– Помогает мне, – отозвалась она равнодушно. – Ты же передал, что занят, вот мне и пришлось взять с собой, – она покосилась на актера, – инспектора Массильона.
Он наконец-то удосужился расцепить руки и с важным видом приставил указательный палец к носу.
– Я понял, – наконец изрек он глубокомысленно. – У нас такая игра, верно? Вы – наш главнокомандующий, а мы – ваши верные рабы.
Я даже топнул ногой от нетерпения. Господи боже мой, что он несет? Какие рабы могут быть у главнокомандующего? Ясно же, что Амалия – это Лекок, а мы просто ей помогаем. При чем тут военные действия?
К моему негодованию, Амалия улыбнулась.
– Да, – сказала она, – игра. И называется она «Найди привидение».
– Однако! – промолвил Массильон.
– Вы хотите разобрать стену? – напрямик спросил я. – Призрак должен скрываться где-то здесь!
– Откуда ты знаешь? – удивился Лефер.
– Ну я же рассказывал, как увидел его ночью, – объяснил я. – Он исчез как раз в этом месте.
Амалия и Лефер обменялись быстрым взглядом.
– Любопытно, – уронила она. – Вы двое видели привидение, которое испарилось в одном и том же месте. Очень любопытно… Массильон, подержите-ка свечу.
– Я могу принести фонарь, – предложил я.
Но Амалия только покачала головой.
– Не надо фонаря, – мягко, но решительно ответила она, зажигая свечу.
Не то чтобы я начал понимать, но передо мною все же забрезжил некоторый свет – как в прямом, так и в переносном смысле. Амалия взяла свечу из рук Массильона и, подняв ее, внимательно осмотрела стену.
– Арман! – негромко проговорила она.
– Да, сударыня? – с готовностью откликнулся тот.
– Идите в ту сторону и проследите, чтобы нам никто не помешал. В случае чего свистите.
– Да, мадам Дюпон. – И Лефер, почтительно поклонившись, отступил в другой конец коридора.
Прикусив слегка нижнюю губу, Амалия стала медленно водить свечой вдоль стены. Затаив дыхание, я наблюдал за ее манипуляциями.
– Должен вам сказать, – как всегда, в самый неподходящий момент вмешался актер, – все это напоминает мне пьесу, которая…
– Вы бы не могли помолчать? – спросила Амалия, хмурясь.
– Хорошо, – покорно согласился Массильон, – я буду нем как могила.
Амалия меж тем продолжала изучать стену. «Интересно, что она пытается там разглядеть?» – подумал я, как завороженный таращась на прямой желтоватый огонек.
– Честно говоря, – снова нарушил молчание актер, – я полагаю…
– Зря, – отрезала Амалия.
– Но я только хотел…
– И напрасно.
– Однако…
– А это уже и вовсе лишнее, – проговорила мадам Дюпон таким тоном, что Массильон съежился и больше не возникал.
Ветер застонал снаружи, заметался, загромыхал черепицей кровли. Огонек свечи заколебался.
– Есть, – удовлетворенно сказала Амалия, откидывая с лица непокорную прядь, которая так и норовила угодить ей в глаз.
– Вы что-то нашли? – встрепенулся Массильон. – Где?
Не слушая его, Амалия медленно опустила руку. Огонек заколебался сильнее, заплясал и, дернувшись в последний раз, потух.
– Вот она, – сказала Амалия. – Массильон! Дайте мне другую свечу, пожалуйста.
– Кто она? – переспросил я, решив, что ослышался.
– Дверь, – коротко ответила Амалия.
– К привидениям? – с замиранием сердца спросил я.
– Я бы сильно удивилась, – фыркнула Амалия, зажигая вторую свечу. – Давай-ка зови сюда Лефера.
Что ж, инспектор Коломбье быстро исполнил приказание месье Лекока.
– Значит, вы полагаете, что тут, в стене, есть скрытая дверь? – были первые слова учителя фехтования, когда он подошел к нам.
– Абсолютно уверена, – твердо ответила Амалия. – Смотрите! Если поднести сюда свечу, она погаснет от сквозняка. За этой стеной находится какой-то потайной ход, и я должна выяснить, куда он ведет.
Массильон смущенно потер нос.
– Может быть, в стене просто щель, потому свеча и гаснет? – предположил он.
Амалия улыбнулась:
– Нет, Фредерик, там дверь. Дверь, в которую и ускользает наш таинственный постоялец. Вопрос лишь в том, – она поморщилась, – как ее открыть. Тут должен быть какой-то скрытый рычаг… что-то, на что надо нажать… В общем, надо осмотреть тут все.
И мы принялись искать. Мы нажимали на все точки в стенах, приглядывались ко всем подозрительным пятнам, выщербинам, трещинам – без толку. Дверь, за которой жило привидение, упорно не желала поддаваться.
– Ничего не выходит, – резюмировал Лефер, вытирая рукавом пот со лба.
– Ничего, – со вздохом подтвердил Массильон. – А, черт подери!
И он с досадой пнул что есть силы стену.
То ли небеса оказались к нам благосклонны, то ли пособил тот, кого актер только что помянул вслух, но, так или иначе, продолжение было совершенно неожиданным. Совершенно бесшумно часть стены вдвинулась внутрь, образовав нечто вроде двери, за которой виднелся узкий темный ход.
– Ох, – только и мог выговорить я.
– Ничего себе! – пробормотал актер.
