– В конце ноября будет пять, – выдал Лешка довольно, вероятно, как и все дети, с нетерпением ждал своего праздника. – Я рыцарь в самом расцвете сил!
Вадим почувствовал, что ему нужна опора. Шагнул в сторону и почти упал боком на закрытую дверь ванной. Мысленно выругался и прикрыл глаза. Для Серегиного ребенка рановато. Отчего-то вспомнилась шутка, что дети, рожденные в Новый год, – это отложенная первоапрельская шутка. Та вечеринка была тридцать первого марта, значит, в норме малыш не мог родиться раньше конца декабря. А все время до той связи с Серегой Вика была с ним, с Вадимом. Получалось, Лешка, этот забавный измученный мальчишка… О черт! Что же ты вытворяешь, пшеничка-земляничка…
– Дядя, тебе плохо? – участливо поинтересовался паренек. – Бабушка, когда ей плохо, пьет капли. Можем поделиться с тобой.
– Не стоит, малыш, – Вадим покачал головой. – Мне, наверное, надо пойти доспать, я поднялся слишком рано, вот меня и шатает. Вчера был трудный день.
– Будите эту соню, – тоном, не терпящим возражений, приказала Зоя Семеновна. – Им с Лешкой через полчаса ехать сдавать анализы. И приходите завтракать, я рыбный пирог с собой привезла. Вчерашний, но с кофе самое то.
Вадим кивнул и на ватных ногах направился к Вике. Лицо пылало жаром, кровь стучала в висках и настойчиво не хватало воздуха. Понятия не имел, что скажет и надо ли что-то говорить. Пока решил просто разбудить. Как знать, может, сладкая поделится чем-то важным сама, без вопросов и напоминаний.
Сквозь сон по мозгам била какая-то настойчивая мелодия. Вика с трудом продрала глаза и не задумываясь схватила с прикроватной тумбы смартфон. Сейчас отобьет звонок и ляжет спать дальше. Вгляделась в экран и тряхнула головой, пытаясь разобраться, ее беспокоят во сне или наяву. Перед глазами красовалась надпись: «Людмила Жданова». Вика прищурилась и наконец сообразила, что происходит. Это не ее аппарат! Похоже, госпожа Жданова звонит Вадиму.
Покачала головой: вот ведь неуемная женщина, как можно названивать чужому мужчине в половине восьмого утра? А потом ее кольнула нехорошая догадка. Чужому нельзя, а вот своему любовнику вполне можно. Вика выругалась и проснулась окончательно. Уселась на кровати и скривилась в усмешке. Вспомнила расхожую, но очень точную фразу: «ваши ожидания – ваши проблемы».
Звонок прекратился, и Вика собралась положить смартфон обратно на тумбу, но не успела. Пришло сообщение. На экране высветилось не все, только часть, но и ее хватило, чтобы сжать аппарат так, будто хочешь сломать его, как некрасивую печеньку. Жданова совершенно по-свойски писала: «Спасибо за вторник, жду праздника…». Вика еще раз выругалась и вернула смартфон на тумбу. Поговорит с Вадимом потом. Ясно, что Ждановой она не соперница, но, если появились песни о «хочу быть с тобой дольше, чем шесть свиданий», придется что-то решать.
Замерла, прислушиваясь. Похоже, в коридоре кто-то вел тихую неспешную беседу. Огляделась в поисках одежды. Надо пойти и разобраться, что происходит. В конце концов, это ее дом!
Успела натянуть белье, футболку и штаны, когда в комнату зашел Вадим. Если бы не его озадаченно-испуганное лицо, Вика решила бы, что мужчина просто был в душе. На крепких плечах маняще блестели чудом уцелевшие крупные капельки, а полотенце на бедрах вызывало только одно желание – выкинуть его подальше.
– Что случилось, Вадик? – осторожно поинтересовалась она. – Ты залил соседей, и они приходили ругаться?
– Нет, – Вадим вымучил улыбку. – Зоя Семеновна с Лешкой приехали. Мы поболтали немного. Познакомились. Мне велели тебя будить, сказали, надо вести ребенка сдавать анализы.
Вика прищурилась:
– Анализы в субботу, мама что-то напутала.
А потом до мозга дошел смысл сказанного и сердце замерло на несколько долгих секунд. Вика поймала взгляд Вадима и поняла: он знает все или почти все.
– Пойду скажу, чтобы Лешку не морили голодом, – как можно беззаботнее сообщила она, – а ты одевайся, будем завтракать.
Хотела поцеловать Вадима, но не решилась. Не понимала его настроя и побоялась спровоцировать скандал ненужной лаской. Прикусила губу и направилась к выходу в коридор. Мысленно обругала себя трусливой клушей. Самое время поговорить о Лешке и что-то решить, а у нее язык прилипает к небу, подгибаются колени и трясутся руки при одной мысли о реакции Вадима на новости.
– Возвращайся сюда, – ровно и чересчур спокойно заметил мужчина ей в спину, – есть разговор.
– Угу, – процедила Вика и ускорила шаг. Сейчас обнимет сына и волнение немного отпустит.
Лешка подбежал к ней еще до того, как она добралась до кухни. Повис цепкой обезьянкой на плечах. Вика похлопала его по спине, поцеловала в щеку и перехватила удобнее: все-таки несмотря на свою худобу, мальчишка уже был тяжеловат.
– Анализы послезавтра, – сообщила ему на ухо. – Можно идти завтракать.
– Бабушка! – не слезая с рук, крикнул он. – Мне разрешили есть!
