– Да так… Маленькая ядерная война. Совсем маленькая…
– Что?!
– А… Ты спал что ли? Ну, да… Война между Нью-Йорком и Чикаго. Что там они делили – непонятно. Только нет больше ни Нью-Йорка, ни Чикаго…
– Что там непонятного, – пробормотал пораженный Игорь. – Ресурсы они делили, что еще… А откуда информация? Спутник заработал, что ли?
– Куда там… Спутник… Эк, хватил! Сейсмоцентр захватил колебания, а потом на коротких волнах сообщение пришло. Сначала не поверили. Но после агентура за океаном подтвердила.
– Так, выходит, остались еще живые спецы по атомному оружию?
– Выходит, что так, – неохотно ответил Гарик, косясь на бледного курьера, что тащил куда-то коробку с видеокассетами. – Мобилизуем силы на поиски таких спецов у нас. Раз у них остались – может и у нас есть?
– А зачем? – спросил Игорь. – Мы, что, собираемся ядерные склады захватывать?
– Мы – нет, – ответил Гарик. – А вот корректоры или еще какие подонки – запросто. Америка тебя не убеждает?
– М-да… А ведь теоретически такой вариант допускали…
– Теперь допускаем практически. Не исключено, что развязывание атомной войны на Земле входит в планы Покровителей…
Игорь покачал головой.
– Не вижу логики. Им проще было сделать это вначале, чтобы свести всю эту затянувшуюся возню к десятиминутному обмену атомными ударами. И все.
– Какую логику ты ищешь у Покровителей? Что мы вообще о них знаем? Впрочем, дело, конечно, не в этом. Я думаю, никакой атомной войны не будет. Ни у кого нет сил на это. Но вот то, что у кого-то из отморозков будет атомное оружие – в наше-то время – это прямая угроза безопасности Стоунхенджа. Потому что больше нам бояться нечего…
В словах Гарика, безусловно, содержалось рациональное звено. Если корректорам станет известно расположение Стоунхенджа, то это полбеды: пробиться сюда никакая группировка или даже «орда» не сможет. Стоунхендж скроен прочно, оборона, говорят, у местных военных отлажена отлично.
Но вот что противопоставить оставшемуся без присмотра неограниченному ядерному арсеналу планеты Земля?
Раньше считалось (и небезосновательно), что всех специалистов по атомному оружию, которых не забрали сюда – работать на энергетических установках – выбили корректоры. Но, черт возьми, они ведь могут использовать своих потенциальных жертв и в собственных интересах! Кроме того, наверху, несмотря на тотальный корректорский геноцид, наверняка еще не перевелись Кулибины – самоучки…
Тим вызвал Игоря по внутренней связи штаба. Когда тот вошел в кабинет шефа оперативников, высокого начальства уже не было.
– Здорово, – устало сказал Тим, указывая Игорю на кресло. – Ты уже в курсе?
– Да, – ответил Игорь. – Это неприятная информация. Но меня еще больше тревожит судьба Жеки и Сани. И Лены, разумеется…
– Да, – сказал Тим. – Ищем. Вертолет спасателей сбили на подлете к точке рандеву. Там какой-то локальный конфликт образовался. Взбунтовавшиеся обломки армии чего-то не поделили.. Но вторую группу уже выслали к следующей контрольной точке. Туда наши должны выйти через три дня. Если они живы, конечно…
– Если живы, – тихо повторил Игорь.
– Да. Но тут мы ускорить ничего не можем. Все средства задействованы, остается только ждать. Я чего тебя вызвал…
– Я полагаю, что в связи с последними событиями. Атомные бомбы и все такое…
– Правильно полагаешь. Наши шефы, конечно, перестраховщики, но и они в чем-то правы. Нам приказано собрать все сведения об атомных объектах на нашей территории и найти специалистов, способных как обезвредить атомное оружие, так и использовать его… Гм. В случае необходимости…
– Вот как…
– Да. Я тоже с трудом переварил такую установку. Суть же ее в следующем: Стоунхендж в настоящее время остался, пожалуй, единственным островком «вменяемости» на планете. Поэтому, как это ни странно звучит, мы – это последняя сверхдержава. Хм… М-да… И если у кого-то атомное оружие есть – то оно должно быть и у нас. Либо не быть ни у кого… Не забывай – есть еще и атомные электростанции. Кому сейчас нужны несколько Чернобылей?
– И при чем здесь я?
– Мы готовим несколько групп по поиску и захвату, при необходимости, атомных объектов. Ты же возьмешь группу по поиску специалистов. Примерные списки уже составлены. Вряд ли многие из них остались в живых – но искать надо…
– Понятно. А как вообще так получилось, что в Стоунхендже нет таких спецов? Вроде ж брали «каждой твари по паре»?
– Правильно ставишь вопрос, Игорь. Не успели… То есть, у нас, конечно, есть технари, которые работают на наших атомных энергетических установках. Только они – всего лишь инженеры со знанием правил работы, но с поверхностным представлением о сути процессов. А те, что нам были нужны, работали в закрытом режиме, до них не так просто было добраться. И корректоры нас опережали… А потом стало не до этого. Так что, между нами, твоя задача – чуть ли не безнадежная…
– А своих спецов подготовить мы не сможем?
