Мне повезло, когда я зашла на территорию, люди как раз выходили из дверей храма. Вот бы еще выловить кого-нибудь, с кем поговорить. Или хотя бы узнать, кто знал девчонок. Пока шла к храму, поразилась размерам прихода. Я не религиозна, потому о существовании церквей в нашем городе только знаю. Та, что возле парка, куда меньше территории занимает.
А здесь целый мини-городок: большой храм в стороне на возвышении, чуть ниже перед ним ивы и огороженный пруд с бьющим в середине фонтаном. Поодаль высокая узкая колокольня, напротив детская площадка. Еще дальше ряд зданий из красного кирпича. Внушительно, однако. Стройка, о которой говорил Игорь, имела место быть, слева от входа возводился кирпичный дом, уже были выложены два этажа. Настоятель прихода точно без дела не сидит.
В храме было тихо, сумрачно и прохладно, пахло ладаном. А еще почему-то сразу стало спокойней, когда я оказалась внутри. Церковная лавка была закрыта, по периметру ходила женщина и гасила оставшиеся зажженными свечи.
– Мы уже закрываемся, – мягко улыбнулась мне, я улыбнулась в ответ. – Но можете побыть немного, пока я убираюсь.
– Вообще-то я надеялась найти кого-то, чтобы поговорить о двух девочках. Они пропали, а я узнала, что они часто приходили сюда.
– Катюша и Мила, – женщина вздохнула, глядя на меня. – Ужасное происшествие. Если подождете, я через несколько минут освобожусь.
– Да, конечно.
Я прошлась по храму, рассматривая иконы. Этот мир всегда казался мне таинственным. Что-то мистическое и непонятное происходило в церквях. Было интересно, что двигало людьми, которые жили этой жизнью, во что они верили, к чему стремились. Я совсем незнакома с этим миром. Мало образована с научной точки зрения и нисколько – с мистической. Так что осуждать их или считать глупыми точно не возьмусь, хотя и знаю, что многие не понимают православных и даже высмеивают.
Интересно, что бы Ветер сказал по этому поводу?
– Идемте, – женщина отвлекла меня, и мы вместе покинули храм. Заперев его на ключ, она указала в сторону дорожки, уходящей к пруду, и мы не спеша двинули по ней.
– Вас как зовут? – спросила меня.
Голос у женщины был мягкий, спокойный, и взгляд такой же. И походка. Она вообще была немного не от мира сего, но это не казалось странным.
– Ирина.
– А я Галина, помогаю при храме. Мы молимся за девочек, чтобы все обошлось, и они вернулись домой.
– Чем они тут занимались?
– Помогали, как и все неравнодушные люди. Работы тут всегда хватает. Вот там у нас детский хоспис и больничный комплекс для престарелых. Конечно, обслуживает их исключительно медперсонал, но помогать в другом не возбраняется. Вот Катюша и пришла к нам… Книжки деткам читала, гуляла, или сбегает что-то прикупит, посидит с кем… Но в основном с девушками общалась, для которых дом строится. Для тех, кто отказался делать аборт и ушел из семьи.
– Таких много? – удивилась я и быстро добавила. – В плане, которым велят делать аборт.
– Не поверите, но да. К нам не только из города, с района, с области едут, потому что проблема серьезная. Девушки без крыши над головой. Мы оказываем им помощь. Сейчас они живут в той части, где хоспис, надеемся, что строительство не затянется, и скоро мы сможем переселить их в дом.
Я кивнула, хмурясь. Круто, конечно, вот люди действительно делом занимаются, а я все лето валялась на диване и страдала о своей жизни. Только вот что интересно: за сегодняшний день слово аборт прозвучало уже в третий раз, и каждый раз так или иначе коснулось пропавших девчонок. Совпадение?
– И с этими девушками общались Катя и Мила больше всего? Вы не находите это странным? Ведь им всего пятнадцать.
Галина быстро перекрестилась.
– Они только с благими целями… Хотя ваш интерес понимаю, у нас тоже многие не сразу поняли, почему их к беременным тянет. А потом они с батюшкой поговорили… Оказалось, обе девочки были нежеланными. Милу не хотел отец, Катюшу – мать. И вот они старались своим примером показать беременным, что не стоит отчаиваться, что они выросли и все у них хорошо. На самом деле это, правда, помогало. Многие хоть и приезжают сюда, но все равно в сомнениях. Ведь для них вся жизнь рушится, семья, привычный уклад. Что впереди? Непонятное будущее, никакой стабильности, как растить ребенка в одиночестве?.. А тут есть пример перед глазами, и все легче становится.
Выходит, девчонки сошлись не столько на спокойных характерах, сколько на общности судеб. Обе были нежеланными, обе явно об этом переживали, раз оказались в церкви и пытались помочь будущим матерям-одиночкам. Им бы самим кто помог, пятнадцатилетним запутавшимся подросткам с психологическими травмами…
– Ничего необычного в последние дни не было? – спросила я Галину, мы шли вокруг пруда уже третий круг, но она не проявляла недовольства, и я этим пользовалась.
– Они были задумчивыми, знаете, как будто все о чем-то переживали, по лицам видно было. Я Катюшу спросила, не случилось ли чего, но она сказала, что все нормально. А потом подошла и спросила, когда ближайшая исповедь. Я ответила и снова спросила, все ли в порядке. А Катя на меня серьезно так посмотрела и сказала: я, кажется, плохо сделала человеку и хочу исповедаться.
