Когда журналисты-расследователи из международной организации OCCRP нашли документы[163], по которым выяснилось, что виолончелист Ролдугин проводил финансовые операции на сотни миллионов долларов, они задали вопросы Путину об этом через его пресс-секретаря. Вскоре Дмитрий Песков ответил целым брифингом[164], на котором объявил, что иностранная организация готовит вброс против президента. Прямых доказательств, что деньги, которые по бумагам принадлежали Ролдугину, на самом деле имеют другого владельца, не было. Однако расследователи явно намекали, что Ролдугин – «хранитель» и деньги не его. Поначалу таким же хранителем был совладелец банка «Россия» Юрий Ковальчук, однако позже сферы его взаимодействия с Путиным заметно расширились.
Другие друзья Путина – братья Ротенберги и Геннадий Тимченко – стали сказочно богаты во времена его правления. Ротенбергам достается львиная доля всех госзаказов на строительство, а Тимченко стал главным экспортером российской нефти. Однако никто не может сказать, что они влияют на президента. Других своих друзей и однокурсников Путин привел во власть, они годами занимают ключевые посты. Например, однокурсник по юрфаку глава Следственного комитета Александр Бастрыкин или Николай Патрушев, с которым Путин начинал карьеру в КГБ.
Еще когда Путин был вице-губернатором, с ним практически всегда находились два «адъютанта» – люди, которые всюду следовали за ним и были готовы выполнить любую работу: Дмитрий Медведев и Игорь Сечин. Оба работали с Путиным в питерской мэрии и ушли сразу после поражения Собчака. Но, когда Путин приехал в Москву на свою первую должность главы Контрольного управления президента, его сопровождал только один человек – Игорь Сечин. Как охранник он нес портфель Путина, когда тот проходил контроль безопасности при прилете в Москву. Медведева Путин тоже привез, но только когда стал премьером.
С победой Путина на выборах и Медведев, и Сечин пришли в администрацию президента и стали заместителями Волошина. Но если с Медведевым у Волошина сложились теплые отношения, то с Сечиным сразу началась вражда. Хоть официально он и занимал должность первого заместителя Волошина, однако, по словам близкого друга Юмашева, все понимали, что это заместитель, которого нельзя просто уволить: он может быть посильнее своего начальника. В должности зама у Волошина появился человек, у которого были совершенно другие планы на президента.
В отличие от Медведева, Сечин практически сразу стал плести интриги и постепенно расширять сферу своих интересов. В конце 2002 года Сечин уже серьезно влиял на кадровую политику, расставив на ключевые должности своих людей, заключив стратегический союз с еще одним замом Волошина и давним питерским приятелем Путина Виктором Ивановым, поставленным на кадровые вопросы. Волошин все еще считался влиятельным, но почва уходила у него из-под ног.
В феврале 2003 года Путин решил провести плановую встречу с крупнейшими предпринимателями. Именно она даст начало крупнейшей операции силовиков – самого богатого человека России Михаила Ходорковского лишили большинства активов и посадили в тюрьму.
Это была идея либерального крыла Кремля – дать кому-то возможность рассказать Путину о коррупции, которую развели назначенцы Сечина, рассчитывая тем самым ослабить его влияние. Однако получилось наоборот.
Волошин как глава администрации готовил встречу предпринимателей с президентом. На ней должны были быть все видные олигархи страны, некоторые из них – с докладами. Предполагалось, что доклад о коррупции сделает близкий Семье предприниматель Александр Мамут, однако он неожиданно сказался больным. Выступать поручили главе нефтяной компании ЮКОС Михаилу Ходорковскому. К тому времени Ходорковский уже был самым богатым человеком в стране, но не с такой репутацией, как у Березовского. Если Березовский не скрывал, что он влияет на решения в стране, и отказывался даже публично признать собственные доли в бизнесе, то Ходорковский первым сделал свой бизнес прозрачным, поддерживал гражданские институты и образовательные проекты – словом, вышел из серой зоны бизнесмена 1990-х в новую среду респектабельных меценатов-миллиардеров. Никогда раньше он публично власть не критиковал.
Ходорковский подготовился обстоятельно, сделал презентацию, согласовал ее с Медведевым, а затем спросил у Волошина, стоит ли выступать с докладом на самом совещании, где уже будут телевизионщики. «Волошин сказал: "Действуйте"», – рассказывал[165] Ходорковский.
Предприниматель решил говорить про коррупцию не в общем, а на конкретных примерах, которые ему были небезразличны. Так, он присматривался к небольшой компании «Северная нефть», но внезапно ее купила госкомпания «Роснефть» за гигантскую и несоизмеримую с запасами сумму 600 миллионов долларов. «Надо сделать коррупцию постыдным явлением. Вот возьмем, например, покупку[166] «Роснефтью» «Северной нефти», – сказал Ходорковский. – Все считают, что сделка эта имела, так сказать, дополнительную подоплеку…»
Вместо того, чтобы удивиться и возмутиться чудовищным фактом коррупции у него под носом, Путин сильно разозлился и начал в ответ нападать на Ходорковского. «Есть компании, которые должны увеличить свои запасы, у которых запасов не хватает, а некоторые другие нефтяные компании, как, например, компания ЮКОС, имеют сверхзапасы. Как она их получила – это вопрос в плане обсуждаемой нами сегодня темы».