– Уже готовим. Только это – самая крайняя мера. С атомом шутки плохи, сам понимаешь. Даже с мирным. В общем, у тебя три дня на подготовку. Завтра… Нет, уже сегодня тебе передадут координаты объектов поиска и данные на них. Вот списки членов твоей группы, включая научных консультантов. Можешь их перекраивать, если будет необходимость.
– То есть я могу включить в состав группы Мишаню?
– Кого? А этого вашего… Постой, а это не у него, случайно, боязнь открытого пространства?
– Вы путаете, шеф. У него скорее, любовь к закрытому. Но проветриться и ему не помешает. К тому же, я доверяю ему, как аналитику…
– Это твое дело. Приступай.
– Есть, шеф…
– Да, еще. Времени у вас мало. По данным агентуры корректоры повысили активность. На верху просто бойня. Не ввязывайтесь ни в какие стычки, избегайте крупных населенных пунктов… В общем, ориентируйтесь на разведданные, не надо лишней импровизации.
– Все понял…
– Что-то у меня предчувствия плохие. Как бы не началось вторжение… Чего ждать? Как это будет?… Ладно, ступай…
Тим устало вздохнул и молча уставился в угол кабинета. Игорь не стал нарушать ход мыслей начальства, взял подмышку папку со списками и руководствами и вышел. Домой, в бокс, он шел, как в тумане. Разговор с Тимом казался ему далеким и неприятным сном. Дойдя до собственной кровати, он бросил бумаги на столик, и упал на кровать лицом вниз.
В такой же позе он встретил утро следующего дня.
…Группа собралась быстро, вопросов лишних не задавала, и поэтому никаких препятствий к выступлению не наблюдалось. За исключением Мишани, который мучился, раздираемый сомнениями и противоречиями между желанием увидеть небо и подышать свежим воздухом и необходимостью на время оставить работу здесь, внизу. Однако с подачи Игоря Мишанин научный руководитель отправил того в принудительный отпуск (заставить кого-либо, кроме оперативника, идти на поверхность, согласно правилам, было нельзя, это было делом добровольцев).
В назначенное время группа на трех вертолетах Ми-8 была заброшена в первую точку.
Это был южный Урал. Живописная гористая местность и густые леса могли бы составить неплохой фон для туристского маршрута, если бы то и дело по дороге не попадались человеческие останки и пустые разоренные села.
Вышли на засекреченный когда-то номерной городок. Ни одного человека здесь встретить им так и не удалось. В том числе – и разыскиваемых специалистов-ядерщиков. О чем Игорем и были сделаны соответствующие отметки в списках.
Возможно, люди попросту научились прятаться в этих камнях и лесах. Только «лапа» тоже ничего не показывала. Вряд ли «корневые точки» научились прятаться от корректорских индикаторов. Скорее всего, их здесь уже просто не было.
Уставшие, грязные и разочарованные оперативники сидели у костров в ожидании эвакуации. На деревьях замерли опытные наблюдатели – местность здесь просматривалась далеко, а незваные гости никому нужны не были.
Начитанный Мишаня, сверившись с картой, заявил, что здесь неподалеку есть какие-то пещеры, в которых сохранились настенные рисунки времен палеолита. И предложил сходить посмотреть. Игорь был, в общем, не прочь. В нем еще не было изжито былое журналистское любопытство. Тем более, что до прибытия вертолетов оставалось несколько часов.
Взяв в сопровождение вооруженного оперативника – Митрича – и трансиверы, они отправились «на экскурсию».
Вскоре Мишаня запутался в карте, и принялся что-то неразборчиво бубнить, крутясь на одном месте и растерянного оглядываясь. На помощь ему пришел Митрич – он оказался из бывших десантников и проблем с использованием карт не испытывал. Так что до пещеры они добрели довольно быстро – всего за пару часов.
Тут Игорь понял, что совершил глупость. Совершенно непростительную для оперативника.
У них не было никакого альпийского снаряжения, даже веревки, а двигаться приходилось по довольно опасным склонам. Из-под ног сыпались камни, внизу мелькали расщелины, не настолько высокие, чтобы поразить воображение, но достаточные, чтобы переломать все кости. Впрочем, опасность такого рода представлялась куда меньшей, чем возможная встреча с людьми.
Саму пещеру также обнаружил Митрич. Игорь подумал, что никогда бы не догадался, что та прячется здесь, под массивным каменным козырьком. В представлении Игоря вход в пещеру должен был выглядеть примерно, как декоративный грот в Александровском парке.
– Ну, и где эти твои рисунки? – спросил Игорь, шаря по стенам лучом мощного фонаря. Никаких тебе сталактитов со сталагмитами – один сплошной камень и уходящий во мрак жуткий черный пищевод.
– Сейчас, – подал голос Мишаня. – А вот, пожалуйста… Смотрите. Ух, ты! Здорово!…
Игорь с Митричем подошли к Мишаниному силуэту и посмотрели на стену, которая в этом месте была практически вертикальной.
В свете фонаря с большим трудом угадывались какие-то неясные очертания, нанесенные чем-то темным на камень.
– Под другим углом светить надо, – сказал Мишаная.