У меня вырвался горький вздох.
– Знаешь, Том, единственное, что я точно знаю про рефаитов, – они вечно чего-то недоговаривают.
Бандитский притон, куда нас привел Гэри, базировался в закусочной под названием «Квинси». Закусочная располагалась на углу, в точечном доме с замызганным терракотовым фасадом; за окнами мерцало пламя свечей. Хотя время уже близилось к рассвету, по улице потоком текли смутные силуэты. Тощий как жердь торговец продавал с тележки рогалики и суп.
В темном, облицованном плиткой помещении невидец исполнял на пианино «Утраченную мелодию» – запрещенную салонную песню, одну из моих любимых. Играл нарочито громко, перекрывая шум. Кто-то бросил в музыканта пригоршню гвоздей – суровая публика! – однако тот продолжал играть.
Стекла изнутри запотели. Гэри проводил нас в кабинку на втором этаже и достал из кармана горсть банкнот.
– Подарок от Угольной Королевы. В благодарность за… хм… сотрудничество. – (Я хотела было отказаться, но Мария живо сграбастала купюры.) – Мне нужно переговорить с поставщиком. Сидите тихо и не высовывайтесь.
Мои спутники сняли противогазы. У меня же не было ни малейшего желания «светить» лицом, пусть даже в бандитском логове.
Мария решительно отодвинула стул:
– Умираю от голода. Пойду закажу поесть.
Я схватила ее за запястье:
– Попытайся разузнать что-нибудь о Кассиди. Только аккуратно.
– А разве я когда-нибудь действовала иначе?
Орудуя локтями, Мария протиснулась к бару. Тем временем мы с Элизой и Томом изучали обстановку. Экран под потолком транслировал региональные соревнования по айскроссу, национальному зимнему спорту Сайена. Джексон запрещал нам смотреть «развратные», по его мнению, игры в логове; впрочем, Надин при каждом удобном случае пробиралась в ближайший кислородный бар, чтобы поболеть за любимые команды. Невидцы в Лондоне просто с ума сходили по айскроссу, однако здесь основную массу зрителей составляли паранормалы. Когда «Манчестерские якоря» заработали очко, половина болельщиков в отчаянии повалилась на барную стойку, а другие, напротив, радостно вопили и хлопали соседей по спине.
– Пейдж, – окликнула меня Мария (ее голос едва пробивался сквозь шум), – бармен говорит, Кассиди воровал оружие и продавал его на черном рынке. Начальство поймало Кассиди с поличным, однако он чудом избежал гильотины и сейчас скрывается. Никто не знает, где именно.
– Естественно, – кивнула я. – Описание имеется?
– Лысый невидец с повязкой на лице. Негусто. – Мария втиснулась за столик рядом с Элизой. – Теперь насчет предприятий СайПЛО. В совокупности их семнадцать, занимаются исключительно оружием. Чую, грядет очередное вторжение, иначе зачем Сайену запускать массовое производство?
– Например, чтобы поголовно вооружить солдат сканерами, – хмыкнула я.
– Вряд ли их изготовляют на семнадцати заводах разом. Хотя роли это не играет. Так или иначе, мы останемся здесь и сровняем предприятия с землей.
– Что? Уничтожим все семнадцать заводов? – вытаращил глаза Том.
– Именно. Все семнадцать. Так что от них останется только воспоминание.
– Хорошая мысль, – невозмутимо заметила я. – Вопрос, как это сделать.
Мария щелкнула зажигалкой.
– Пейдж, я пиромантка. – Она сделала знак, и фантом услужливо поднес пламя к кончику сигареты. – Устроить поджог мне раз плюнуть.
Элиза резко дернула ее за рукав.
– Ты что творишь? Здесь повсюду невидцы, – прошипела она.
– Ха, напугала. Посмотри по сторонам.
Мария кивнула на соседний столик, где сидела провидица с хрустальным шаром. Табличка рядом гласила: «Потомственная ясновидица. Предсказываю результаты всех матчей по айскроссу». Вокруг толпились возбужденные невидцы, не спешившие донести на гадалку.
Беседу пришлось прервать, пока официант расставлял блюда и бокалы с горячим шоколадом.
– Так вот, – продолжила Мария, едва официант отошел, – если не удастся провести разведку боем…
– Мы не станем ничего поджигать, – перебила я. – Вместе с заводами сгорит и единственная ниточка, которая ведет к ядру.
Моя собеседница вскинула брови:
– Есть идеи получше?
Я снова обвела взглядом помещение.
– Надо разыскать Кассиди. Даника не ссылалась бы на него просто так.
– Заодно можно связаться с Катрин Аттард, – добавила Мария.
Элиза непонимающе нахмурилась, и я поспешила объяснить:
– Это сестра Роберты, приговоренная к смертной казни. Она готовила восстание легионеров, а значит, готова противостоять Сайену.
– Угольная Королева запретила нам приближаться к своей сестре. – Том опасливо покосился по сторонам. – Нельзя саботировать приказ, мы ведь на ее территории.
– Надоел этот детский сад: «твое», «мое», – отрезала я.
Том обиженно заворчал:
– Начнем вынюхивать, и Роберта мигом даст нам пинка. Да к тому же Катрин за решеткой, ее наверняка стерегут сутками напролет.
Я потерла висок. Если мы не хотим погибнуть от рук СайПЛО, необходимо все тщательно спланировать.
