Вошли в театр за пятнадцать минут до спектакля. Времени оставалось раздеться и занять места. Вадим взял у Вики пальто и понял, что пропал. Сегодня издох не только редкий зверь в лесу, но и Олененок рисковал не дожить до конца пьесы. Юбка спутницы доставала только до середины бедра и открывала всем желающим вид на стройные длинные ножки госпожи Волк.
Заставил себя поднять взгляд и тяжело сглотнул. Верхняя часть наряда только приближала мучительную смерть. Водолазка прикрывала и одновременно подчеркивала грудь и тонкую талию спутницы. Хотелось бесцеремонно распустить руки, залезть под кофту, отодвинуть кружевной лифчик и легонько ущипнуть девушку за сосок. Ее наряд сегодня вызывал одно стойкое желание – снять все и затащить в постель его хозяйку. А потом вторгнуться в Вику без прелюдий и расшаркиваний и иметь, пока та не сорвет голос от криков удовольствия.
– Ты решила проверить, насколько у меня здоровое сердце и тренированная сила воли? – поинтересовался Вадим, когда они усаживались на свои места в партере. – Уже жалею, что мы не на последнем ряду в кино.
– Я решила побыть такой, какой нравлюсь тебе. Правильной женщиной. Чем ты недоволен?
– Дышать трудно и придется застегнуть пиджак.
– Мелочи же… – хихикнула Вика, – Сейчас проникнешься великой силой искусства и станет не до меня.
– Надеюсь.
Вадим уселся на место и взял спутницу за руку. Осторожно погладил ее ладонь большим пальцем. Во времена, когда они еще были вместе, эта ласка действовала на Вику безотказно, и, если ничего не изменилось, у Олененка существовал небольшой шанс отомстить за свою возможную смерть.
А потом в зале погас свет и началось представление.
Все-таки Люда не зря ела свой лицедейский хлеб. В жизни она была недалекой женщиной, смотрящей на мир с легкой надменностью, но на сцене и в кино легко становилась кем угодно. Ее героиням хотелось верить, помогать, заботиться, ими можно было любоваться бесконечность. С одинаковой виртуозностью Люда изображала и простушку из деревни, и высокородную королеву, и скромницу, и прожженную распутницу. Сегодняшняя Катарина из Шекспировского «Укрощения строптивой» не стала исключением. Зрители с интересом наблюдали за превращением вредной девчонки в жаждущую любви женщину.
Вика, кажется, тоже поддалась очарованию пьесы. Смотрела во все глаза, не отрываясь и не обращая внимания на поглаживание руки. Этим вечером партнер Люды был ей под стать, и парочка Катарины и Петруччо получилась просто загляденье. Разве что комедии выходило мало, героев сегодня влекло в лирическую сторону.
Вадима творившееся на сцене волновало постольку-поскольку. Успел привыкнуть к преображениям Люды еще во время их романа и сейчас смотрел на происходящее без должного пиетета. Да, ребята молодцы, но девушка по правую руку интересует больше, чем та, что на сцене. Вику страшно хотелось обнять. Она напоминала ему ребенка, который переживает за бегущего в лапы волка зайчика. Малыш прикусывает губу, хмурится, еще чуть-чуть замашет ручками и закричит: «Не ходи туда зайка! Нельзя!».
В антракте выпили шампанского, и Вадим надеялся, что Вика расслабится. Вспомнит, что они пришли на комедию. Зря! Игристое не помогло. Второй акт бывшая сидела с таким же нахмуренным лицом и ждала финала так сосредоточенно, будто не знала, чем закончится вся эта катавасия. К концу пьесы Вадим успел пожалеть, что притащил ее сюда. Похоже, Шекспир рождал в ее голове мрачные мысли.
– Тебе не понравилось? – осторожно поинтересовался он, когда они забрали наконец пальто из гардероба и отошли в дальний уголок, чтобы одеться.
– Напротив, очень понравилось, – заверила Вика. – И Люда твоя не только красавица, но и талант. Просто иногда, глядя на других, понимаешь, что тебе кое-чего не хватает, и, как ни бейся, вряд ли удастся исправить ситуацию в ближайшее время. Это грустно… Но это пройдет, не обращай внимания.
Вадим осторожно взял Вику за плечи и заглянул ей в глаза.
– И чего же тебе не хватает клубничка-пшеничка? – спросил он, сам не понимая, интересуется серьезно или пытается шутить.
– Любви, Олененок, – выдохнула она. – Любви. Но тут ты ничем не можешь помочь. Мы с тобой давно опоздали на нужный поезд. – выдавила улыбку. – Закажи такси, я пока загляну в дамскую комнату. Вроде уже все разбежались. Погуляем после магазина, на улице, похоже, холодно, а в «Лабиринте» у меня джинсы. Переоденусь.
Бегло поцеловала Вадима в нос и направилась по стрелке к двери с нужной табличкой. Мужчина остался один. Надел пальто и криво усмехнулся. Никуда они не опаздывали, он сам пустил нужный поезд под откос. Самодовольный зеленый индюк… Вдохнул поглубже и махнул рукой. Теперь-то какая разница? Вика права, уже ничего не исправишь.
В машине тоска отступила. Вика глубоко дышала и старалась смотреть вперед. Обыденная проблема вытеснила глупые мечты и вернула в реальность. Сейчас важно отстоять Лешку, не отдать его в чужие костлявые лапы, а все остальное добудет потом. Времени достаточно, найдется и для нее достойный мужчина. А не найдется, и черт с ним, в этой жизни полно других занятий.
