– Ох, тронул – ходи…
– Что это значит?
– Такое правило. Не трогай фигуру, пока не решила окончательно, сделать ход или нет. Если прикоснешься к какой-то фигуре, нужно ходить именно ей.
– Окей, – кивнула Бет. – Может, уже нажмешь на свою кнопку?
– Извини. – Аннетт нажала, запустив ее часы.
Бет недрогнувшей рукой взяла пешку ферзевого слона и поставила ее на четвертое поле. Это была сицилианская защита. Бет нажала на кнопку часов и поставила локти на стол, по углам доски, как русские шахматисты на фотографиях.
Атаку она начала на восьмом ходу, на десятом взяла у соперницы слона, на семнадцатом – ферзя. Аннетт еще даже не сделала рокировку. Глядя, как Бет забирает ее ферзя, она положила своего короля набок и сказала:
– Как быстро, – и в ее голосе звучало облегчение от того, что она проиграла.
Бет посмотрела на циферблаты: старшеклассница потратила тридцать минут, а ей самой хватило семи. Ждать, пока Аннетт решиться сделать ход, было труднее всего.
Следующий тур должен был начаться после одиннадцати. Бет записала партию с Аннетт на разлинованном листе, обвела в кружок свою фамилию, обозначив победу, направилась к столу администраторов и положила листок в корзину с наклейкой «ПОБЕДИТЕЛИ». Этот листок оказался там первым. Вслед за Бет к корзине подошел молодой человек, по виду студент колледжа, и тоже положил свой бланк. Бет уже заметила, что большинство людей здесь выглядят крайне непривлекательно: у многих засаленные волосы и плохая кожа, некоторые толстые и кажутся неврастениками. Но этот парень был высокий и стройный, с красивым открытым лицом. Он дружелюбно кивнул Бет – мол, мы с тобой справились быстрее всех, – и она кивнула в ответ.
От нечего делать Бет прошлась по спортзалу, стараясь никому не мешать и глядя, как играют другие шахматисты. Еще одна пара завершила партию, победитель поспешил к столу отмечаться. Ничего интересного в позициях на досках она не увидела. На доске номер семь, возле входа в спортзал, у черных был шанс взять белую ладью в результате двухходовой комбинации, и Бет задержалась рядом, ожидая, что игрок сделает нужный ход слоном. Но когда подошла его очередь, он почему-то разменял пешку в центре – просто не заметил своего шанса.
Нумерация досок начиналась с третьей, а не с первой. Бет окинула взглядом склоненные головы в группе новичков; остальные шахматисты один за другим вставали из-за столов, заканчивая партии. В дальнем конце спортзала была дверь, которую раньше она не замечала. На двери висела табличка «СИЛЬНЕЙШИЕ». Бет вошла.
За дверью оказалось скромное по размерам помещение, не больше гостиной миссис Уитли. Здесь стояли всего два стола, в самом центре, и за обоими шла игра. Ограждение – черные бархатные канаты на деревянных столбиках – не позволяло зрителям подойти слишком близко к игрокам. Несколько человек молча наблюдали за развитием партий; большинство зрителей собрались у стола с табличкой «1», слева от Бет, и среди них был тот самый высокий красивый шахматист.
За доской номер один сидели двое мужчин, по виду – в состоянии предельной концентрации. Шахматные часы сбоку от доски у них отличались от тех, что Бет видела в спортзале: были больше и качественнее сделаны. Один из шахматистов был толстый и плешивый, с мрачным выражением лица, как у русских на снимках в журнале, и в таком же черном костюме, как у них. Второй – моложе, в сером пуловере и белой рубашке. Манжеты рубашки он расстегнул по очереди и закатал до локтей, не отрывая глаз от доски. У Бет свело живот нервной дрожью – здесь происходило что-то по-настоящему важное. Задержав дыхание, она изучила положение фигур на доске. Хватило нескольких секунд, чтобы понять: позиция сложная и силы соперников уравновешены, как в чемпионских партиях, опубликованных в «Шахматном обозрении». Бет видела, что сейчас должны делать ход черные – стрелка двигалась на циферблате толстяка, – и едва лишь она подумала, что ему следует пойти конем на пятое поле слона, толстяк протянул руку и воплотил ее мысль.
Красивый шахматист отошел от ограждения и прислонился плечом к стене. Бет последовала за ним.
– Кто они? – шепотом спросила она.
– Белтик и Каллен. Белтик – чемпион штата.
– Кто из них кто?
Парень приложил палец к губам, затем едва слышно ответил:
– Белтик – тот, что моложе.
Бет удивилась – чемпион штата Кентукки, судя по всему, был ровесником Фергюссена.
– Он гроссмейстер?
– Пока нет, но работает над этим. Звание мастера у него уже несколько лет.
– О-о, – протянула Бет.
– Тут требуется время. Надо играть с гроссмейстерами.
– Сколько времени играть? – спросила Бет.
Мужчина, стоявший впереди у ограждения, обернулся и сердито уставился на нее через плечо. Высокий парень покачал головой, крепко сжав губы, – призывал к молчанию. Она вернулась к ограждению и продолжила наблюдать за игрой. В комнату стали входить еще люди, сразу стало тесно, но Бет старательно удерживала позицию в первом ряду.
