— Вы бы представились для начала, судари, — промокнув салфеткой губы, ответил Никита, — раз не удосужились спросить разрешения присоединиться к моему обществу.
— Сразу видно — столичный, — с лёгкой хрипотцой сказал старший. — Мы по твою душу, фраерок. Поглядеть на тебя, поговорить, понять, чего вы тут забыли. А где дружки?
— С бабами кувыркаются, — небрежно ответил Никита. — Итак, если вы те, кто мне писульку подкинул, хотя бы представьтесь.
— Я — Паяльник, — как ни странно, последовал ответ. — Кореш мой — Бяка. Назовись сам.
— Гриша, — не мудря, ответил Никита. — Просто Гриша.
— Ну, раз познакомились — выпьешь? — пристал Бяка.
— Давай, — подняв рюмку, и не чокаясь с гонцами, волхв ловко опрокинул в себя обжигающую жидкость. Пора было активировать очищающие процедуры. Взгляд уже слегка плывущий, как раз такой, какой нужен для общения.
Собеседники, слегка уязвлённые подобным поведением нахального гостя, переглянулись, стукнулись рюмками и выпили.
— Ну, Гриша, рассказывай, чего в наши края потянуло? — Бяка нарочито нагло цапнул пальцами рыжик и отправил в рот.
— А с чего я должен вам что-то рассказывать? — чуть хмельным голосом удивлённо спросил Никита.
— Потому что мы те, кто держит в руках весь «золотой» бизнес, — негромко прохрипел Паяльник. — А вы, залётные, сюда решили сунуться, с нами не обговорив условия.
— А как же Брусницыны?
Бяка весело фыркнул, Паяльник раздул ноздри, словно хотел выругаться.
— Брусницыны сами по себе, к нам не лезут, и мы их не трогаем. У нас, как это называется… пара… Бяка?
— Паритет, — важно заявил молодой и шустро разлил водку по рюмкам, причём, не забыв и Никиту. Хитрец.
— Паритет, да.А вы решили создать фирму за нашими спинами. В Коммерц-Коллегию уже успели смотаться. Что скажешь, Гриша?
— Я же сказал: с вами никаких дел обсуждать не намерен, — Никита взглянул на Паяльника, словно вгрызаясь в его неподвижные и неприятные глаза. — Только с важняком.
— Ох, ты, фраерок, — хохотнул Бяка. — Ты чего чешешь по блатняку-то? Сиделец?
— Ни разу, — кусочек антрекота со специями отправился в рот. — Но вам же так понятнее.
— А ты кто такой, чтобы с важняком разговаривать? — Паяльник сложил руки на краю стола, подался вперёд. — Мы тебя не знаем, твоих корешей — тоже. Вдруг вы сыскари?
— И что с того? — уловил нелогичность вопроса Никита. — Даже если сыскари, мы же не лезем в ваши дела, а сами хотим заниматься скупкой золота. Заметь, не я, а вы на меня вышли. Мне вообще плевать, кто здесь хозяйничает: Брусницыны или воры.
— Не боишься получить кучу проблем? — удивился Бяка.
— Все проблемы решаются или переговорами, или деньгами, — пожал плечами волхв. Он краем глаза заметил Володю Строганова и Могутова, сидящих в левом ряду столов. Князь с помощью парика превратился в жгучего брюнета, а бородка-клинышек почему-то навевала образ молодого профессора, занимающегося научной деятельностью. Откровенно говоря, Никита только по ауре Володи узнал, что это именно он. Грим был довольно неплохой. — С Брусницыными нам тягаться не по силам, а свою долю тоже урвать хочется.
— В таком разе это к нам, — хохотнул Бяка и осушил рюмку. Паяльник не торопился, вдумчиво изучая столичного гуся, коим представлял Никиту.
— Я слышал, что хозяином здесь является Ферзь, — чуть-чуть приоткрыл карты волхв, ощущая очищающий жар, активно пережигавший алкоголь. — Мы же сюда не просто так ехали, информацию собирали.
— Не совсем дураки, — хмыкнул Паяльник, постукивая пальцами по столу. Ногти на них были с желтизной, с грубоватыми и искривлёнными пластинами. — Но кто такой Ферзь, и кто такие вы? Разницу чуешь?
— Бессмысленные разговоры ведёте, уважаемые, — Никита отложил вилку и нож в сторону. — Если вы заинтересованы в сотрудничестве, передайте Ферзю, что я готов с ним встретиться и обсудить условия.
Взяв салфетку, и делая вид, что промокает губы, Никита пошевелил пальцами, сформировал два следящих скрипта, которые подсели в ауру переговорщиков. Сейчас они находились во временной капсуле, но через полчаса раскроются и начнут подавать сигналы из «прошлого» с интервалом в минуту. Их жизнь будет короткой, всего три дня, но за это время Дуарх и Ульмах отследят маршрут Паяльника и Бяки. Возможно, они приведут к Ферзю, или к Чекану. В любом случае, поклёвка прошла удачно. Можно закругляться.
— Наглеет фраер, — глаза у Бяки сделались безжизненными. — Ещё и условия ставит.
Никита пожал плечами, налил себе коньяка, хотя уже смотреть на него сил не было. Но, сохраняя за собой инициативу, выпил, закусил балыком и только тогда ответил:
— Работа у меня такая. А здесь каждый год новые прииски открываются. Мы хотим свой кусок пирога иметь. Это же не запрещено законом? А если отказываетесь от своего процента, договорюсь с Брусницыными.
