– Я не сплю с ним, – отчеканила следом, чувствуя, как горит ладонь, отпечаток на щеке Вадима намекал, что ему больно, но он только тяжело дышал, сжав зубы. – И некоторые помогают людям просто так, ясно?
– Не Карташов, – отрезал Вадим, глядя исподлобья. – Он всегда действует с какой-то целью, и в отличие от тебя, у меня есть глаза, и я вижу, чего он хочет добиться.
Я выдохнула, сжав губы.
– Тебя это не касается, понятно? – выдала в итоге. – Это моя жизнь, и я могу спать, с кем угодно, даже с женатым мужчиной, который мне очень, кстати, нравится.
– Да? – Вадим раздул ноздри. – Тогда конечно. Извини, что влез и получил зазря пощечину. Можешь дальше спать с женатым мужчиной.
Он развернулся и ушел, а я вернулась обратно в туалет. Опершись на раковину, уставилась в зеркало, тяжело дыша. Нет, это вообще что сейчас было? Какое он вообще право имеет вот так подходить, говорить такое? Мы не виделись много лет, пару раз пересеклись и поцеловались, и нате вам, он уже предъявляет претензии к моему образу жизни, о котором ничего не знает. Сам меняет девиц, как перчатки, и это типа нормально, мне бы и в голову не пришло ему что-то высказывать, между прочим…
Я вернулась к Кириллу, который стоял в компании мужчин, он тут же с ними попрощался и отошел в сторону.
– Все нормально? – задал вопрос, внимательно на меня глядя.
– Да. А что? Меня долго не было?
– Нет, просто ты какая-то растерянная стала.
– Все нормально, правда, – я улыбнулась, взяв его за локоть, – давай уже досмотрим выставку, а то я так ничего и не увидела толком.
Еще минут сорок мы обсуждали картины, потом сам художник толкнул речь, ему задавали вопросы, а я с любопытством слушала. Для меня мир искусства всегда был отделен от вот этого лоска. Я писала картины, была в моменте творчества, боролась с отсутствием вдохновения, но никогда не пробовала продвигаться и уж тем более не могла представить, каково это быть не просто художником, а еще и медийной личностью.
Влияет ли это на само творчество? Думает ли он, садясь за новую картину, как она зайдет окружающим? О том, что могло бы зайти, о том, чтобы написать картину популярную, а не ту, что требует душа, потому что такая может оказаться некоммерческой? Влияет ли популярность на вдохновение и еще множество разных вопросов, которые я так и не задала.
О чем и сказала Кириллу, когда мы вышли из галереи, и он спросил, как мне.
– Почему же не спросила? – удивился мужчина. Я пожала плечами.
– Это было бы странно. Все-таки это личные вопросы, а там фотографы и журналисты, не хотелось его смущать.
Карташов рассмеялся, открывая дверцу машины.
– Не думаю, что ты смутила бы его. Он готов к любым вопросам, статус обязывает, знаешь ли.
Я села в салон, назвав адрес, Кирилл расположился рядом и завел двигатель.
– Ты тоже такой? – спросила я вдруг. – Готов к любым вопросам?
Он вздернул бровь, глядя на меня.
– Ну я имею право не отвечать, – заметил мне. – А также задать свой вопрос.
Сглотнув, я отвернулась к окну, выдыхая. Да, он прав. Не стоит заходить далеко. Это ни к чему.
– У тебя остались какие-то старые видеозаписи? – спросила, когда мы выехали с парковки. Кирилл рассмеялся.
– Вижу, я поразил тебя до глубины души, непонятно только, почему.
– Даже не знаю, – улыбнулась я. – Ты казался мне таким… Цельным, сильным, выверенным до идеальности. И осознавать, что ты тоже просто человек, у которого есть свои мечты и цели, радости и разочарования – это здорово.
– Потому что я тебе нравлюсь?
Вопрос застал врасплох, я облизнула губы, пытаясь найти нейтральный ответ, но не нашла.
– Да, наверное, – сказала тихо. – Но это ничего не меняет.
Карташов кивнул, бросив быстрый взгляд, вернул внимание дороге. Когда мы тормознули возле моего дома, сказал:
– Кажется, у меня сохранилось несколько записей из прошлого. Если ты так жаждешь, покажу.
– С удовольствием взгляну, – улыбнулась я. – Я всю неделю у вас, так что…
Он кивнул, разглядывая меня, я тоже кивнула, чувствуя, как затягивается пауза между нами, становясь слишком интимной. Поймала себя на желании поцеловать мужчину и поняла: пора бежать, иначе я за себя не отвечаю.
– Спасибо за вечер, – улыбнулась Кириллу.
– И тебе.
Вылезла из машины и, махнув рукой, потопала к подъезду. Кирилл дождался, пока я скроюсь за дверью, как только она захлопнулась, я сжала кулаки и зажмурилась. Невероятное что-то происходит, а!
Взлетела на полтора этажа и выглянула в окно: машина все еще стояла. Стояла она, и когда я посмотрела во двор из окна квартиры. Тут же отстранилась, села на стул. Кирилл же мог мне позвонить, но не звонит. Значит, понимает, что ни к чему. Уважает мою позицию, и это черт возьми очень подкупает.
