[260]. Знакомые Абрамовича отзываются о нем как о бесконфликтном человеке. «В отличие от многих российских бизнесменов, у него нет агрессивного темперамента. Уровень агрессии равен нулю», – рассказывает про него Волошин. Именно поэтому Потанин и Дерипаска согласились на Абрамовича как на третью сторону в конфликтах.
«Почему Абрамович идеально подошел на роль арбитра? Он лишен тех амбиций, которыми обладают другие участники соглашения, он в этом смысле человек предельно циничный, его интересуют только деньги», – пояснял один из участников переговоров в беседе с Forbes[261].
За 1,5 миллиарда долларов Абрамович купил у Потанина и Дерипаски в общей сложности 5,87 % «Норникеля». Он должен был стать «белым рыцарем», который прекратит войну в компании. По условиям мира «Норникель» в лице управляющего партнера Потанина обязался выплатить акционерам в ближайшие три года 8 миллиардов долларов дивидендов и еще 1 миллиард долларов – от продажи имущества. Впрочем, войну Потанина и Дерипаски это не остановило[262].
Рынок высоко ценит услуги переговорщиков такого уровня, как Юмашев, говорит Анатолий Чубайс. В бывшем главе АП он видит сильного модератора: «У Вали талант искать и выстраивать взвешенные компромиссы для разных бизнес-групп, не склоняясь ни к одной из них». Чубайс предполагает, что Юмашев чисто теоретически мог зарабатывать на подобных услугах.
Но Юмашев рассказывает, что денег за решение конфликтов он не брал, а желание помочь «Мише [Фридману], Потанину, Прохорову, Дерипаске, Абрамовичу, Алекперову, Чубайсу» связано с чувством ответственности. «Это те люди, которые выросли из 1990-х, с которыми мы выросли вместе и строили эту страну. Я чувствую ответственность за происходящее. И если есть возможность кому-то помочь, я это делаю, и конечно, бесплатно. Я бы не мог никакие деньги за это брать».
В последние годы Юмашев занимается еще более сложными делами. Анатолий Чубайс в разговоре со мной прямо назвал бывшего чиновника «спасателем» – имея в виду, что тот регулярно пытается вытащить из тюрьмы попавших туда влиятельных лиц, обращаясь для этого напрямую к президенту. То есть фактически Юмашев настоящий омбудсмен, правда, в основном для крупного бизнеса.
«Есть известные люди, есть совсем неизвестные люди, ни за что пострадавшие в драках, у которых совершенно безнадежная ситуация. Валя бросает на их спасение весь свой ресурс времени», – говорит собеседник, близкий к семье Юмашевых. Если появляется возможность встретиться с Путиным, откладывает ради этого все.
Одним из спасенных при посредничестве Юмашева – ближайший друг Виктора Вексельберга, председатель совета директоров принадлежащей Вексельбергу компании «Т Плюс» Евгений Ольховик, попавший в СИЗО в сентябре 2016 года по делу о даче крупных взяток, а также его коллега Борис Вайнзихер. Два года спустя их отпустили из-под стражи под подписку о невыезде[263].
Своим выходом из тюрьмы под подписку о невыезде Юмашеву обязан и Леонид Меламед, бывший глава госкорпорации «Роснанотех», с марта 2011 года преобразованной в ОАО «Роснано». Он был задержан по делу о растрате 300 миллионов рублей[264].
Один из последних, за кого заступался Юмашев, – Кирилл Серебренников. О режиссере он лично разговаривал с Путиным. Юмашев рассказывал, что просил президента «присмотреться» к делу «Седьмой студии». Через несколько часов после этого в программе «Время» Серебренникова вдруг назвали «порядочным человеком» – и это в день, когда суд начал рассмотрение этого дела[265]. Пять месяцев спустя, в апреле 2019 года, режиссера отпустили из-под домашнего ареста, а в июне 2020 года Мещанский районный суд дал Серебренникову и его подчиненным условные сроки.
Заступался Юмашев и за основателя Baring Vostok Майкла Калви, задержанного в феврале 2019 года. Большинство экспертов сходилось во мнении, что это пример «силового предпринимательства», когда уголовное дело используется для давления на бизнес с целью получить выгодные одной из сторон условия сделки. За Калви заступались многие; только Юмашев несколько раз специально для этого встречался с Путиным и разъяснял суть дела. Сначала Калви смягчили меру пресечения, а в ноябре 2020 года освободили из-под домашнего ареста. В итоге он и другие фигуранты дела получили условные сроки[266].
«Валя людей спасает. Спасал, спасает и будет спасать. Его роль в этом деле просто фантастическая», – рассказывает Анатолий Чубайс. По его словам, Юмашев вместе с Татьяной разрешали такие ситуации, в которых остальные были бы бессильны. «Он из тюрьмы людей вытаскивал и продолжает вытаскивать сейчас. Это абсолютно уникально. И без Вали мы бы их точно не вытащили никогда. Без Вали и без Тани», – уточняет он.
