Эрика и далее по Оденплан. Перед Государственной библиотекой Мина свернула в один из переулков и припарковалась в гараже.
– Далековато от работы, но в этом и прелесть, – пояснила она.
Когда они вышли из гаража, Винсент увидел вывеску на соседней двери. Буквы ROQ рядом со скалящимся черепом. Он совсем перестал что-либо понимать. Что это за странное место?
– Стараюсь бывать здесь, когда нет живой музыки, – продолжала Мина, заметив, что он смотрит на табличку. – Я не против музыки, но представляешь, сколько всего летит из-под барабанных палочек? Им нужно разрешить играть не иначе как под стеклянными колпаками.
Винсент проследовал за Миной в дверь. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к приглушенному свету внутри. Потом Винсент понял, что оказался в просторном зале с рядами бильярдных столов.
– Я говорила тебе, что играю в бильярд, – услышал Винсент рядом голос Мины. – Вот и решила пригласить тебя на партию-другую, а заодно преподать урок смирения. Не все же тебе чувствовать себя победителем. Иногда полезно испытать горечь поражения, ради разнообразия.
Винсент в недоумении уставился на Мину. Бильярд? Ему трудно было представить в бильярдной женщину-полицейского, к тому же неисправимую мизантропку, впадавшую в панику из-за лишней бактерии.
В то же время зал был практически пуст, что неудивительно в это время суток. И очень чистый. А Мина действительно что-то говорила про бильярд, вечность назад…
– С детьми мы сейчас все равно ничего не придумаем, – продолжала она. – Так что нечего биться головой о стену. Позволим себе отвлечься на другое.
– Привет, Мина! – Женщина за барной стойкой помахала им рукой.
– Привет, Алис. Как дела?
У женщины, которую, очевидно, звали Алис, поверх белой футболки была черная блуза с логотипом заведения. Высокая прическа имитировала живописный беспорядок. Она пожала плечами:
– Ты ведь знаешь, иногда он бывает очень упрям. Остается только глубоко вздохнуть… Восьмой столик, как всегда, зарезервирован для тебя.
Алис наклонилась и вытащила из-под стойки поднос с бутылкой медицинского спирта и проволочной корзинкой с влажными салфетками.
– Дай знать, когда твоя худшая половина будет тебе особенно досаждать, – сказала Мина. – Думаю, у моих коллег получится отговорить его делать кое-какие неприятные тебе вещи.
Мина взяла поднос и пошла к бильярдным столам. Винсенту не оставалось ничего другого, как только следовать за ней.
– Ну и что теперь? – спросил он. – Не хочу быть занудой, но нам предстоит перемыть все шары? Накрыть стол пластиком… у тебя в сумке складной антисептический кий? Я действительно не представляю себе, как это может выглядеть. Знаешь, сколько людей брали в руки эти штуки? В те самые руки, которыми открывали пиво, брали снюс [26]… которые потели под живую музыку…
– Спасибо, достаточно, – оборвала его Мина.
– Это такая… агрессивная терапия?
– Твое общество – агрессивная терапия, – сухо заметила Мина. – С тех пор как я покончила с клубом анонимных алкоголиков, раз в неделю обязательно появляюсь здесь. Это достаточно далеко от работы, чтобы коллеги об этом не узнали. Здесь я могу остаться одна. В каком-то смысле это помогает лучше, чем АА. Алиса, которую ты только что видел в баре, моет стол перед тем, как я приду. Не говоря о кие и шарах. И да, я просила ее использовать при этом пластиковые перчатки. Главное, что она не находит в этом ничего странного. Это совершенно нормально, в особенности по сравнению с тем, что вытворяет ее муж. Он… экпедиционист [27]… так, кажется, это называется.
Винсент наблюдал, как она складывает шары в пластмассовый треугольник, как поправляет его на зеленом поле.
– Ты имеешь в виду, он любит заниматься сексом в публичных местах, особенно там, где больше шансов, что его застукают? Боже, как это, должно быть, утомительно…
– Глупый, – Мина посмотрела ему в глаза. – Разумеется, это было первым, о чем я ее спросила.
Она дала Винсенту кий и подняла пластмассовый треугольник.
– Ты разбиваешь.