Вадим взял ее за руку. Вика осторожно погладила его пальцы. Каким молчуном стал бывший! Раньше не любил тишину, а сейчас думает о чем-то и ничего не говорит. Так странно… В серьезных книгах пишут, люди не меняются, но это, скорее, о характере, а не о привычках. Те частенько становятся другими.
Потянулась и поцеловала его в шею. Хотелось, чтобы Вадим забыл о ее словах. Зря позволила себе разнюниться, сейчас важно поиметь добычу, а не разводить задушевные разговоры. Поболтать можно будет и после.
Автомобиль припарковался около входа в «Настольный лабиринт», и пассажиры поспешили на улицу.
Вика отперла дверь, вошла внутрь и привычно отключила сигнализацию.
– Заходи, – скомандовала Вадиму, и он покорно шагнул в темное помещение. Вика прошла вперед, наткнулась на стойку, обошла ее и дернула дверь в подсобку. Зажгла там свет. – Топай ко мне. Включить сигнализацию можно будет только через полчаса, так что посидим здесь, выпьем кофе.
– Что у вас за система такая? – возмутился Вадим, но направился в ее сторону.
– Откуда я знаю, – Вика пожала плечами, – собственник помещения так сказал.
Скинула пальто и повесила его на стоящую в углу между полками вешалку. Положила сумку на свободную полочку. На самом деле собственник ничего такого не говорил, но Вике хотелось немного задержать Вадима здесь, в тесной, заставленной стеллажами комнатке.
Захлопнула дверь, пряча подсобку от остального мира. Подошла к столу, проверила, есть ли в чайнике вода, и нажала на кнопку. Взяла лежащий рядом смартфон, убедилась, что никто не звонил, и сунула его в карман пальто. Повернулась к Вадиму и вдохнула поглубже.
– Раздевайся!
Вадим прищурился, разглядывая ее водолазку.
– Вот жизнь готов поставить, – глубокомысленно заметил он, – что в театре на тебе был лифчик. А теперь нет.
Вика улыбнулась и подошла к кавалеру. Пробежалась руками по пуговицам и, нырнув ладонями под мужское пальто, сняла его. Отошла повесить на вешалку.
– На мне и трусиков нет, – сообщила как можно обыденнее. – Сняла в дамской комнате в театре. Остались только чулки.
– Зачем? – поинтересовался Вадим, улыбаясь. Похоже, ему понравилась затея и он с радостью включился в игру.
– Хотела тебя подразнить. Ты слишком жадно смотрел на бывшую. Жажду, чтобы на меня ты смотрел еще жаднее.
Вика снова подошла к нему и на этот раз расстегнула сначала пиджак, потом ослабила галстук и занялась пуговицами рубашки.
– Мне кажется, ревность должна проявляться как-то иначе, – хрипло прошептал Вадим, запуская руки ей под юбку и проверяя, действительно ли на ней нет белья.
– А ты не рассуждай, – Вика разделалась с пуговицами и нежно прикусила его за шею. – Пользуйся.
– Ви-и-ик, – как-то по-детски протянул он, но руки не убрал. – Не все анализы готовы, я перед театром смотрел, а с собой у меня ничего нет.
– Хочу тебя сейчас, – прошептала на ухо и потянулась к поясу брюк. Потерлась грудью о его грудь. Водолазка, конечно, мешала, но не очень сильно. В конце концов, не так уж она, Вика, плоха, чтобы рядом с ней не потерять остатки разума. Дернула ремень и продолжила: – И мне плевать на твои анализы.
– Ты смерти моей хочешь, – выдохнул Вадим и осторожно сжал ее ягодицы, прижимая к себе крепче.
– Нет, – едва слышно возразила Вика, – Всего лишь хочу, чтобы ты взял меня. Хочу тебя внутри…
Закинула ногу ему на бедро и потянулась поцеловать.
– Сумасшедшая, – прошептал мужчина и жадно накрыл ее губы своими.
Вика с горячей нежностью ответила на поцелуй. Сегодня не ждала от Вадима подвоха и не пыталась держать себя в руках. Завелась сама и, как умела, заводила своего мужчину. Он не отставал. Терзал ее тело умелыми ласками, раз за разом срывая с губ нетерпеливые стоны и погружая в омут бесконечного сладкого безумия. Его руки уверенно гладили ее грудь, язык и губы дразнили соски, а после колдовали где-то около ушей и обжигали поцелуями плечи. Вика выгибалась навстречу его жару и нетерпеливо сжимала его спину. Успела забыть о своей цели, но до потери дыхания жаждала обладать бывшим хотя бы несколько мгновений.
Не мучил долго. Усадил на стол, пристроился рядом и потянул на себя. Вика охнула, когда он вторгся на ее территорию, и через несколько мгновений окончательно потеряла связь с реальностью. Вся сосредоточилась рядом с мужчиной. Вдыхала древесный аромат его одеколона, согревалась его теплом и расплывалась в наслаждении от каждого движения. Вадим терзал ее лоно с умелой размеренностью, бегло целовал в губы и сжимал в руках с такой силой, будто весь мир сейчас улетит в тартарары.
До острой грани безумия дошли одновременно. Вика ойкнула, когда Вадим вонзился в нее в последнем рывке, а потом прихватила его за ягодицы и прижала к себе, не отпуская, пока все не закончилось. Он поцеловал ее в губы и осторожно погладил по щеке.