— Где сейчас лавочник? Он живёт в том же доме, где держали и тебя?
— Возможно, я точно не могу сказать. Меня всё время держали в комнате и выводили на прогулку во внутренний двор. Никого из домашних я не встречал.
— А почему на тебе не было блокираторов?
— Если бы я убежал, то с моими охранниками расправились бы не задумываясь, — поморщился Борис. — А ведь с ними и Шавкат был. Как-то некрасиво вышло бы…
— Ну что ж, с твоей стороны это самый благородный поступок за последнее время, — без малейшего намёка на иронию ответил барон Назаров.
— Много ты обо мне знаешь! — огрызнулся, не выдержав, Борис. Для него стало ясно, что свою очередную авантюру он проиграл вдрызг, но ещё надеялся на сумасбродство Никиты, если тот всё же надумает наведаться в гости к Караму и забрать у него медальон. Если ифрит настолько коварен и беспощаден, появляется надежда на фатальную ошибку выскочки-барона.
— Не много, — согласился Никита. — Но ты уже доказал, что у тебя есть совесть, а не только желание нагадить мне.
— Думаешь, я после спасения буду тебя благодарить и руку целовать? Не дождёшься, — как-то слишком буднично откликнулся княжич Волынский. — Мой отец может сколько угодно заигрывать с тобой и сносить все проблемы, связанные с фамилией Назаровых, но я никогда не позволю, чтобы мой Род проиграл влияние на императора.
Неожиданно для него Никита рассмеялся, задорно и весело.
— Я и не сомневался, княжич, что ты не отречёшься от своего антагонизма. Если хочешь видеть меня врагом, препятствовать тебе в этом не стану. Только запомни одно: агрессия против моей семьи автоматически поставит Род Волынских на грань уничтожения. Я не угрожаю, потому что не вижу смысла в пустом разбрасывании этих угроз, а прихожу и исполняю. Если ты до сих пор не понял, кого пытаешься раздразнить, то поспрашивай мудрых людей. Их в Петербурге хватает. И все они дадут единственный совет: или дружи, или не пересекайся со мной.
Борис промолчал, осмысливая сказанное. Никита говорил спокойно, даже с каким-то огорчением, словно перед ним находился неразумный ребёнок, раз за разом пытающийся вывести из себя взрослого постоянными выходками, дурацкими и опасными.
— Что ты взял за моё спасение? — поинтересовался он.
— Я ничего не брал, — улыбнулся Никита. — Мне дали. Поэтому я здесь из уважения к твоему младшему дядюшке, который не стал показывать упрямство и горделивость Волынских. А вот ты, Борис Леонидович, будешь мне должен.
— Не кажется ли, что это двойная плата?
— Ну что ты… Я не беру лишнего.
Немного помолчав, княжич ответил:
— Хорошо, я поверю твоему слову. Что ты от меня хочешь?
— Медальон лавочника, из-за которого поднялся весь сыр-бор.
Теперь рассмеялся Борис, медленно похлопывая ладонями по коленям.
— Ясно. Я понял. Тебе нужен артефакт с джинном. Вот так просто, да? Я его нашёл, подвергся нападению, мою семью шантажируют, и тут появляется благородный барон Назаров и за определённую услугу хочет забрать древнейшую вещь, стоящую всех денег мира.
— Можно хоть сколько обвинять меня в хитрости или беспринципности, обратно ты находку не вернёшь, — Никита посмотрел на часы, показывая, что ему порядком наскучил разговор. — Никто тебе её не отдаст. Если Карам активирует медальон и выпустит ифрита, весь астрал взбаламутится. Контроль за магией в Халифате достаточно жёсткий, поэтому в точку активации сразу же выедут чародеи и вооружённая гвардия.
— Будь он у меня, такой глупости я бы не совершил, — Борис почувствовал, что Никита не лжёт. В каждом государстве существует контроль за пользованием опасных артефактов. Наивно надеяться, что в Багдаде такого нет.
— Конечно, — не стал спорить волхв. — Ты его попытался бы перевезти через границу нелегально, и этому поспособствовал бы Пётр Дмитриевич. Хотя, это тоже риск, и весьма огромный. Абрамов в случае вскрытия контрабанды лишится лицензии, доверия и покровительства сановитых людей Халифата. Поэтому медальон заберу я. У меня гораздо больше возможностей не засветиться.
— Демоны? — грустно усмехнулся Волынский, понимая, что проиграл и в этот раз. Оружие против Назарова окажется в его руках, а отец презрительно скажет, что он, Борис, никчемный сын, да к тому же тянущий Род на дно.
— Ну, если ты уже знаешь мои секреты, то дальше скрытничать не смысла, — Никита поднялся и махнул рукой, словно давал кому-то знак. Сухо щёлкнул дверной замок, дверь открылась. — Надеюсь, ты донесёшь мысль до своего отца, что меня трогать слишком опасно.
Борис вошёл следом за волхвом внутрь, и удивляясь причудливым изгибам коридоров, добрался вместе с ним до гостиной, в которой находились его телохранители и Шавкат — все живые-здоровые, радостно-возбуждённые. Появление Волынского они встретили радостными восклицаниями.
Никита подозвал к себе Слона и Нагайца, до этого болтавших с парнями, и жестом показал, что им пора выполнить ещё одну задачу. Теперь, когда руки у них были развязаны, можно было заняться тем, что не сможет сделать молодой княжич в одиночку — добыть артефакт.
