Пойдешь ли до конца?
А на карте все еще остается пятьдесят пять неиспользованных клеток. Одна из них – конечный пункт шахматной задачи, которую решает Нова. Остается выяснить, какая именно.
Кабинет выглядит в точности таким, каким Мина его помнит. Белые столы и стулья почти призрачны в льющемся из окон ярком солнечном свете. Фигуры в зелени на нарисованной на стене картине застыли в тех же позах.
Но здесь никого нет. В первый момент Мина подумала, что Натали где-то прячется. Но где? На одной из дальних скамей лежит какой-то предмет – единственное свидетельство того, что здесь кто-то был.
Рюкзак.
Мина не видела его вот уже два года, но нет сомнений, что он принадлежит Натали.
Она бежит к скамье. На рюкзаке лежит сложенный вчетверо лист бумаги формата А4. Мина подносит его к глазам – и перестает дышать.
Еще раз здравствуй, Мина.
Трек-передатчик в рюкзаке был неплохой идеей. Вполне разумный шаг с твоей стороны. Нужно было только заменить батарейки.
Я догадывалась, что ты предпочтешь дочь матери. Именно так поступил в свое время мой отец. К сожалению, тогда это не сработало. Не сработает и теперь.
Пока ты читаешь это, твоя мать внизу пьет яд. И ты слишком далеко, чтобы иметь возможность помочь Натали. Впрочем, так было всегда.
Шах и мат. Теперь она моя.
Нова
Мина задыхается. Хватает ртом воздух, но он не достигает легких. Руки и ноги ощущаются как не свои. На периферии зрения что-то мерцает, а потом комната начинает вращаться. Натали. Ее нужно спасти. Но Мина не может сдвинуться с места. Хочет опереться о стол, но тот стоит как будто в километре от нее. Мина должна быть там, рядом с Натти. И понимает, что ничего не получится.
Перед глазами вспыхивает фейерверк, и Мина чувствует, что падает. Внезапно руку пронзает острая боль. Должно быть, Мина ударилась о стул.
Она опускается на пол, и кабинет А311 исчезает вместе с остальным миром.
Адам слышит множество взволнованных голосов из зала. Что бы там ни задумала Нова, похоже, это не пройдет безболезненно. Юлия и Рубен еще не подъехали, но ждать их нет времени. Нужно действовать. Адам кивает Педеру, чтобы убедиться, что коллега здесь, и вместе они входят в дверь.
– Полиция! – кричит Адам. – Не двигаться!
Открывшаяся его глазам картина свидетельствует по крайней мере о разладе среди эпикурейцев. Им плевать на них с Педером. Или же полицейских просто не замечают посреди всеобщего смятения и хаоса. Молодая женщина стоит на коленях перед столом и содрогается в истерических рыданиях. Рядом на полу бьется в конвульсиях мужчина. В комнате стоит ужасная вонь. Как в огромном кошачьем лотке, который давно не чистили.
– Мы не будем это пить! – кричит мужчина, окруженный группой из семи или восьми человек.
Юноша, почти подросток, выходит вперед и бьет ближайшего из группы битой по коленям. Тот кричит и падает на тела, которыми устлан весь пол. Воет, хватаясь за колени. Тела под ним не двигаются.
– Вы будете это пить, – говорит молодой человек, размахивая битой. – Все будут пить. Боль очищает.
Плачущая женщина пытается выбить кружку, которую ей подносят ко рту, но не может устоять на ногах. В результате ей вливают в рот содержимое кружки.
Следующее, что видит Адам, – пистолет в руке невысокой женщины лет шестидесяти с лишним, одетой в фиолетовое пальто. Дуло смотрело на группу, которая отказывалась брать кружки, но теперь повернуто к Адаму и Педеру. Наконец она увидела полицейских.
– Не двигаться! – приказывает пожилая дама.
Адам останавливается, держа руку чуть повыше табельного оружия, которое не решается вытащить. Краем глаза видит Педера в той же позе.
– Нова предупреждала, что вы можете нагрянуть, – говорит женщина в фиолетовом пальто. – Пистолет заряжен, – она кивает на свое оружие. – Положите стволы на пол. Медленно. Ты первый.
Она кивает Педеру.
Адам отмечает, что двое людей возле стола падают и хватаются за горло. Мужчина, отказавшийся пить, выкрикивает какое-то имя и пытается приблизиться к полицейским, но его удерживают за руки и подносят ко рту кружку.
Пожилая женщина не спускает глаз с полицейских. Она снова кивает Педеру, и тот осторожно берет пистолет тремя пальцами и четкими, размеренными движениями опускает на пол.
– Теперь ты. – Женщина поворачивается к Адаму, размахивая пистолетом.
Адам проделывает в точности то же, что и Педер, используя те же три пальца. Женщина выглядит невозмутимой. Адам сомневается, что она выстрелит из своего пистолета – слишком взвинчена для этого, – но не хочет, чтобы его движения были истолкованы неверно. Поэтому медленно кладет пистолет у своих ног.
Вонь в помещении усиливается, по мере того как все большее количество людей мочится под себя, дергаясь на полу в агонии. Адам старается дышать через рот. Женщина упомянула Нову, но ее нигде не видно.