В центре доски нарастало напряжение. Бет несколько минут внимательно изучала расположение фигур, размышляя, что бы она сделала, если бы сейчас был ее черед делать ход, и никак не могла принять решение. Ходить должен был толстяк Каллен. Бет ждала, и ей казалось, что ожидание длится вечность. Толстяк неподвижно сидел, подпирая лоб сжатыми кулаками и сомкнув колени под столом. Белтик, откинувшись на спинку стула, зевал и насмешливо поглядывал на плешь Каллена, выставленную прямо перед ним. Бет заметила, что у Белтика плохие зубы – с темными пятнами, некоторых не хватает, – и плохо выбрита шея.
Наконец Каллен сделал ход – разменял коней в центре доски. Последовало несколько быстрых ходов, и напряжение слегка разрядилось после того, как игроки по очереди принесли в жертву еще по одному коню и слону. После своего очередного хода Каллен взглянул на соперника и предложил:
– Ничья?
– Ни за что, черт побери, – отрезал Белтик. Он принялся нетерпеливо изучать фигуры на доске, смешно скривив лицо, затем ударил кулаком в ладонь, взял ладью и переставил ее на седьмую горизонталь.
Бет этот ход мысленно одобрила. Ей нравилось, как уверенно Белтик подхватывает фигуры и опускает их на поле, выписав изящную завитушку в воздухе.
Еще через пять ходов Каллен сдался: он потерял две пешки, уцелевший слон был заперт на последней горизонтали, а игровое время на его часах почти истекло. В итоге он с каким-то элегантным пренебрежением опрокинул набок своего короля, наклонился вперед и коротко пожал руку Белтику, затем поднялся из-за стола, переступил через канат ограждения, протиснулся сквозь толпу мимо Бет, слегка задев ее, и покинул помещение. Белтик тоже вскочил со стула и потянулся. Бет смотрела, как он стоит возле доски с поверженным королем, и чувствовала, что внутри разливается нервное возбуждение, а по рукам и ногам бегут мурашки.
Ее соперником в следующей партии оказался низенький, заросший щетиной человечек по фамилии Кук с рейтингом 1520. Она узнала об этом из турнирной таблицы на доске. Там, напротив доски номер тринадцать, было написано: «Хармон – б/р. Кук – 1520». Теперь была ее очередь играть белыми. Она пошла пешкой на четвертое поле ферзя и нажала на кнопку часов, запустив время для Кука. Он мгновенно ответил пешкой на четвертое поле ферзя со своей стороны, при этом казался сильно обиженным, зыркал взглядом по комнате и ерзал на стуле, будто ему трудно было усидеть на месте.
Бет тоже ускорилась, словно ей передалось нетерпение соперника. Через пять минут оба уже развили все фигуры, а Кук предпринял наступление на ее ферзевый фланг. Бет решила пока не обращать на это внимания и пошла конем. Кук поспешно двинул вперед пешку, и Бет с удивлением обнаружила, что не может ее взять без риска подставиться под гнусный двойной удар. Она медлила с ответным ходом. Кук оказался хорош – похоже, рейтинг выше 1500 что-нибудь да значит. Он играл куда лучше мистера Шейбела и мистера Ганца, а его нетерпение несколько пугало. Бет поставила ладью на начальное поле слона, под надвигавшуюся пешку соперника.
И Кук снова ее удивил. Он пустил в дело ферзевого слона – взял одну из ее пешек рядом с королем, тем самым объявив ей шах и одновременно подставив под удар свою фигуру. Бет уставилась на доску, испытав мимолетную неуверенность: что он задумал? А потом сообразила: если она возьмет его слона, он поставит второй шах – конем, и заберет слона, тогда под боем окажется ее пешка и белый король останется без защиты. У Бет на секунду скрутило живот – ей не понравились такие сюрпризы. Потребовалась целая минута на то, чтобы обдумать стратегию. Она сделала ход королем, но не стала брать черного слона.
Кук все равно пошел конем. Бет разменяла пешки на другом фланге, расчистив путь для ладьи. Кук продолжил, не без затруднений, досаждать ее королю. Но теперь уже Бет видела, что никакой реальной опасности в этом не будет, если она не позволит взять себя на испуг. Поэтому двинула вперед ладью и усилила атаку ферзем. Это сочетание фигур ее порадовало – Бет представила их себе в образе двух пушек, выведенных на позиции и готовых открыть огонь.
Залпы зазвучали через три хода. Кук был слишком увлечен маневрами вокруг ее короля и не заметил, что Бет собирается сделать. Его ходы вызывали некоторый интерес, но Бет видела, что они бесполезны, поскольку он не задействовал в нападении все фигуры на доске. Если бы она сосредоточилась только на том, чтобы увести своего короля из-под боя, Кук загнал бы ее в западню на четвертом ходу после первого шаха слоном. Но она сама прижала его в три хода. Увидев, что для пушки-ладьи открыта линия огня, Бет почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она взяла ферзя, перенесла его через всю доску на последнюю горизонталь, под бой черной ладьи, которая все еще стояла в начальной позиции. Кук даже перестал на пару секунд ерзать на стуле и посмотрел Бет в лицо. Она спокойно встретила его взгляд. Тогда он принялся изучать позицию. Изучал-изучал и в конце концов забрал ее ферзя своей ладьей.