— Вы меня шантажируете! — воскликнула Виорика.
— Немного не так, — возразил Сидоров. — Если бы мы всерьёз взялись шантажировать, плохо стало бы не только вам, но и вашей семье. А это — так, цветочки, лёгкое щекотание нервов. В общем, думайте.
— Зачем вам моё сближение с Великим князем?
— А об этом мы вам скажем позже, и в том случае, если получим ваше согласие, — улыбнулся Иванов, вставая. — Хорошего дня, госпожа Катаржи.
Они вышли из дома в сопровождении хмурой Марии. Виорика отодвинула штору и долго смотрела вслед двум мужчинам, пока те не сели в чёрный «Рено-соболь» и не уехали. И только тогда девушка не выдержала и заплакала, прижимая ладони к лицу. В сердце поселилась ледяная тревога. Здравый смысл шептал, что предложение «безопасников» таит в себе ловушку. Не зря от неё требуется возобновить отношения с Меньшиковым. Значит, его подозревают в чём-то очень нехорошем. А Виорика должна вывести его на чистую воду, или сделать так, чтобы он сам попался на «горячем». Вопрос лишь в том, насколько это опасно для самой девушки?
Ледяная Пустошь
Человеку в этом мире не выжить. Мрачная и безжизненная ледяная пустыня наполнена вечным холодом, и даже странное свечение, изливающееся со всех сторон, не сможет заменить яркое и жизнерадостное солнце. Здесь даже звуки заглушены под тяжестью снега и льда. Суровый пейзаж в виде высоких ледяных пиков, глубочайших расщелин, уходящих в безумную тьму, бесконечные снежные барханы, умеющие передвигаться с одного места на другое с помощью неведомой магии, скрывают опасности и тайны. Мелкие твари, сумевшие подстроиться под суровую действительность Пустоши, знают о коварстве этих мест, поэтому очень редко появляются на поверхности.
Энтузиасты и учёные, рискнувшие бы спуститься в Инферно, могли обнаружить здесь весьма живописных обитателей. Например, Ледяных Духов, этаких призрачных фигур, созданных из замёрзшего воздуха и его элементалей. Они являются как хорошими защитниками мёртвых торосов, раскинувшихся на многие километры, так и мстительными созданиями, стяжающими души людей, изредка попадающих в Пустошь посредством магических манипуляций. И не всегда добровольно. Вечный голод заставляет Ледяных Духов уходить далеко от своего логова.
Снежные Гиганты — их противники. Люди, рискнувшие хотя бы раз заглянуть сюда, выжить и вернуться в мир живых, посчитали бы этих тварей за големов, сотворённых изо льда и снега. Человеку ведь свойственно классифицировать всё интересное и загадочное.
Но самыми странными сущностями, обитавшими в ледяных полях Инферно, считались Тёмные Птицы. Сотворённые неведомым архитектором из чистого холода, они мастерски управляли не только снегом и льдом, но и временем. Их крики могли обрушить на Пустошь замораживающие плоть дожди, поэтому слабые твари всегда старались никогда не попадаться им на глаза.
Не боялись никого только Высшие Демоны. Плевать они хотели на «живность» Инферно. Их сила базировалась на иных принципах и законах магического мира. Питаясь мёртвой энергией жителей Пустоши, демоны становились сильнее. А горячая кровь людей и их живая энергия были невероятным лакомством. Конечно, случалось и так, что Высшие сходились друг с другом в смертельной схватке, где призом была чудовищная Сила инфернальной магии, аккумулированная в ядре — таинственном кристалле «жизни» демона. Поэтому они и старались поменьше конфликтовать. Им делить нечего. Навь бесконечна, как Вселенная. Пищи хватало, как и противников, с которыми можно сойтись в бою. С теми же Снежными Гигантами или Ледяными Духами демоны воевали куда охотнее, чем с себе подобными.
Единственное, что категорически запрещалось всем обитателям — тревожить Замёрзших Богов. Они спали в ледяных скалах, добровольно покинув мир людей, когда те о них забыли. Если же найдётся безумец, который попробует их разбудить, его уничтожат все сущности Инферно. Боги надеялись только на людей. Авось когда-нибудь вспомнят о них, и тогда их сон прервётся.
Забавную парочку склочных демонов в Ледяной Пустоши уже знали, наверное, все обитатели инфернального мира. Они служили какому-то человеку, сумевшему узнать их истинные имена, и выполняли его приказы настолько стремительно и беспрекословно, что вызывало шепотки и хихиканье тварей, умевших видеть нужное и анализировать. Правда, количество таких «умников» со временем значительно сократилось. Остальные стали придерживать языки, чтобы не стать очередной пищей.
— Хозяин дал нам доступ к погребу, где стоят бочки с вином, — сказал Дуарх, сидя на ледяном троне в каменных чертогах. Он накинул на широкие плечи огромную шкуру какого-то зверя с густым мехом и с любопытством смотрел крутил в руках каменный медальон. — Мы можем появляться там и забирать столько бочек, сколько сможем выпить за один присест.
Ульмах с нетерпением расхаживал по мозаичному полу, выложенному из белых и чёрных ледяных плит, образующих узоры, от которых человеческий глаз мгновенно бы задёргался. Настолько он был странным и чуждым для восприятия.
— Как будем вытаскивать эту ноющую бабу? — кивнул он на артефакт, из которого доносилось невнятное бормотание. — А если она не пьёт вино? Им же вроде запрещено?
