есть маги.
— Есть, — подтвердил Никита. — Я много времени потратил для деактивации ловушек. Чувствуется рука сильного волхва, но без должного опыта. Иначе бы всё помещение опутал разнообразными конструктами, объединёнными в единую сигнальную сеть. Можно сказать, повезло.
— Иначе бы не полез? — улыбнулся Владимир.
— Скорее всего — да, — нисколько не смущаясь, что не каждое дело ему по плечу, ответил волхв. — Исключительно лишь из-за недостатка времени. Зачем рисковать?
— Так что мы будем делать? Встречаться с Ферзём не вижу смысла. Если у него появились подозрения, риск вляпаться в грязную историю возрастает.
— Завтра ты уедешь домой, — подумав, ответил Никита. — А я погляжу, захочет ли Ферзь со мной встретиться. Ради спортивного интереса, насколько далеко он может зайти. Намерения Чекана мне понятны, а вот Ферзь колеблется. Есть подозрение, что уцепился за возможность выйти на людей, которые, якобы, стоят за моей спиной.
— Зачем? — удивился Владимир и отпил из бокала.
— Прикрытие. Люди с высоким статусом и положением в обществе могут дать Ферзю надёжную защиту. Взамен, конечно, требуя процент от махинаций. Вспомни Бельских. Они ведь не гнушались казённое золото оборачивать в собственную прибыль, — Никита покачал бокал, разглядывая маслянисто-прозрачные потёки на его стенках. — Ферзь хочет полностью взять под контроль все финансовые потоки, и уйти затем под протекцию аристо для него будет самым лучшим способом. Чекана, я думаю, он уберёт рано или поздно. Тот слишком кровожаден.
— А что с воровской кассой?
— Да ничего, — пожал плечами волхв. — В ближайшие дни она бесследно исчезнет. А нас ждёт невероятная по глубине драма: разборки воровских группировок.
— Ты говоришь, у воров на службе есть маги-полукровки. Они же рано или поздно догадаются, что руку к исчезновению общака приложил очень сильный волхв.
— Аурных следов я не оставлю, не беспокойся. Касса будет лежать в надёжном месте под охраной, — ухмыльнулся Никита. — Когда всё затихнет, начнём операцию по легализации всех средств.
— Даже не представляю, как мы легализуем такую прорву денег, — покачал головой Владимир. — Слушай, брат, а ты не хочешь предупредить Брусницыных, что у них регулярно кражи на приисках происходят?
— Зачем? Это же лишний повод присмотреться ко мне. Я не верю, что в криминальной среде есть аналитики сильнее Хирурга. Пусть ищут Гришу на просторах Российской Империи, — Никита снова раздвинул губы в хищной улыбке. — А у Брусницыных достаточно сил, чтобы самим заткнуть дыры, по которым утекает их добро. Но ты прав, Володя, чуточку информации им можно подкинуть.
— Значит, я тебе здесь не нужен?
— Езжай в Москву, занимайся банком. Уставной капитал какой?
— Десять миллионов.
— Я могу стать соучредителем, если не против. Понадобятся средства — звони.
Строганов допил бренди и ушёл в свой номер. Никита сел в кресло и задумался, прокручивая в голове услышанный разговор в особняке. Он дал слово Тамаре больше никогда не ввязываться в авантюры, в которых принимал участие криминал. Внешние враги, оппоненты из других русских кланов — вот с ними можно сколько угодно драться и пачками уничтожать. Но только не иметь дело с ворьём. Жена испытывала к ним стойкую неприязнь, если не ненависть, со времён проживания в Албазине. Никита её понимал. Ещё молоденькой девушкой она вдруг очутилась в руках бандитов, окунувшись в ужас неопределённого будущего, когда запросто кто-то из них мог надругаться над ней. Такие воспоминания врезаются в память навсегда. Поэтому у барона Назарова даже сомнений не возникло, как он поступит с награбленным добром. Часть пойдёт на капитализацию, часть — на благотворительность. А вот украшения можно использовать в своих интересах. Никита ещё в подвале разглядел несколько интересных вещичек, несущих на себе ауру древности рода. Если разыскать их владельцев, можно получить несомненный профит в виде дружбы, поддержки и даже протекции.
Утром, как обычно, он встал в половине восьмого, без всякой спешки помылся, побрился, почистил зубы и только после этого заказал в номер завтрак. Послышался условный стук в дверь. По ауре Никита определил, что это Слон. Телохранитель по инструкции должен был убедиться, что с хозяином ничего не произошло.
— Доброе утро, Никита Анатольевич, — поздоровался Слон, не входя в номер. — Ваш знакомый полчаса назад выехал из гостиницы.
Это он о князе Строганове, конспиратор.
— Идите, завтракайте, — приказал Никита. — В девять часов сбор у меня.
В ожидании официанта он просмотрел по телефону новостные ленты и не обнаружил ничего заслуживающего внимания. Были сообщения от жён. Каждая из них прислала ему грустные анимированные рожицы. Антон Шубин отчитался, что в «Гнезде» и Родниках всё в порядке. Предприятия работали, выпускали нужную продукцию. Ольга нарадоваться не могла на молодых Целителей. Даже странно, что такая тишина наступила. Даже граф Сумароков молчал. Видимо, его агентура до сих пор не напала на след баронессы Сегрейв.