– Думаю, что знаю, где искать Кассиди, – протянула я. – Но быстрого результата не гарантирую.
– Всякая революция требует времени, – философски заметила Мария. – Выкладывай.
– Гэри упомянул про Энкоутс, прибежище ирландских эмигрантов.
Элиза скривилась:
– Ну и?
– Кассиди – это ирландская фамилия, переделанная на английский лад.
Складки на лбу Элизы разгладились:
– Как и у тебя, да?
– В точку. – «Махоуни» – единственная частичка культурного наследия, которую сумел сохранить отец. – Ирландцы не любят чужаков, а вот соотечественница сумеет вызвать их на откровенность.
– Молодец, соображаешь, – похвалила Мария.
Я допила шоколад:
– Вот что, вы тоже времени зря не теряйте и пока проработайте другие направления. Том, попробуй подружиться с заводскими рабочими. Расспроси их, что да как. Мария, Элиза, выясните, где держат Катрин Аттард. Только аккуратно. Не нарвитесь на Угольную Королеву с приспешниками.
Где-то на пересечении всех этих линий и лежала истина, способная приблизить нас к разгадке «Экстрасенса». Если поиски окажутся тщетными и мы вернемся в Лондон с пустыми руками, то, чует мое сердце, мне недолго править Синдикатом.
12Крепость
Поддавшись на уговоры, я согласилась вернуться в берлогу и немного поспать, о чем вскоре горько пожалела. Едва мы переступили порог, как приятель Гэри сообщил тревожную новость: на ближайший завод СайПЛО нагрянула инспекция, вся охрана буквально стоит на ушах, а значит, в ближайшее время туда не сунешься. Гэри переполошился и категорически запретил нам выходить из дома, пока все не уляжется.
В отчаянии я, как лев в клетке, металась по чердаку под издевательским взглядом циферблата. Каждая секунда продляла заточение Касты мимов, усугубляла кризис. Бедный Ник. Не представляю, как он там справляется.
К полудню мое терпение лопнуло, и я постучала в комнату Гэри.
– Секунду! – крикнул он, но я уже толкнула дверь.
– Гэри, нам правда нек… – Слова застряли у меня в горле, брови поползли вверх.
Шторы были задернуты. Гэри сидел на постели в обнимку с Элизой, ее голова покоилась у него на плече. Оба растрепанные, сонные. При виде меня Элиза с воплем «Какого хрена, Пейдж!» поспешно завернулась в простыню.
Я закашлялась.
– Темная владычица, – пробормотал Гэри, нацепив на нос очки, – все хорошо?
– Лучше не бывает. Если вы… хм… закончили… узнай, что там с проверкой.
– Да-да. Разумеется.
Я опрометью бросилась в коридор. Элиза возмущенно засопела, словно бы говоря «горбатого могила исправит».
В моем возрасте пора бы уже перестать вламываться к людям без стука. Дурацкая привычка не раз подводила меня еще в эпоху сбора дани для Джексона.
Джексон… Я вообразила, как он курит сигару в архонте и со смехом наблюдает наш разгром.
Я спустилась на кухню и от нечего делать утрамбовала стопками чистое белье. Вскоре появился Гэри – в свежей рубашке и с виноватой миной.
– Инспекция завершилась, – доложил он. – Путь свободен.
– Отлично. – Я застегнула молнию. – Вернемся через пару часов.
– Мне пора на работу. Ключ оставлю у привратника.
Мария и пунцовая Элиза присоединились ко мне в вестибюле. Под моросящим дождем мы зашагали в сторону платформы.
– Прости, Пейдж, – шепнула Элиза, пока мы топтались в ожидании своих электричек.
– Не нужно извиняться. Не мне блюсти твою нравственность.
Она подавила ухмылку.
– Согласна, но расслабляться все равно нельзя. – С ее волос капала вода. – Просто у меня уже давно… ну, ты поняла.
– Угу, – пробормотала я, дуя на озябшие ладони.
– Постарайся не наломать дров. – Заметив приближающийся состав, Элиза ткнула меня в бок. – А то стоит тебе сесть в поезд – и все, пишите письма.
– За мной такого не водится.
Элиза недоверчиво усмехнулась, но возразить не успела: я уже садилась в вагон.
Наверное, небо над Манчестером никогда не бывает ясным. За окном кипела жизнь. Когда поезд свернул за угол и покатил вдоль очередного завода, я буквально прилипла к стеклу, отчего оно запотело. Горстка рабочих яростно наседала на легионеров у ворот.
Похоже, назревал бунт.
С переменой пейзажа мои мысли устремились к Стражу. После отъезда из Лондона золотая пуповина не подавала признаков жизни. Поначалу меня одолевала тревога: вдруг Арктур решил обрубить все концы, – однако пуповина была на месте, просто безмолвствовала. Мне не достучаться него, пока он находится в загробном мире, за завесой.
Мирские заботы почти вытеснили из памяти далекий призрачный Шиол, где на обломках империи рефаиты рыщут в поисках Адары Сарин, дабы убедить ее в моей способности возглавить Касту мимов в борьбе против Саргасов. Вероятно, Адара уже вышла на связь и требует доказательств моей, так сказать, профпригодности, а Стражу нечего ей ответить. Он так безоговорочно, исступленно верил в меня, хотя, признаться, я редко оправдывала его доверие.