Глава 3
Багдадский Халифат, январь 2017 года
Маячок, поставленный Дуархом в комнате, где несколькими минутами ранее находился Борис Волынский, исправно вывел группу барона Назарова в то же самое место. Демон «выбросил» людей из кокона и сразу спрятался в Инферно, ожидая приказа своего хозяина на срочную эвакуацию.
Никита мог бы и в одиночку справиться с такой задачей, но поразмыслил и решил, что личники ему понадобятся. Людей в этом большом доме, судя по кучно разбросанным аурным меткам, было много. Часть из них явно гражданские: дети и женщины. Но хватало и тех, кто мог держать в руках оружие и усложнить всё дело.
Дверь в комнату была распахнута, а значит, охрана уже побывала здесь и заметила пропажу заложника. Прикинув, сколько энергии нужно влить в сонное плетение, Никита приказал личникам:
— Закройтесь «куполом».
Он не собирался устраивать боевые действия в чужой стране, поэтому изначально готовился к мягкому варианту, заставив парней взять по несколько амулетов, защищающих от «сонного» конструкта.
Никита раскрыл скрипт, как только Слон и Нагаец показали знаком, что полностью под «куполом». Да он и сам почувствовал исходящий от них магический фон, похожий на накачивание воздухом мяча. Магоформа разлетелась веером по сторонам, мгновенно усыпляя жильцов дома. Было опасение, что Карам сможет противодействовать атакующему плетению; неизвестно, какими техниками он владеет и как отреагирует на чуждую магию.
Слон и Нагаец выскользнули из комнаты и крадучись прошли помещения, совмещённые только арками, завешанными тонкими прозрачными тюлями. Зато хорошо просматривалась дальняя перспектива. Сразу обнаружились спящие. Две женщины и трое малолетних детей вповалку лежат на диванах и ковре. Чуть дальше охранник опустил голову на стол и тихо похрапывает. Личники проверяли, на самом ли деле люди попали под магический удар, или попытались схитрить, чтобы потом атаковать сзади.
— Чисто, — доложил Слон, проверив соседние помещения.
— Чисто, — подтвердил Нагаец со стороны террасы.
На втором этаже Карама найти не удалось. Эта часть дома, вероятно, принадлежала женщинам. Пришлось идти дальше, и Никита стал отсчитывать время, когда начнёт ослабевать «сонное» плетение. В таком случае придётся повторно всех усыпить.
Они сошлись на площадке, откуда лестница вела на первый этаж.
— Трое охранников, все спят, — отчитался Слон. — Все с оружием. Я у них патроны забрал, чтобы с перепугу не начали палить, когда очнутся.
— У меня двое на террасе, — Нагаец, судя по оттопыренным карманам, тоже не поленился обезоружить охрану.
— Старика нигде не видели?
— Нет, — оба отрицательно помотали головами.
— Идём вниз, — Никита лихорадочно раздумывал, где может быть Карам. Он допускал вариант, что скрытого мага вообще нет в этом доме. Трясти «языка» нет смысла. Никто на арабском не разговаривает, а лингво-амулета в личном арсенала волхва не было. Не удосужился как-то приобрести его. Теперь придётся импровизировать.
На первом этаже расположение комнат отличалось от того, что Никита видел наверху. Декор, текстиль, яркие тёплые цвета, от жёлтого до пурпурного, со всеми оттенками синего, зелени с изумрудом, малинового и бордового, резная мебель, покрытая вишнёвым лаком, пол из разноцветной плитки. Большие комнаты с низкими широкими диванами, на которых навалены подушки разных размеров — всё это показывало, что хозяин дома являлся человеком небедным, но старался не кичиться своим положением, судя по тому, что большую часть времени проводил в скромной лавчонке.
Охранников здесь было гораздо меньше, всего трое. Один из них спал на банкетке, обтянутой ярко-красной тафтой, вытянув длинные ноги, обутые в кроссовки. Кобура пистолета на правом бедре была расстёгнута, и Слон аккуратно вытащил оружие, выщелкнул магазин, и подумав, забросил его в большую глиняную вазу с каким-то растением. Двое других посапывали у дальней стены на диване. Несколько арочных пролётов вели в другие комнаты, и одна из них оказалась закрытой лёгкими двустворчатыми дверями с витражными стёклами. Никита жестом показал, чтобы личники оставались на месте, а сам осторожно толкнул створки от себя — и оказался в просторном кабинете, заставленном рабочей мебелью. Здесь был большой лакированный стол со стоящей на нём лампой с расписным абажуром, несколько высоких шкафов с разными поделками из глины, серебра и бронзы. Миниатюрные амулеты соседствовали с крупными статуэтками различных животных. На стене висели не только расписные маски, но и всевозможные амулеты разных форм, и почти все из металла. На противоположной стене, где висел огромный цветастый ковёр, расположился целый арсенал старинного холодного оружия. В самой комнате чувствовался пряный, и чуть сладковатый аромат от погасших свеч. В кресле, свесив левую руку вниз, спал старик с узким высохшим на местном солнце лицом, а правая оказалась прикрыта развёрнутой газетой. Видимо, он читал прессу и магический сон настиг его таком положении.