– Был один, – грустно ответил ангел, словно вопрос был адресован ему. – Но теперь он в лучшем мире…
– Я туда не пойду!
Амон улыбнулся, подхватил уздцы Кассандриной лошадки и спокойно направился вперед.
Наездница запрокинула голову. Ей казалось, будто именно она непременно должна стать второй застрявшей в этом гигантском проеме, но каково было удивление, когда ни ворот, ни стены не оказалось. На путников упала сумрачная тень, будто облако на мгновение скрыло солнце, и вот они уже стоят посреди широкой, ровной и ослепительно-белой мостовой. Растерянная странница оглянулась – серая громада стены никуда не исчезла, просто теперь возвышалась позади. Гигантские врата оказались закрыты.
– Шею не вывихни! – не выдержал демон, но спутница не обратила на его слова ни малейшего внимания, слишком удивительная панорама раскинулась перед ней.
Дорога из белого камня, по которой чинно ступали лошади, у ворот разбегалась на десятки других, что вились между домов, то превращаясь в лестницы, то причудливо изгибаясь в мосты, то вздымаясь, будто виадуки, и снова петляли между домов, путаясь и исчезая где-то вдали.
Белый город словно был выстроен на гигантском горном серпантине. Дороги поднимались вверх, здания тоже устремлялись к небу, белизну камней оттеняла сочная зелень деревьев, и вся эта пирамида вздымалась так высоко, что терялась в ярко-голубом небе.
Каждый дом, каждое строение, будь оно совсем маленькое или величественно-многоэтажное, поражало формой и искусностью постройки. Колонны и сияющие фронтоны, увитые виноградом навесы и мансарды, мезонины со сверкающими флюгерами и уютные мощеные дворики.
Кэсс придержала лошадь у небольшого двухэтажного домика с пузатым балконом, перила которого были выложены стеклянной мозаикой, ярко играющей на солнце. Крохотные башенки с каждой стороны казались похожими на поставленные друг на друга бокалы для коктейлей. У дома не было ни одного угла, и расширялся он кверху, являясь одновременно основанием для проходящей выше дороги. Солнце отражалось в стеклах овальных окон, играло причудливыми узорами на верхушках башен, и казалось, стены охвачены ярким сиянием.
– Он прекрасен, – еле слышно выдохнула девушка.
– Обычный дом. – Амон взял поводья из ее ослабевших рук и направил лошадь вперед. – Здесь таких много.
– А как вы находите путь? – Теперь Кассандра во все глаза смотрела на причудливые изгибы дороги, по которой они ехали. – Тут же потеряться ничего не стоит!
– Это Столица, – снова ответил за демона Риэль. – Здесь все дороги ведут туда, куда ты хочешь, стоит только пожелать, а если не хочешь желать или не знаешь, куда идти, дорога выводит тебя либо в Сад Несбывшихся Надежд, либо ко дворцу, куда мы и направляемся. Это, кстати, единственное место, где могут одновременно жить представители всех рас.
– Но мы путешествовали вместе, – растерянно произнесла экскурсантка, отвлекаясь от созерцания дороги и переводя взгляд с одного спутника на другого.
– Это леса, поляны – словом, дикие места. Они одинаково подходят для всех, – пояснил Андриэль, обрадованный тем, что девичье любопытство пересилило обиду. – Но когда речь заходит о квардах, все намного сложнее. Например, зайти в Ад ангел может только по приглашению демона, в Антар и ходить незачем – там одни призраки, а в Вильене никто, кроме людей, не может пробыть больше суток.
– Уму непостижимо, – прошептала очарованная странница, снова отвлекаясь на дома.
Здесь не было ни одного некрасивого, заброшенного или привычного глазу строения, ни одной покосившейся калитки, ни единой ямы на безупречной мостовой. Лишенные острых углов, сияющие сахарной белизной дома, особняки и дворцы притягивали взгляд утонченной красотой без претензии на напыщенность.
– Вы даже не замечаете, как здесь красиво? – спросила девушка, когда спутники в очередной раз снисходительно хмыкнули в ответ на ее восторги.
– Я больше люблю Антар. – Ангел мечтательно прикрыл глаза. – Белоснежный туман, прозрачные, словно капля росы, дома, парящие в облаках. Как там красиво…
– Прозрачные дома? Но… как в них жить?
Собеседник вздохнул:
– Ангел в Антаре утрачивает телесную оболочку, растворяется в тумане и превращается в чистую развоплощенную материю. Это невозможно описать… – Он повернулся к спутнице, и та затаила дыхание, глядя, как раньше обычный человек расправляет плечи и сияет пронизывающим чистым светом, столь завораживающим, что нет сил смотреть.
И только Амон ехидно хмыкнул и покачал головой.
– Поборник добра и красоты, – вздохнул он, и Риэль разом поник, вспоминая, где, а самое главное – с кем находится. – Вы становитесь духами и болтаетесь без всяких действий и мыслей. А уж если ангел пробыл вдали от своего благословенного кварда больше пятидесяти лет, то старится на двадцать один год ежедневно. И в чем тут прелесть? В том, что, превратившись в сморщенного старикашку, нужно мчаться в сверкающий Антар и как минимум пару веков оттуда не вылезать, поправляя здоровье? Тюрьма, и только.