– А вы что? – взволнованно спросила я, вот это уже похоже на настоящую зацепку.
– Сказала, что надо на исповедь, раз душа просит. И что бог нас всегда ждет. Катюша кивнула, мол, главное, не опоздать. И ушла. Я вот теперь и думаю, может это быть связано с их исчезновением?
Теперь и я думала об этом. Девчонка опасается, что сделала кому-то что плохое, боится не успеть на исповедь, а потом пропадает. Выглядит логично. Правда, это должно быть что-то серьезное, и тут вопрос: куда она могла вляпаться и что натворить?
– Пока сложно сказать, – ответила женщине, – в любом случае спасибо вам огромное за помощь. Скажите, а можно поговорить с батюшкой, с которым общалась Катя?
– Завтра будет служба, закончится около двенадцати, он будет. Приходите, если хотите.
– Буду. И еще: с кем-то из беременных, возможно, Катя общалась больше, чем с другими?
– Не могу сказать, специально за ними никто не следил. Но если нужно, вы можете завтра поговорить с девушками, если отец-настоятель разрешит.
– Поняла вас. Спасибо еще раз, тогда до завтра.
Я отправилась домой, по дороге позвонила Ветру, чтобы рассказать о том, что узнала. Ему мысль об интересе к абортам тоже показалась любопытной, но развивать ее он не стал.
– Я на завтра отпрошусь у Савицкой и сгоняю в церковь, – подытожила я, – может, удастся узнать что-то еще. А у тебя как? Кстати, я заеду за скутером?
– Конечно. Меня дома нет, Инна Сергеевна тебе откроет. Если хочешь, можешь поужинать.
– С чего такая милость? – хмыкнула я. – Не от тебя, от уважаемой домоправительницы.
Ветер только усмехнулся в ответ.
– Получил распечатку по мобильным, девчонки общались в основном друг с другом и с семьей. Телефоны пробили по GPS, оба сигнала обрываются в районе озера в парке.
– Господи, ты же не думаешь… – начала я, но Саша меня перебил.
– Конечно, нет. Озеро мелкое, и вокруг полно людей, топить там кого-то не вариант. А вот скинуть мобильные вполне. Послал пацанов порыскать в районе берегов, может, что найдут.
– Думаешь, кто-то ждал их внизу у озера? И они шли на встречу?
– Как вариант, – Ветер вздохнул. – Или наоборот, надеялись скрыться, если верить словам этого парня, ты сказала, что они все время оглядывались, когда шли.
– Если им никто не звонил на мобильные, как они могли договориться о встрече?
– Ну это не так сложно, было бы желание. Вопрос, с кем им договариваться и какова цель.
– Надеюсь, мы скоро узнаем.
– Надеюсь, – Ветер чуть помедлив, добавил: – Все нормально, Ирэн?
Вопрос меня удивил.
– Конечно, а что?
– Просто ты сегодня познакомилась с некоторыми не очень адекватными на первый взгляд людьми. И я с ними связан…
– Что, так сильно связан? – не удержалась я. Ветер немного помолчал.
– Ну если все нормально, то хорошо. Звони, если что-то узнаешь по девчонкам.
Отлично, тупо съезжает с темы. Ладно, не будем пока давить.
– А ты зачем меня вообще на обед приглашал? – поинтересовалась миролюбиво.
– Хотел узнать, как дела в рыцарском замке.
– Никак. Я рисую, ничего не происходит. Все, как ты хотел.
– А Карташов?
– А что с ним? – я удивилась, но как-то ненатурально, и поморщилась, поняв это.
– Борешься с искушением?
– Изо всех сил.
– И как, получается?
– А у тебя с Аленой получается? – снова не удержалась я. Ветер помолчал.
– Между мной и Аленой ничего нет, – сказал наконец.
– И не было?
Он снова помолчал, чем неимоверно раздражал.
– Это не телефонный разговор, Ирэн.
– Тогда поговорим при встрече, я подъехала к твоему дому, пошла за скутером, до связи.
И повесила трубку, раньше чем он ответил. Забрала скутер, отказавшись от предложенного ужина. Вот что происходит: с чего бы Инна Сергеевна так ко мне любезна?
Когда выехала на дорогу, подумала, что переусердствовала. Что это вообще было, я как ревнивая девушка, которой показалось, что ее парень смотрит на другую как-то не так. И да, он смотрел. Только он мне не парень. И я не имею права вести себя так грубо, тем более учитывая, как трудно Ветру общаться с девушками, к которым он испытывает симпатию.
Дома даже хотела написать смс и извиниться, но в итоге решила забить. Просто сделаю вид, что ничего не было, включая разговор. Должна же у Ветрова быть личная жизнь, в конце концов. А насколько это этично на мой взгляд, никого волновать не должно.
Савицкая к моему очередному отгулу отнеслась с огорчением, хотя я заверила, что всю следующую неделю посвящу работе с самым большим усердием.
– Хорошо, – согласилась в итоге. – Будь осторожна.
– Осторожна? – удивилась я.
– Мне поступили тревожные сигналы, грядет что-то плохое.
– Сигналы? От кого? – запуталась я еще больше.