– Встаньте там, у стены, – она показывает стволом. – И не беспокойте нас, пока мы не закончим… – Отступив вглубь комнаты, зовет кого-то, возвысив голос: – Моника! Ты сделаешь все остальное?
– Конечно, – отвечает женщина за кофейным столиком. – Это займет некоторое время, но проблем возникнуть не должно. Карл!
Высокий блондин, на вид очень спортивный, становится рядом с женщиной и подает ей резиновую дубинку.
– Помните, что говорила Нова, – громко провозглашает Моника, обращаясь к эпикурейцам. – Вы освободитесь от боли. Получите наконец заслуженную награду. В следующей жизни вы станете королями и королевами за то, что пережили здесь. Вы боитесь, это понятно. Но страх – всего лишь иллюзия. Подходите и пейте, у нас хватит на всех.
Они косятся на ее дубинку. На Карла. На пистолет, в данный момент направленный на Адама. И послушно становятся в очередь к кофейному столику.
– Не делайте этого, – обращается Педер к женщине в фиолетовом пальто. – Вы допускаете ошибку. Жизнь – это не только страдания.
– Вы нам мешаете, – отвечает та, размахивая пистолетом. – Так было решено много лет назад. Теперь из-за вас нам приходится спешить. Скомканная концовка – не повод отказываться от задуманного.
– Но вы не можете убить их всех. – Педер делает шаг вперед. – Это безумие.
Адам смотрит на синие пятна в бороде Педера. На периферии зрения начинается мерцание. Адреналин сужает видение до туннельного, так не годится. Адам несколько раз крепко зажмуривает глаза. Надо быть начеку, готовым ко всему. Он напрягается всем телом, когда Педер делает еще шаг вперед.
– Мы никого не убиваем, – говорит невысокая женщина и отступает на шаг, одновременно приставляя пистолет к лицу Педера. – Просто нужно сделать следующий шаг. Каждый из нас здесь по своей воле. Они боятся, это понятно. Слишком важный шаг. – Она делает взмах свободной рукой, тем самым привлекая внимание остальных, и провозглашает: – Все страдает, боль очищает!
– Все страдает, боль очищает, – эхом отзывается по залу нестройный хор голосов.
Женщина улыбается.
– И не думайте, что я не смогу этим воспользоваться, – она кивает на пистолет. – Я сделаю все, что нужно. В этом мире мне остаются считанные минуты.
– Но вы так много теряете, – говорит ей Педер.
В его голосе отчаяние. Адам понимает, что Педер хочет спасти их всех. Педер с синей бородой желает всем добра. Ничего не получится. Слишком поздно. Человек двадцать уже неподвижно лежат на полу. Адам знает, что обречен помнить до конца жизни, как Нова убивала тех, кто в нее верил.
– Сейчас я покажу вам… – Педер делает успокаивающее движение рукой. У него хватает присутствия духа улыбаться посреди этого ужаса! – Я снял ролик, где тройняшки подпевают на фестивале. Вы все поймете, когда увидите…
Женщина нажимает на спусковой крючок. В большом зале выстрел выглядит как вспышка сверхновой.
Педер отскакивает назад, как на резинке. Его тело врезается в стену.
Кто-то громко кричит. Наверное, сам Адам.
Мина вздрагивает. Она точно знает, что за звук вывел ее из оцепенения. Выстрел.
Она поднимается на ноги. Текст послания Новы – первое, что вернулось в ее сознание. И Мина выбегает из классной комнаты, все еще на нетвердых ногах, по пути опрокидывая пару стульев.
«Этажом ниже» – так написала Нова. Ее мать находится этажом ниже, в зале. Натти тоже там? Мина совсем запуталась.
Коридор тянется бесконечно долго, прежде чем она достигает лестницы и бежит вниз по ступенькам. Чуть не падает, но вовремя успевает ухватиться за перила. Сердце колотится в груди так, что заставляет ее опомниться, и последние несколько шагов Мина делает спокойнее.
За дверями зала слышатся крики и грохот опрокидываемой мебели. Мина осторожно толкает тяжелую створку. Для начала – просто заглянуть, оценить ситуацию.
В нос ударяет резкий запах, как будто весь зал – это огромный кошачий лоток. Адам с табельным оружием, направленным на группу людей с поднятыми руками. Много людей лежит на полу, большинство неподвижно. Другие корчатся, как будто от боли. Но кульминация событий, очевидно, позади. Пожилая женщина в фиолетовом пальто сидит на полу, заложив за спину руки. Кто-то, Адам или Педер, надел на нее наручники. На некотором расстоянии от нее Мина видит Инес.
– Адам, это Мина! Я вхожу!
Она медленно вытаскивает табельное оружие, ожидая ответа Адама. Получив его, открывает дверь и через зал бросается к Инес. Та из последних сил старается держать глаза открытыми. Рядом с ней на полу – пустой картонный стаканчик.
– Что здесь происходит, мама? Где Натали?
Инес смотрит на нее и с трудом протягивает руку, которую Мина берет после секундного колебания. Ощущать руку Инес в своей одновременно привычно и странно. Когда-то мама держала Мину за руку. Теперь Мина держит за руку ее. Ладошка Инес маленькая и хрупкая. Мина боится, что она хрустнет в ее руке.
Мина была зла на мать, но это неправильно. Им нужно поговорить. Так много вопросов требуют ответов… Но один из них важнее других.