– То ли дело Ад! – насмешливо парировал его оппонент, уже пришедший в себя. – Разврат, буйство, смерть, драки – это я понимаю, жизнь! Прекрасное место!
– Это в тебе зависть говорит, мой друг, – не остался в долгу демон. – Ты-то в Аду никогда не бывал, а может, никогда и не побываешь, поэтому утешаешься тем, что там неинтересно.
– Я видела в Нижнем кварде вампира, – встряла Кассандра, стремясь оправдать хозяина. – Он был счастливым.
– Вампиры – единственная раса, которой можно доверять, – кивнул Амон. – Они только, кого можно не опасаться.
– Но мне все-таки в Аду не понравилось, – осторожно продолжила девушка. – Он, конечно, не имеет ничего общего с преисподней, которую называют адом в моем мире, но все равно – неуютный.
– Потому что ты не видела мой Ад, малявка, – усмехнулся демон. – Это зрелище ты бы никогда не забыла.
– Приехали, – прервал их диалог Риэль.
Кассандра, которая во время разговора отвлеклась и перестала любоваться местными видами, повернулась в ту сторону, куда указывал ангел, и замерла, потрясенно прижав руки к груди.
Белоснежный дворец с башнями, мансардами, переходами и галереями утопал в зелени. Откуда-то сверху по сверкающим белым стенам струились переливчатые водопады. Они блестели на солнце и срывались вниз облаками сияющих брызг. Замок парил над землей и казался неприступным, если бы не сотни воздушных белых лестниц, ведущих к нему со всех сторон.
– Здесь живут левхо́йты, – тихо пояснил Андриэль. – Это место – средоточие всего волшебства нашего мира. И здесь будешь жить ты, если победишь, Мышка, смотри…
Амон же, пользуясь тем, что его спутники всецело поглощены одна созерцанием местных прелестей, а другой попыткой примирения, огляделся и увидел подъезжающих с противоположной стороны трех всадников. Не заботясь об учтивости, он направил лошадь наперерез новоприбывшим, вынуждая их остановиться.
– Мой квардинг, – почтительно склонил голову молодой демон.
У него были черная кожа с серебристым отливом и такие же волосы, спадающие до поясницы.
– Претендентка? – не отвечая на приветствие, спросил хозяин Кассандры, окинув бесстрастным взглядом сероглазую брюнетку. Та уверенно сидела на гнедой лошади и улыбнулась, демонстрируя трогательные ямочки на щеках.
– Да, квардинг.
– Рабыня?
– Нет. Я ее хранитель, – без запинки ответил спутник юной красавицы.
Тяжелый взгляд желтых звериных глаз скользнул по девушке, и радужная улыбка разом поблекла. Незнакомка уронила взгляд в землю и сжалась.
– Значит, если я захочу ее, ты не будешь против? – подняв бровь, повернулся Амон к соплеменнику.
– Буду… квардинг. – Молодой демон еще не научился ледяному спокойствию, но, несмотря на это, голос его был тверд. – Она не человек. И потому свободна.
Сзади шумно выдохнул Риэль, замерла в седле Кэсс, но на их напряжение никто не обратил ни малейшего внимания. Амон подъехал вплотную к застывшей в седле брюнетке и поднял ее голову за подбородок, чтобы лучше рассмотреть. Хранитель метнулся было вступиться, но ангел, бывший у него в спутниках, удержал чрезмерно ретивого защитника за локоть.
– Давно я не видел женщин-вампиров, – равнодушно сказал хозяин Кассандры. – К тому же тех, кто поддается на трюки светозарных обитателей Антара.
В глазах незнакомки заплясали искристые смешинки.
– Когда есть повод – почему бы не поддаться? – певуче спросила она.
– Езжайте, – отпустив подбородок, произнес наконец бесцеремонный созерцатель. – Демон, твое имя?
– Герд, квардинг.
– Удачи, Герд.
Подъехав к своим спутникам, Амон как ни в чем не бывало спросил:
– Ну, налюбовалась?
– Да, – помолчав, ответила Кассандра.
Она никак не могла объяснить самой себе, почему эта странная сцена не вызвала в душе ни гнева, ни ревности. Наоборот, глубоко в сердце жила твердая уверенность – однажды попросив доверять, хозяин ее не обманет. Да и эта выходка выглядела обезоруживающе мальчишеской. Невольница улыбнулась своим странным мыслям. Демон долго вглядывался в ее лицо, и, видимо без труда прочтя эти размышления, тоже едва заметно улыбнулся.
– Тогда поехали.
У подножия широкой, плавно поднимающейся лестницы путники спешились. Девушка с опаской поставила ногу в запыленном башмаке на сияющую белизной ступеньку. Они поднимались недолго, но глаза все равно начали болеть из-за ослепительного света, который отражался от гладких камней.
Наверху в прохладной тени белоснежных колонн новоприбывших встречал стройный молодой мужчина. Высокий, изящного телосложения, улыбчивый, он сразу вызывал симпатию. У незнакомца была темно-коричневая, почти черная кожа с бледными проступающими серебристыми узорами на лице и руках. При этом левый глаз по цвету напоминал подсвеченный солнцем янтарь, а правый имел оттенок темного малахита. Гриян. Ну да, Шлец говорил, разноцветные глаза бывают только у полукровок – детей, рожденных в результате межрасовых связей.