– Вы знаете, вы дали своей дочери очень плохой совет.
– Почему? – с раздражением спросила супруга Малашенко (она не знала, кто такой Путин и в честь чего организована эта встреча).
– Вы не должны говорить дочери, чтобы она брала случайное такси. Вы не можете быть уверены, что это такси, – ответил глава ФСБ.
– Послушайте, мы говорим про Лондон. Там есть большие черные машины с табличками «Такси». Невозможно ошибиться.
– Это неважно. Вы никогда не можете знать наверняка, что это настоящее такси.
Так вспоминал этот разговор Малашенко. Меньше чем через год после этого тихий человек напротив стал главой страны на долгие десятилетия. Но прежде Семье предстояло выиграть две войны: политическую и информационную.
Бородинские карточки
Одним из центральных сюжетов информационной войны «Моста» против Семьи стала история, связанная с коррупционными схемами вокруг Управделами президента и его руководителя Павла Бородина. Именно НТВ очень подробно освещало скандал с швейцарскими фирмами Mabetex и Mercata Trading, которые вели реконструкцию в Кремле и подозревались в выплате кремлевским чиновникам многомиллионных «откатов»[111].
Еще когда Бородин был мэром Якутска, он познакомился с Беджетом Паколли. Выходец из бедной семьи косовских албанцев, один из десятерых детей смог пробиться в крупный бизнес, получив бесплатное образование в Гамбурге. К началу 1990-х Паколли построил карьеру в строительном бизнесе, в основном благодаря хорошим связям со странами советского блока. Паколли был ведущим менеджером инжиниринговой компании Interplastica, а в 1990-м основал уже свою собственную – Mabetex. В это время в России сложно было найти ответственных подрядчиков, а швейцарская компания выполняла работы качественно и в срок.
С переходом Бородина на работу в Кремль для Mabetex наступил звездный час. Практически все правительственные здания – от корпусов Кремля до Государственной думы и восстановленного после расстрела Белого дома – были реконструированы этой компанией. Позже Mabetex построила 40 % всех зданий новой столицы Казахстана Астаны (теперь – Нур-Султана). Своеобразная специализация компании – строительство правительственных резиденций: в Китае, Монголии, Иране, Ираке, странах СНГ – давала хорошую выручку: годовой оборот Mabetex достиг в 1996 году 1,5 миллиарда долларов. Примерно треть выручки была обеспечена заказами из России.
Позже кремлевские подряды передали компании Mercata Trading, которая была учреждена вице-президентом Mabetex Виктором Столповских[112] и доверенным лицом Паколли Агимом Джинали. Возглавлял компанию зять Бородина Андрей Силецкий. С такой мощной GR-поддержкой[113] все конкуренты оказались далеко позади. Однако ей помешал выходец из СССР Филипп Туровер-Чудинова (да, именно с таким окончанием: он взял вторую фамилию от матери).
В сентябре 1998 года представитель швейцарского Bancodel Gottardo в Москве Филипп Туровер дал показания против Бородина. Он рассказал, что люди из Mabetex и Mercata Trading перевели около 60 миллионов долларов на счета ряда граждан России, включая управляющего делами президента. Он считал, что переведенные средства были «откатами» за проведенные работы. Туровера приняли на самом высоком уровне, допрашивала его лично генеральный прокурор Швейцарии Карла Дель Понте, а затем она его познакомила и с российским коллегой – Юрием Скуратовым. 26 августа 1999 года в ведущей итальянской газете Corriere della Sera вышла статья, в которой утверждалось, что фирмой Mabetex в Швейцарии были открыты счета на имя Бориса Ельцина и его дочерей Елены и Татьяны[114].
По приглашению Скуратова Туровер приехал в Россию. 8 октября 1998 года на основании его заявлений и по поручению генерального прокурора было возбуждено уголовное дело о превышении полномочий при реконструкции Московского Кремля.
Всем, кроме самого Ельцина, даже его жене Наине Иосифовне пришлось сходить на допросы. С подачи Скуратова Москва обратилась за правовой помощью в Швейцарию.
По версии журналиста Юрия Щекочихина, дать показания Туровера заставили российские силовики, полагавшие, что это позволит отправить Ельцина в досрочную отставку[115]. Слишком уж выгоден был скандал такого масштаба Евгению Примакову. Скуратов же в своей книге «Кремлевские подряды „Мабетекса“»[116] настаивает, что основания для расследования были более чем весомые.
«Виноват в этой истории Пал Палыч Бородин, который, когда давал карточки, сказал: "Таня, Лена, Наина Иосифовна, это карточки с гонорарами Бориса Николаевича за книжку, пользуйтесь", и дал в том числе Борису Николаевичу, – рассказывает Юмашев. – А на самом деле они были привязаны к "Мабетексу", к его контракту, который Управление делами заключило с этой компанией. Но, когда этот скандал возник, то, естественно, Таня и Лена, во-первых, заплатили те деньги, которые потратили, а во-вторых, они сразу же прекратили пользоваться этими карточками. Ни Наина Иосифовна, ни тем более Борис Николаевич этими карточками никогда не пользовались»[117]. (Сам Бородин не захотел объяснять автору книги, почему так получилось с карточками и при чем здесь «Мабетекс».)