В остальном поединок прошел так, как она предсказывала. Мина была беспощадна. Но и Винсент оказался необыкновенно плох. Мысли о временных промежутках между убийствами не оставляли его. Залегли мертвым пластом и мешали сосредоточиться.
Мина тщательно прицелилась, собираясь сделать боковой винт. Ударила по одному шару, который, в свою очередь, попал в следующий. В результате цепной реакции все они оказались в лузе. Винсент, замерев на месте, попытался воспроизвести весь процесс в голове. Было что-то завораживающее в том, как шары ударялись друг о друга в убыстряющемся темпе. Время. Одно событие влечет за собой другое. Спустя некоторое время, сокращающееся с каждым новым этапом цепной реакции…
– Мина, – сказал он.
Она склонилась над зеленым столом с кием в руке и посмотрела на него.
– Как ты думаешь, мы сможем еще раз собрать всех в отделении сегодня вечером?
– Ну всё, конец веселью. – Мина прислонила кий к столу. – Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?
– Ну я делал это однажды… Помню, мне было девять лет. Это скучно. Так что, думаешь, у нас получится?
– Жена Педера разорвет тебя на куски, – ответила Мина. – И муж Юлии встанет за ней в очередь. Но в остальном, думаю, проблем быть не должно. А зачем?
– Расскажу по дороге.
– Уверен, что не затем, чтобы не дать мне выиграть по-крупному? – Мина подозрительно покосилась на менталиста.
– Уверен.
Она вздохнула и собрала вещи. Они подошли к бару и вернули поднос со средствами гигиены удивленной Алис.
– Сегодня партия получилась короткой, – констатировала она.
– Вспомнилась одна вещь по работе, – объяснила Мина. – Мы еще увидимся на этой неделе.
Винсент подождал, пока они вышли на свежий воздух, и только потом спросил:
– Заметила, как она косилась на нас во время игры? Наверняка ее муж использовал именно этот стол.
Мине быстро удалось собрать группу, поскольку все, кроме Рубена, всё еще оставались в отделении. Но усталые, измученные лица свидетельствовали о резком падении популярности менталиста. Разумеется, всем сразу стало понятно, что это его идея. Даже Педер не проявлял обычного энтузиазма. Мина понимала коллег. И она пригрозила, что Винсенту придется идти пешком весь путь от бильярдной до отделения, в качестве наказания за последний комментарий. Из-за которого была вынуждена просить Алис в следующий раз предоставить другой стол.
– Извините, что заставил вас прийти сюда снова, – начал Винсент, – но такие вещи действительно очень сложно обсуждать по телефону. Все это время я думал о том, что сказал Педер, – Винсент посмотрел на наручные часы, – два часа тому назад.
– Интересно, чем вы все это время занимались? – язвительно спросил Рубен. Без Астрид он снова становился прежним Рубеном.
– Не твое дело, – огрызнулась Мина. – Могу сказать только, что шары были хорошо протерты, а Винсент бьет сильнее, чем можно было того ожидать.
Кристер и Педер рассмеялись. Рубен же не знал, куда глаза девать. Щеки его покраснели, и это выглядело замечательно. Наконец Мина смогла дать достойный ответ этому задире. Заставила покраснеть, как школьника.
– Надеюсь, речь о бильярде? – осторожно спросил Адам.
Кристер рассмеялся еще громче.
– Тишина в классе! – строгим учительским тоном провозгласила Юлия. – Как ни дорога мне ваша компания, милые ученики начальной школы, есть другой, более важный для меня человек, к которому я очень тороплюсь. Должна заметить, рядом с вами он выглядит более взрослым.
Про себя Мина отметила, что Юлия упомянула об одном человеке, а не о двух. Значит, Торкель все еще в немилости.
– Ну и зачем нас собрали? – Юлия повернулась к Мине.
– Это к нему. – Мина отступила на шаг и махнула рукой в сторону Винсента.
Тот откашлялся и подошел к карте на стене.
– Сегодня я уже спрогнозировал, что следующее тело будет найдено в районе Юргордсбруннсвикена. Чего мы не знаем, так это того, когда преступник, или преступная организация, или секта, если уж на то пошло, намеревается нанести удар. Но, думаю, с этим я разобрался. Педер прав. Даты убийств подобны ударам бильярдных шаров друг о друга, со все возрастающим ускорением.