Снова раздался условный стук. Вероятно, кто-то из личников предупреждал о появлении официанта. Да и без этого Никита «видел» аурные всплески двух человек в коридоре. И в самом деле это был официант с тележкой, на которой стояли судки с завтраком. Рядом с ним, напустив грозный вид, стоял Лязгун в вязаном домашнем свитере, демонстративно перевитый тактическими ремнями, на которых висела кобура с торчащей ребристой рукоятью пистолета.
С бесстрастным выражением на лице он охлопал оторопевшего работника с головы до ног, и только потом разрешил ему зайти в номер, не выпуская того из виду.
Молодой парень в белой униформе и тонких перчатках умело и быстро расставил посуду на столе, приоткрыл каждый из судков, показывая блюда, которые заказал Никита. Затем налил в длинный стакан свежевыжатый апельсиновый сок и вдруг негромко проговорил:
— Ювелирная лавка братьев Карасёвых в десять часов. Вас там будут ждать.
Закончив накрывать на стол, он поклонился и вышел из номера, толкая перед собой тележку.
— С нами хотят встретиться, — сказал Никита, намазав на свежую булочку масло, и взял в руку мельхиоровую ложку. Рассыпчатая рисовая каша аппетитно дымилась на тарелке, желтея посредине сливочным озерцом. — Сходим?
— Вам решать, Никита Анатольевич, — улыбнулся Лязгун. — Я бы сходил, интересно же, что нам предложат.
— Здесь два варианта: или захотят завалить, или договориться, потому что им нужен выход на столицу.
— Приятного аппетита, — личник заторопился. Его задача — контролировать коридор, а не торчать на виду хозяина.
Никита, не торопясь, поел, с удовольствием выпил сок и посмотрел на часы. Времени достаточно, чтобы подготовиться к встрече. Подняв трубку телефона, он дождался ответа администратора и спросил:
— Где находится ювелирная лавка Карасёвых? Хочу присмотреть для своей девушки что-нибудь интересное. Слышал, что там иногда появляются эксклюзивные украшения.
— Так здесь же, на Магистрацком, сударь, — охотно подсказал звонкий девичий голос. Выходите из гостиницы и поворачиваете налево. Метров двести вдоль проспекта, не больше.
— Благодарю, барышня, — Никита положил трубку и посмотрел на себя в отражении зеркала, висевшего в прихожей, удовлетворённо кивнул. Самый настоящий коммерсант среднего пошиба в простом костюме за сто рублей, под которым выделяется аляповатая рубаха, больше подходящая для прогулок по пляжу. Нарочито небрежный образ, показывающий нахрапистого столичного хищника, готового скупать в провинции всё, что плохо лежит.
Одевшись, он вышел из номера, закрыл дверь на ключ и спросил топчущегося у дверей Москита:
— Лязгун уже ушёл в ресторан?
— Так точно.
— Пошли к вам, — кивнул Никита. — Дело намечается.
Дождавшись Лязгуна, он коротко объяснил собравшимся вместе личникам, какая встреча им предстоит через полчаса.
— «Бризы» надеть, оружие взять, — приказал волхв. — Возможна стычка с бандитами, если там не будет Ферзя. У него больше ума, чем у Чекана. Надо учитывать, что вас вместе со мной не пропустят, попытаются изолировать друг от друга. В этом случае разрешаю жёсткий вариант воздействия.
— Значит, ломаем руки и ноги, — удовлетворённо кивнул Слон. — Аккуратно и с чувством.
Парни дружно вытащили из своих сумок «бризы», натянули их на себя, сверху прикрыли повседневной одеждой. Никита удовлетворённо кивнул. Взглянув на часы, подал знак, что пора выходить. У него не было сомнений, что их передвижение отслеживается, и делегация воров уже готовится к встрече. И ещё раз подивился, насколько плотно криминал оплёл город своими щупальцами. Недаром князь Андрей Егорович Строганов, отец Владимира, очень сильно возмущался, что ему не дают зачистить Екатеринбург. К сожалению, а может быть, и к счастью, уральский промышленный центр находился в прямом подчинении государства. Его так и называли: «казённый город». Нетрудно представить, какой бы порядок навело здесь боевое крыло Строгановых, пусть и под контролем столичных прокуроров и следователей.
Утренний морозец заставил поёжиться. Не хотела зима отступать со своих позиций, но чистое небо и солнце, вставшее над городскими высотками, обещали тёплый день.
Ювелирная лавка братьев Карасёвых обнаружилась именно там, как и говорила администраторша. За двумя большими стеклянными витринами на полочках были выставлены на всеобщее обозрение разнообразные украшения, умело подсвеченные миниатюрными светильниками, но на двери висела табличка «закрыто». Переминающийся с ноги на ногу парень в меховой куртке меланхолично щёлкал кедровые орешки, выплёвывая шелуху на тротуар, покрытый грязными льдистыми потёками. Увидев четверых мужчин, подошедших к магазину, положил остатки орех в карман, отряхнул ладони, простуженно шмыгнул носом и спросил:
— Столичные?
— Они самые, — ухмыльнулся Никита, не вытаскивая руки из карманов пальто.
— Гриша — это ты?
— Я. Долго сопли морозить будем?