Однако официальная работа у Юмашева другая. Он создал Ельцин-центр – музей, посвященный Ельцину и 1990-м годам. Ему Юмашев отдает большую часть своего времени. Место силы Семьи теперь отнесено далеко от Кремля – на Урал. «Ельцин-центр стал своеобразной смесью "Стрелки", "Парка культуры", ВДНХ и "Гаража" – все в одном флаконе», – считает Юмашев.
В Ельцин-центр Юмашев позвал людей, вместе с которыми когда-то начинал журналистскую карьеру. Исполнительным директором стал Александр Дроздов, а его замом, отвечающим за программную составляющую, – Людмила Телень. Оба работали с Юмашевым в «Комсомолке» еще в 1980-х, а Телень брала у Ельцина в 2004 году интервью, в котором бывший президент критически оценивал отмену губернаторских выборов.
Ельцин-центр организует больше тысячи мероприятий в год – и в Екатеринбурге, и в других городах. Телень больше всего запомнился состоявшийся в московском парке «Музеон» фестиваль «Остров-91», который музей делал в сотрудничестве с сайтом Colta.ru. По словам Телень, получился неполитический фестиваль с воспоминаниями о 1990-х и сильной культурной программой. «Мы даже не чувствовали, что идем против тренда», – говорит она. В «Музеон» пришли 20 000 человек; ВГТРК потом обвинил фестиваль в «попытке романтизации» тяжелой для страны эпохи[267]. Как бы то ни было, история с 1990-ми действительно взорвала поколение, выросшее при Ельцине, – особую популярность получил флешмоб с выкладыванием фотографий себя в 1990-е. Он начался без участия Ельцин-центра, но прекрасно укладывался в концепцию формирования ностальгии по 1990-м.
В сентябре 2019 года в The New York Times вышла статья, в которой журналист назвал музей «самым популярным в России и определенно самым щедро экипированным аванпостом альтернативной истории и альтернативного мышления», а также «скорбным реквиемом по многому тому, что было утрачено с отставкой Бориса Ельцина». Журналист напомнил, что центр постоянно критикуется официальными властями и провластными патриотами, и связал это с тем, что президенту России Владимиру Путину необходимо было показать, что он спас страну от разрухи 1990-х. «Путин никогда персонально не атаковал Ельцина, но отдал это право государственному телевидению, которое использует образ Ельцина как „козла отпущения“[268].
В этой же статье приводится цитата Дроздова – директора музея и большого друга Юмашева: «Ельцин был бы очень разочарован, если бы он увидел, как Путин захватил страну. Он бы плакал».
На создание Ельцин-центра государство дало субсидию 5 миллиардов рублей; еще 2 миллиарда музей занял у Свердловской области, которую в свою очередь прокредитовал Минфин. Расплатиться по кредиту в срок центру не удалось, кредит погасили только в 2017 году, после четырех пролонгаций. К 2021 году на самоокупаемость Ельцин-центр так и не вышел. Государство продолжает выдавать ему около 140 миллионов рублей в год – но этого не хватает, и остальное приходится добывать Юмашеву. Судя по официальной отчетности, в 2016 году центр потратил 6,6 миллиарда (завершали строительство)[269], а в 2017-м – 1,6 миллиарда рублей[270]. «Хожу по старым знакомым, – подтверждает Юмашев. – Приходится просить, убеждать».
Однако нельзя сказать, что Юмашев живет на зарплату от Ельцин-центра. С тех пор, как Борис Ельцин покинул Кремль, семью Юмашевых обеспечивают друзья. Благодаря им Юмашевы 20 лет живут безбедно, фактически не имея источников дохода. Деньги им дают просто так.
Когда Юмашев ушел из Кремля, несколько друзей обеспечили ему рабочие места с небольшой зарплатой. Как рассказывает Юмашев, он стал одновременно советником Анатолия Чубайса, возглавлявшего тогда РАО «ЕЭС», Алишера Усманова, Романа Абрамовича и Петра Авена. По сути, он просто попросил у них денег на жизнь. «Я приехал к Пете [Авену], говорю: "Петь, я ушел с главы администрации, у меня ни черта нет. Переговори с Мишей [Фридманом], готов ли ты платить мне зарплату?" Они поговорили, Петя сказал, что готов, и я в течение нескольких лет у Миши и у Пети [в «Альфа-Групп»] получал зарплату», – говорит Юмашев.
По сути, он был советником своих нанимателей. По словам Юмашева, на встречах с «начальниками» он делился своими мыслями по тому или иному поводу, что-то советовал, но, если бы его попросили использовать свой политический ресурс, он бы уволился. Детали этих разговоров, впрочем, не раскрываются, а разница между советами начальникам и использованием политического ресурса призрачна.
– Если бы нужно было что-то лоббировать, я бы просто сказал: «Ребята, до свидания», – настаивает Юмашев. – Потому что я считал, что я достаточно работал в 1990-е годы. Пока они зарабатывали, я пахал и не зарабатывал ничего. У меня возможности такой не было, потому что я был человеком на госслужбе.