Скуратова, который вел дело против кремлевского чиновника, удалось уволить только с третьей попытки (его увольнение отказывался согласовать Совет федерации). Незадолго до этого в теленовостях были показаны видеозаписи, на которых запечатлен, как тогда писали, «человек, похожий на генерального прокурора», в компании с проститутками[118]. Юмашев, однако, говорит, что причина увольнения вовсе не в личной вендетте Скуратова по отношению к Cемье. Просто тот был плохим генпрокурором, к тому же знакомые ему бизнесмены жаловались, что его прикормили полукриминальные бизнес-структуры и используют как инструмент рэкета. «Я считал и до сих пор считаю, что Кремль тогда был абсолютно прав, – говорит Юмашев. – Невозможно, чтобы генпрокурором манипулировали околокриминальные структуры, имея разный компромат на него».
Ни иностранным, ни российским следователям не удалось доказать участие Семьи в отмывании денег. Дело было прекращено за отсутствием состава преступления вскоре после того, как Путин стал президентом, а Паколли даже попытался отсудить у Скуратова миллион рублей за клевету. В итоге суд признал ложным утверждение, что «Паколли украл у России сотни миллионов долларов», а Скуратов заплатил компенсацию, правда, не миллион, а всего пять тысяч рублей[119].
Однако летом 1999 года дела обстояли совсем по-другому, и международный скандал был очень кстати для воевавшей с Ельциным компании «Медиа-Мост». Чуть ли не во всех московских кухнях обсуждали Семью, «откаты», чемоданы от Абрамовича и как Семья управляет страной, пока Ельцин тяжело болеет.
«К делу подшили совсем инородное дело Bank of New York, в котором Семья всерьез не принимала участие, – так оценивает тогдашнюю ситуацию Павловский. – Там все было по правилам построения пропагандистского мема». Так и было. «Телеканал НТВ изо дня в день рассказывал о моих несуществующих замках в разных странах мира, о дворце на Николиной Горе, о счетах в зарубежных банках и так далее, – рассказывала Татьяна Юмашева. – При этом Игорь [Малашенко] отлично знал, что это неправда».
Однако главное, что доносилось до людей, это даже не рассказ о коррупции, а то, что страной управляет не избранный президент, а некая камарилья сплоченных вокруг него людей, объеденных словом «Семья».
Как семья превратилась в Семью
Лето 2020 года, дорогой ресторан в Киеве, в комплексе зданий известного бизнес-центра «Парус». Спустя 20 лет после захвата НТВ Евгений Киселев все так же ценит вкус к жизни и предпочитает стильные пиджаки; неизменные усы, по которым его узнавала вся страна, дополнила щетина. Разве что галстука больше не носит. Когда он слышит слово «Семья», то почти с гордостью признает: превращение этого понятия в сакральное – его заслуга.
«Сам термин возник весной 1998-го у меня в "Итогах" с подачи Геннадия Андреевича Зюганова, во время политического кризиса 1998 года, когда Ельцин уволил Черномырдина и с третьей попытки пробил Кириенко на пост премьер-министра». Зюганов тогда вспомнил советские времена, когда было коллективное руководство – Политбюро. «И были такие случаи, когда генсек не мог пойти против. А теперь у нас есть Семья», – передает слова Зюганова Киселев. Телеведущий тогда запомнил это и «положил на ментальную полочку». А достал, когда начался прямой конфликт НТВ с Кремлем.
«Это было очень удачно найдено, – хвалит политтехнолог Павловский политтехнолога Малашенко. – Тогда еще не было понятия "вирусняк", но это был несомненный "вирусняк". Потому что он легко подхватывался даже теми, кто не участвовал в кампании и не был враждебно настроен к Ельцину. В конце концов, семья-то у Ельцина есть? Есть. И эта игра на этой двойственности была очень удачна. А тогда пресса была кусачая, не то что сегодня».
30 мая 1999 года в программе «Итоги» Евгений Киселев подробно рассказал, что представляет собой Семья, и впервые представил одну из ее ключевых фигур – Романа Абрамовича. Позже Абрамович станет владельцем футбольного клуба Chelsea, губернатором Чукотки и одним из самых узнаваемых и обаятельных[120] российских олигархов. А в 1999 году его называли «кошельком Семьи», но при этом никто даже не знал, как он выглядит. С ним не было ни одного видео. Единственное его фото корреспонденты отдали арбатским художникам, которые нарисовали по нему портрет. Демонический образ неизвестного финансиста Кремля был усилен разъяснением, что Абрамович – это человек, который на самом деле формирует правительство.