Вика вошла на кухню и поставила сына на стул. Вздохнула с облегчением. Надо прекращать таскать рыцаря на руках, а то в один прекрасный день она просто не разогнется. Шумела кофемашина, пахло молоком с легкими отголосками карамели, похоже, мама делала себе любимый капучино.
– Анализы в субботу, – сообщила Вика ей в спину.
Родительница отвлеклась от кофемашины и с сомнением посмотрела на дочь.
– А сегодня что?
– Четверг.
Зоя Семеновна закатила глаза.
– Старость. И Мария со своей теплицей совсем голову мне задурила, – взяла в руки чашку с приготовленным напитком, отхлебнула и усмехнулась: – Но обратно уже не поедем. Побудем тут до субботы. Зови кавалера есть, а то, мне кажется, я его смутила.
– Возможно, – Вика виновато улыбнулась.
– Прости, мы не вовремя…
– Уже как есть. Начинайте без нас, нам с Вадимом надо кое-что обсудить.
– Как скажешь, – подытожила Зоя Семеновна и посмотрела на Лешку. – Садись! Позавтракаем, а потом будешь скакать бешеным козликом.
Вика усмехнулась и потопала в свою комнату. Пора! Откладывать разговор дальше невозможно.
Вадим успел облачиться и заправить постель. Не стал надевать пиджак и галстук и сейчас красовался в рубашке и брюках. Приятный холеный молодой мужчина… Ее мужчина. Такой родной и теплый! Вика подавила желание обнять его, неизвестно зачем напомнила себе о Ждановой и тут же отогнала мысли прочь. Черт с ней, с актрисой! Сейчас для бесед полно тем поважнее.
– Почему ты мне не сказала? – Вадим нарушил молчание, и Вика вздрогнула от его голоса. Слишком серьезный с колючими ледяными нотками. Посмотрела в его глаза и в очередной раз убедилась: уточнять, о чем именно не сказала, совершенно лишне.
Тяжело проглотила слюну, как-то по-детски пригладила шею и пожала плечами.
– Собиралась. К Эдьке на пьянку пришла поговорить, но застала тебя с той девахой и поняла, что не нужна. А привязывать тебя ребенком совершенно не хотелось.
Вадим обхватил голову руками и прикрыл глаза. Кажется, выругался. Поднял взгляд на Вику, и ей стало не по себе.
– Мне было так обидно, – едва слышно добавила она. Хотелось, чтобы он понял ее и не злился. – Я решила, так всем будет лучше.
– Во-первых, Вика, – прорычал Вадим, но потом, видимо, вспомнив, что в гостях, немного сбавил тон, – с той девицей мы один раз поцеловались и все. Фант я такой вытащил. Даже как зовут ее, не помню! И не было с ней ничего. У меня вообще после нашего с тобой расставания очень долго ничего не было. Никого не хотелось, кроме тебя… А во-вторых, даже если бы ты написала мне: «Олень, в нашем стаде намечается увеличение поголовья», я бы примчался со скоростью света и вовсе не выяснять отношения.
Вика прикрыла глаза. Пять лет назад за оленя от Вадима любой получил бы по морде, это сейчас он начал воспринимать производные от своей фамилии с философским спокойствием.
– Понимаю, поступил тогда мерзко, – мужчина перешел на хриплый шепот. – Не знаю, что произошло: то ли испугался, то ли случился приступ юношеского максимализма. А когда ты сказала, что хочешь расстаться, сработала гребаная гордость. Поверь, я очень быстро пожалел. И если бы не то видео с Серегой, уже через пару недель пришел бы просить прощения. Да что пришел бы, приполз. Без тебя даже дышать было больно! Знал бы я, что ты беременна, и Серега бы нам ничего не испортил.
– Я решила, так всем будет лучше, – как мантру повторила Вика. К глазам подступили слезы, и каждое слово только приближало кажущееся неуместным хныканье.
– Лучше? – Вадим снова перешел на рык. – Мечта, наверное, не меньше. Счастье, спокойствие… Скажи, носить ребенка, не понимая, на что будешь жить и что будешь есть, было прям зашибись?
Вика открыла рот возразить, а потом сообразила, что мужчина прав, это у него тогда была приличная работа, а у нее только задумка и энтузиазм. И временами действительно было страшно. Хорошо, повезло с магазином, он выстрелил на старте.
– А одной рукой катать коляску, а другой разбираться с сайтом тоже было сплошным развлечением? – не унимался Вадим. – Не спать ночами, а потом на мутную голову готовить бумажки для налоговой, видать, и вовсе походило на праздник?
– Но…
– Даже не вздумай мне врать, Вика! У меня полно семейных друзей. И разведенных тоже полно. По одному никому не лучше!
Вадим уселся на край прикроватной тумбы и на миг спрятал лицо в ладонях.
– Мне хотелось любви! – припечатала Вика и почувствовала, как из глаз покатились предательские слезы. Собралась вытереть их тайком, но поняла, что не сможет, такой поток не скрыть. Плюнула на все. Пусть текут. Наверное, давно пора поплакать о прошлом.
– И любовь у нас тоже была, – подытожил Вадим тихо, похоже, ее слезы отняли у него запал. – Уж я дурак, каких поискать, но и ты не лучше.
Набрал в грудь воздуха и продолжил:
– В общем, пшеничка, у меня предложение…
– Погоди со своим предложением, – перебила его Вика. Слезы помогли вернуться к действительно важному. Сердечные дела и старые обиды подождут. – Нам с Лешкой помощь нужна. Без тебя совсем не обойтись.