— Ни разу не слышал о таком, — пробурчал Дуарх. — И с чего ты взял, что тварь в медальоне — женщина?
— Так я слышал, как она вопила «о, горе мне, Азафе, попавшей в руки нечестивого, коварного человека! Пусть только он откроет путь к свободе, я заставлю его зачать мне величайшего из всех джиннов, а потом сожру сердце наглеца, посмевшего даже подумать о том, чтобы подчинить меня!»
— И ты запомнил всё, что этот… эта Азафа сказала? — удивился Дуарх.
— У меня хорошая память! — нескромно ухмыльнулся коллега. — Так что, начинаем? Я уже мечтаю промочить глотку живым нектаром!
— Хм, меня заинтересовала одна фраза, — потёр синеватый подбородок Дуарх. — Как она собирается зачать ребёнка? Не, я слышал, что джинири[19] создают семьи и даже рожают, но вряд ли наш Хозяин согласится лечь в постель с этой горячей самкой. Это же для человека противоестественно.
— Я хочу на неё посмотреть, — облизнулся Ульмах, и щёлкнул пальцами. Перед ним из морозного воздуха материализовался круглый стол из шлифованного льда. Забрав у напарника (из-за вредности он не хотел называть Дуарха другом, хотя в душе давно признал его новый статус) медальон, «водный» демон положил его на прозрачную поверхность стола, громко и весело гаркнул: — Ты слышишь меня, женщина?
— Только дайте мне возможность оказаться на воле, я испепелю ваши гнусные сердца, ублюдки! — завыла джинири. — Как вы смели подчиниться жалкому человечишке! Вы, демоны высшего порядка! Позор на ваши рога!
— А она знает про нас гораздо больше, чем мы думали, — Ульмах обошёл стол и вернулся на своё место. — Какая-то нервная самка. Кажется, наша идея с вином провалилась. — Эй, Азафа! У нас есть двадцать бочонков отменного нектара из мира людей! Ты ещё такого не пробовала! Если согласна присоединиться к нашей компании, то умерь свой пыл и будь паинькой!
Наступила тишина. Дуарх почесал левый рог, всё еще не решаясь на ответственный шаг. Как себя поведёт джинири, не проявит ли свой склочный характер, оказавшись на воле? В Явь, где живёт Хозяин, она, конечно, не попадёт, но здесь, в Ледяной Пустоши, ландшафт может значительно измениться.
— Послушай, водяная душа, — чуть ли не прошептал Дуарх, подзывая к себе коллегу. — А ведь она сама назвала своё имя! Мы можем рассказать об этом Хозяину, и он сам приручит Азафу. Что-то я не желаю пировать, когда рядом нестабильный ифрит. Он же Богов разбудит. Всем плохо станет.
— Попробую уговорить, — Ульмаху, кажется, захотелось увидеть джинири во всей своей красе, пусть даже ужасающей. Он вернулся к столу и снова гаркнул: — Эй, красотка! Так что ты решила? Хочешь выйти или будешь там сидеть, пока человек не приручит тебя? А он приручит, никуда от него не денешься!
Джинири опять завыла, стала кидаться проклятиями, но вдруг затихла. Наверное, обдумывала сложившуюся ситуацию.
— Совершенно дикая особа, — покачал головой Дуарх. — Я боюсь представить её в таком виде Хозяину. — Лучше с мужиком дело иметь.
— Как вы меня отсюда извлечёте? — задала вопрос Азафа. — Нужно заклинание и кровь.
— Проблема не в том, как тебя извлечь, а как потом обратно затолкать, — почесал уже правый рог Дуарх. — Если ты продолжишь действовать в том же духе, придётся тебя уничтожить. Поверь, я со своим приятелем уже не одного ифрита законопатил.
— Законопатил? Что это значит? — в голосе Азафы послышалось удивление. — Я не понимаю значение этого слова.
— Уничтожил, завалил, грохнул, ликвидировал. В общем, все они мертвы.
— Я знаю, что Высшие Демоны — самые сильные воины джаханнама, — откликнулась Азафа. — Мне будет приятно с вами сесть за стол и выпить несколько бокалов вина. Даю слово, что удержу свой характер в узде.
— Твоё слово? Джинны никогда своего слова не держат! — усмехнулся Дуарх. — Меня не проведёшь, женщина!
— Но вы знаете моё имя, — негромко откликнулась она, вернее, её голос звучал в головах демонов. — Что вам мешает потом сказать его вашему Хозяину?
— Да, это аргумент, — кивнул Ульмах Тор Аз. — Думаю, ей можно верить.
— Тогда нам нужна кровь какого-нибудь существа, — Дуарх на мгновение исчез с трона, и когда появился, в руках у него была пищащая серая крыса. Ульмах подозревал, что его соратник имеет выход в мир живых, тщательно скрывая свои возможности от барона Назарова. Возможно, какой-то портал вёл в одну из Явей, где демону дозволялось появляться без вызова.
Дуарх, сбросив с плеч шкуру, подошёл к столу и резким движением пальца с отросшим на нём невероятной остроты когтем, пустил крысе кровь, которая застывающими каплями упала на пентакль. Вязь, шедшая кругом, засветилась багровыми всполохами, пространство вокруг задрожало и всколыхнулось от освобождённой силы, и в ледяной воздух поднялись клубы дыма, в которых мелькали искорки огня. Что-то затрещало, защёлкало, резко запахло то ли гарью, то ли сернистыми испарениями. И из дыма стала формироваться фигура, превышавшая рост демонов чуть ли не в два раза.