Ходорковский был шокирован. Он совершенно не ожидал такой реакции: тогда у Путина еще не было той репутации, которая сложилась годы спустя. Ходорковский был уверен, что к такому не был готов не только он, но и Волошин, и Медведев.
Сейчас в разговоре со мной Ходорковский говорит, что понимает: Семья боролась с Сечиным, но самостоятельно переходить в наступление боялась. «Планировался Мамут. Он слился. Я согласился, поскольку был инициатором самой темы». Ходорковский не согласен, что его использовали втемную, по его словам, он был «обдуманным союзником». Однако вместо удара по Сечину случилось ровно наоборот. Судя по всему, Сечин успел подготовить Путина к встрече, повлиять на президента и этим совершенно застал врасплох и Волошина, и Ходорковского. Сечин умело отбил атаку и перешел в контрнаступление.
Целью Сечина были нефтяные активы. К тому моменту в Минэнерго уже пару лет носились с идеей создания «Госнефти» – крупной государственной нефтяной компании[167]. Тогда это казалось абсурдной выдумкой чиновников-фантастов: кроме «Роснефти», в России были еще две не самые крупные, хотя и входившие в топ-10, госкомпании; 90 % нефтянки находилось в частных руках. Выбившийся в лидеры по добыче ЮКОС на конец 2003 года стоил 27,7 миллиарда долларов. Выкупить этот актив рыночным путем государство не могло. Дальнейшее развитие событий показывает, что задача взять под контроль нефть исходила не столько от Минэнерго, сколько от Кремля.
Сечин отвечал за документы, которые ложились на стол Путину, и вовремя подкладывал ему нужные бумаги. Как рассказывали источники, работавшие в то время в администрации президента, именно благодаря Сечину в мае 2003 года Путин прочитал доклад политтехнолога Станислава Белковского о том, что владелец нефтяной корпорации ЮКОС Михаил Ходорковский планирует получить контроль над парламентом, превратить Россию в парламентскую республику и назначить премьером своего лидера или себя самого[168]. «Этот доклад прозвучал, его стали правильно подавать, и он зацепил Путина», – рассказывал мне один из бывших сотрудников президентской администрации. Доклад Белковского пришелся очень кстати, чтобы объяснить СМИ, в чем причина атаки на Ходорковского.
«Правильная подача» состояла из смеси фактов и выдумок. Ходорковский публично заявлял, что помогает СПС и «Яблоку» и что убежденные сторонники частной собственности должны иметь 30 % мест в Государственной думе. Тем временем некоторые лояльные Ходорковскому депутаты уже хозяйничали в парламенте, и после выборов власть их могла только усилиться. В том, что ресурсов у Ходорковского было достаточно, никто не сомневался: полным ходом готовилось слияние ЮКОСа с «Сибнефтью» Романа Абрамовича. «К тому же они все время какие-то глупости говорили про парламентскую республику, которую у нас никто не поддерживал, – рассказывал кремлевский чиновник. – Мы поддерживали усиление роли партий и их влияния в том числе на формирование правительства, но не переход к парламентской республике».
Как рассказывал один из бывших топ-менеджеров администрации, по большому счету Волошин и его заместитель Сурков сами просили Ходорковского помогать разным партиям и депутатам.
По словам самого Ходорковского, ситуация была иной: ЮКОС помогал партиям по собственной инициативе, но АП была предупреждена об этом, а списки всех спонсируемых депутатов отсылались в Кремль. Белковского бывший глава ЮКОСа называет «писателем-фантастом» и уверяет, что никакой революции не планировал: депутаты в начале 2000-х, считает Ходорковский, в любом случае уже «ничего политического не решали».
А осенью Путину показали список кандидатов в депутаты с галочками напротив фамилий. «Ему сказали: "Вот люди ЮКОСа", – вспоминает Волошин. – Их там было чуть ли не 200 человек. Но на самом деле в списке были вообще все кандидаты, которых финансировал бизнес. И ЛУКОЙЛ, и "Альфа". У ЮКОСа было не больше, чем у других. Они не могли управлять парламентом и никогда им не управляли». Он пытался это донести до Путина. То же пытался сделать и Юмашев. Но ничего не помогало. Потому что к тому времени Сечин и его люди провели большую работу, которая и привела к аресту Ходорковского.
«Отправной точкой было решение части силовиков "вгрызться" в ЮКОС – то есть возбудить уголовные дела, а дальше по обстановке решить, как эту ситуацию можно использовать», – рассказывает сотрудник администрации. Помогал Сечину в этом Владимир Устинов. Пришедший на должность генпрокурора вслед за Скуратовым Устинов уже не воевал с Кремлем, а наоборот: при нем Генпрокуратура сыграла исключительную роль в перераспределении собственности. В недрах прокуратуры при Устинове рождались дела против Гусинского, затем против Березовского. Теперь настала очередь Ходорковского.