Что же до Амалии, то она обворожительно улыбнулась, и я с негодованием увидел, как она сделала лощеному франту глазки.
– Спасибо, Фредерик! – промурлыкала она. – Я так и знала, что не зря взяла вас с собой!
Ах, что бы в тот момент я не отдал за то, чтобы именно мне выпало открыть гадкую потайную дверь! И всего-то требовалось – стукнуть как следует по нижней части стены, там, где едва заметно из кладки выделялся один кирпич.
– Ну что, идем? – спросил Лефер, облизывая губы.
– Конечно, – легко согласилась Амалия, доставая из своей изящной сумочки револьвер с перламутровой рукояткой. – Арман, возьмите фонарь, пожалуйста. Мы с вами пойдем впереди, а вы, Фредерик, идите сзади и присматривайте за мальчиком, чтобы с ним ничего не случилось. Договорились?
– А может быть… – начал актер, но Амалия, не слушая его, уже шагнула в потайной ход.
Нам не оставалось ничего иного, как последовать за ней.
2. Из дневника Армана Лефера
Я нес фонарь, мадам Дюпон двигалась бок о бок со мной, и в полумраке до меня долетал тонкий аромат ее духов – кажется, ландыш, а может быть, и фиалка. По чести говоря, я не слишком разбираюсь в запахах. Замыкали шествие актер Массильон с мальчиком, который то и дело порывался обогнать его.
– Осторожнее, – прозвенел в полумраке голос Амалии. – Здесь ступеньки.
Мы спустились по лестнице и двинулись дальше. Массильон молчал, но я чувствовал, как в нем словно сгущается тревога, которая возрастает с каждым нашим шагом. Признаться, мне тоже было малость не по себе, и я готов был поклясться, что и очаровательная мадам Дюпон чувствует себя неуютно, несмотря на устрашающее оружие в ее руке. По-моему, из нас четверых только Люсьен ничего не боялся. Все происходящее казалось ему волшебной сказкой. Как же – мрачный замок, призраки, потайной ход и… добрая волшебница, которая вот сейчас развеет все злые чары. Мышь с писком перебежала дорогу перед нами.
– О господи! – простонал актер, побелев лицом.
– Это всего лишь мышь, месье Массильон, – с достоинством промолвил Люсьен. – Вы что, никогда не видели мышей?
– В самом деле, Фредерик, – с улыбкой поддержала мальчика Амалия. – Нашли чего пугаться!
Внезапно она схватила меня за локоть и остановилась. Актер налетел на меня и едва не сбил с ног.
– Тише! – прошептала Амалия.
И я ощутил, как по груди у меня струйкой стекает пот.
– Слышите? – продолжала Амалия так тихо, что мы едва слышали ее. – Голоса…
Сначала я решил, что ей померещилось, но, прислушавшись, я и в самом деле различил приглушенные голоса.
– Люсьен, – прошептала Амалия, – держись сзади, понятно? Присмотрите за ним, Массильон! А вы, Арман, не вздумайте уронить фонарь! Идем!
И мы на цыпочках зашагали вперед.
Шагов через двадцать подземный ход закончился. Перед нами оказалась обыкновенная дверь. Голоса доносились именно из-за нее.
– Вы готовы, месье Лефер? – спросила Амалия, взявшись за ручку двери.
Я кивнул.
– Тогда вперед!
И, распахнув дверь, Амалия шагнула в комнату, в которой скрывалась разгадка тайны. Я одним скачком перемахнул через порог, готовясь прийти ей на помощь.
Это было большое, правильной формы, жарко натопленное помещение, похожее на спальню. На стене висело несколько картин с изображением морских пейзажей. Прямо напротив входа расположилась большая кровать, на которой полулежал незнакомый мне человек. Возле стояли два стула с гнутыми ножками, а около стены примостился невысокий стол. Доктор Виньере сидел за ним и, хмуря лоб, писал что-то на листке бумаги, а на стульях возле кровати я увидел графа Коломбье и Матильду.
– Я же просил тебя никуда не выходить, пока мы обыскиваем замок! – сердито говорил граф незнакомцу – темноволосому молодому человеку лет двадцати четырех или около того с красиво очерченным ртом. – Зачем ты не послушался? Ты подверг себя нешуточной опас…
Слова замерли у него на губах. Матильда устало обернулась. Доктор Виньере дернул рукой и опрокинул на дорогой ковер чернильницу, полную чернил. Незнакомец в волнении приподнялся на кровати, и меня поразил его лихорадочный, полубезумный взгляд.
– Гийом! – пронзительно закричал Люсьен. – О боже, Гийом!
Мальчик побелел, как полотно, и, казалось, был готов вот-вот упасть в обморок. Амалия опустила оружие и положила свободную руку на голову подростка. Только тогда он стих, испуганно косясь на человека на кровати.
– Добрый вечер, дамы и господа, – непринужденно промолвила Амалия. – Простите за вторжение, но вы все же не можете не признать, что сами некоторым образом нас к нему вынудили.
– Что вы здесь делаете? – вспыхнул Коломбье. – Мадам, по какому праву…
– Вы и сами знаете, месье, по какому, – холодно перебила графа Амалия. – Вы утаиваете факты, которые могут иметь значение для расследования преступлений, совершенных в замке Иссервиль. Что ж, теперь игра в прятки закончена. – Она наклонилась к Люсьену: – Так кто это? – спросила она, кивая на человека на кровати.