— Ладно, подумаем, — ноздри Паяльника снова раздулись. Но, в отличие от Бяки, он слушал очень внимательно, и возможно, сделал какие-то иные выводы, чем напарник. — Далеко не убегайте, а то умрёте уставшими.
Шутка была топорная, и будь на месте Никиты обычный человек, возможно, стал бы волноваться заранее. Но волхв только откинулся на спинку стула и улыбнулся. Какими бы отвязными и нахрапистыми не были воры, они прекрасно разбирались в человеческой психологии, а значит, не поверили в разыгрываемую столичным фраером роль «лоха».
— Пока, залётный, — ухмыльнулся Бяка и встал из-за стола, уловив какой-то жест от своего напарника. — Заплатишь, да?
— Сдачу куда принести? — спокойно поинтересовался Никита.
— Мы сами придём за ней, — через плечо бросил Бяка, и поспешил за Паяльником.
Расплатившись с официантом, Никита тоже направился к выходу. Следом за ним увязались Слон и Лязгун. Ничего не говоря, они поднялись на свой этаж. Открыв дверь своего номера, барон кивком показал, чтобы личники заходили следом.
Москит, которого Никита оставил в своих апартаментах, отложил газету, вскочил на ноги, и взволнованно спросил:
— Ну что? Была встреча?
— Была, была, — усмехнулся волхв. — Что скажешь, Слон?
— Да какие-то неправильные они, — честно признался телохранитель. — Я не слышал, как они общались с вами, Никита Анатольевич, но… Господин Станиславский ещё до меня сказал «не верю». Скорее, это люди не входят в воровской круг, но работают на Ферзя. Какие-нибудь консультанты…
— Консультанты, — задумчиво проговорил Никита, усаживаясь в кресло. Закинув ногу на ногу, он сжал подлокотники крепкими пальцами. — Вот и я усомнился в их принадлежности к ворам. Правда, наколка у Бяки была в виде средневекового шлема с плюмажем.
— Наколка иллюзорная, — тут же выдвинул версию Лязгун.
— Не чувствовал магии, — покачал головой волхв. — Возможно, переводная и смываемая. У Паяльника никаких тату на руках не было. Если только на груди или на животе, но я всё же сомневаюсь.
В дверь постучались условным сигналом, а значит, это был Строганов. Князь вошёл вместе с Могутовым.
— Я парней отправил за теми хмырями проследить, — сказал Владимир, — Вдруг что-то полезное узнаем.
Он тяжело опустился в соседнее кресло и с тревогой поглядел на Никиту, сосредоточенного и о чём-то думающего. Вопросы задавать не стал, зная, что барон сам, если захочет, расскажет о встрече.
— Если бы ты был на месте Ферзя, кого бы послал на встречу с людьми, приехавшими из столицы? Зная, что они хотят открыть легальную контору по скупке золота…
— Ну… — Строганов задумался, но ответил довольно быстро: — Точно не косноязычных бандюков. Они же на человеческом языке не разговаривают, а эти, я как понял, вполне сносно объяснялись. Послал бы людей, хоть немного разбирающихся в теме и умеющих разыграть нужный спектакль перед приезжими.
— Вот и я о том же, — усмехнулся Никита. — Меня решили прощупать, но как только я попробовал поговорить с ними на их языке, причём, очень неумело, они не перешли на откровенную «феню». Значит, не владеют им в полной мере.
— И каков план?
— Подождём следующих гонцов, — улыбка мелькнула на губах барона Назарова. — Но основную работу я уже провёл. В течение двух дней мне станет известно, где находится Ферзь и его дружок Чекан. Если они не проявят хоть небольшой интерес к гостям из Петербурга, я сам навещу их.
Глава 6
Загородная резиденция императора
Александр Михайлович с мечтательным выражением на лице смотрел на тающий в парке снег, обширные проталины, появившиеся за несколько дней оттепели, на усыпанную воробьями рябину и старался ни о чём не думать. Он всегда так поступал, когда уезжал за город в свою «дачную резиденцию», где предавался пошлому безделью. Конечно же, всех проблем не решить даже в долгосрочной перспективе, и они всегда будут висеть тяжёлым грузом на ногах. Но ведь есть Кабинет Министров, есть наследник — цесаревич Владислав, есть, в конце концов, братец Константин, умеющий брать на себя ответственность в некоторых щекотливых моментах. Например, с Мишкой.
По сердцу резануло острой бритвой. Мишка, непутёвый младшенький, беспокоил всё чаще; судя по донесениям из Ясс, решил по-своему реабилитироваться с помощью слива очень секретной информации по сквозному порталу, объединяющему две русских Яви. Пока эта информация не ушла к британцам, но в Генштабе заволновались и тут же испросили государя, как поступить. Пока Александр молчал, обдумывая все риски самовольного взбрыкивания братца. Выдать государственный секрет ради поимки пары-тройки агентов иностранной разведки? Неравноценный обмен, и очень опасный.
Честно признаваясь себе, император всё чаще задумывался о физическом устранении Михаила. Он всё больше становился неуправляемым, а значит, и в самом деле мог пойти на всё ради собственной выгоды, коей считал воцарение на русском престоле. Служба Безопасности неоднократно давала аналитику насчёт Великого Князя Михаила, и вся она сводилась к одному варианту: есть вероятность предательства.