Но нет, как бы там ни было между ним и Ольгой, я не пойду на это. Они вместе много лет, и значит, разводиться Кирилл не планирует. А быть при нем любовницей я не хочу. Ни при ком не хочу, ловить косые взгляды, быть на вторых ролях. Лучше одной, чем так.
Ну и честно, Кирилл мне нравится, но не настолько, чтобы соглашаться на подобное. На такой шаг идут точно по большой любви, из которой ничего хорошего не выйдет. Мне даже Аню жалко стало в этот момент, потому что было очевидно: Кирилл ее не любит, а вот она отказалась от своей жизни ради того, чтобы жить его.
В общем, к тому моменту, когда все эти мысли пронеслись в моей голове, Кирилла уже не было. Все-таки уехал, не позвонил и не написал. Вот и правильно, так тому и быть. В конце концов, я помню, что говорила Светка: мне не хватает личной жизни, но это не повод бросаться в объятья женатого мужчины.
Я отправилась в ванную, приняла душ, и когда вылезла, услышала звонок в дверь. Первая мысль: Кирилл! Я занервничала, закрутилась по ванной, хватаясь за вещи. Халата не нашлось, только грязные шмотки. Черт! Замоталась полотенцем, выбравшись в прихожую, глянула в глазок и обомлела. Там был Вадим.
Глава 15
Я до того была изумлена, что просто открыла дверь. Он хотел что-то сказать, но замер с открытым ртом, оглядывая меня. Потом сжал зубы.
– Помешал? – спросил хмуро.
– Ну… Я мылась.
– Одна?
Я непонимающе захлопала глазами, а потом снова дошло. Зло выдохнула.
– Представь себе. Странно, что ты думаешь обо мне хуже, чем я есть. Я вроде бы поводов не давала, каждый день парней не меняю и домой не вожу.
Вадим продолжал хмуро на меня смотреть.
– Зачем ты пришел? – тряхнула я мокрыми волосами. Он вздохнул, опуская голову.
– Я не знаю, – поднял на меня взгляд. – Я, черт возьми, реально не знаю, что тут делаю.
Он сделал шаг вперед, заставляя меня отступить. Захлопнул дверь, я молчала, просто не знала, что говорить. Какой-то дурдом творится в моей жизни последнее время.
– Что между нами происходит? – Вадим продолжал на меня смотреть. – Я пытаюсь выкинуть тебя из головы, но каждый раз, когда вижу, у меня как будто отшибает часть мозга. Я действую на инстинктах, сам не понимая, что творю и говорю. Я ведь знал, что ты не стала бы с ним спать, и все равно…
Он замолчал, разглядывая меня, а я вдруг подумала, что все-таки была права. И его посещают те же мысли. Когда просто вышвыриваешь человека из жизни, ты не избавляешься от него, и рано или поздно он вернется обратно. Неважно даже, физически, как это случилось с Вадимом, или ментально, как вышло у Кирилла, когда он сравнил меня с той девушкой, которую любил. В жизни все слишком сложно, а в чувствах сам черт ногу сломит. И я, честно говоря, устала думать об этом.
Я подалась вперед, притянула Вадима за шею, заставив нагнуться ко мне, и поцеловала.
Он этого не ожидал, даже ответил не сразу. Но потом прижал к себе и углубил поцелуй, отчего тут же повысился градус накала между нами. Я целовала его, стараясь не думать, зачем это делаю, и правильное ли это решение, и что будет потом. Просто отдаться моменту, пусть ненадолго. Попытаться почувствовать, действительно ли осталось что-то между нами еще, или я просто выдумываю.
Руки Вадима скользнули вниз, сжали бедра ниже полотенца, я рвано выдохнула ему в рот, чувствуя возбуждение. Я не хотела останавливаться, потянулась пальцами к пуговицам на его рубашке и стала их расстегивать, продолжая его целовать. Вадим стянул с меня полотенце, оно оказалось на полу, мы прошлись прямо по нему, двигая в комнату.
Следом упала рубашка, брюки, я оглядела сильное крепкое тело Вадима и подумала, что он очень красив. Совсем не похож на того парня, с которым я встречалась. Но тогда он тоже был для меня лучшим: самым красивым, самым интересным, самым сексуальным. Значит, дело все же не во внешности, что-то другое является для человека центром его оценок.
Я снова потянулась к Вадиму, он ответил, уложил меня на кровать, нависая сверху. Я схватилась за его плечи, поймала серьезный взгляд. Чуть не ляпнула: странно, правда? Но вместо этого поцеловала, прижимая к себе, чтобы не было ни одного миллиметра между нами. Страсть сделала свое дело: она убрала мысли, оставила только эмоции, которые били через край, унося меня в пучину удовольствия, которого я, если уж честно, не испытывала очень давно.
И все-таки, когда все кончилось, когда Вадим лег рядом со мной, я снова подумала: невозможно странно. Я и Вадим занимались сексом.
Это было… необычно. Повернула к нему голову, встретилась с тем же серьезным взглядом. Улыбнулась неловко, Вадим нахмурился.
– Очуметь, – высказался, качая головой. Потер руками лицо, я потянула на себя одеяло и накрылась. Вадим натянул трусы и брюки, а потом сел рядом со мной. Посмотрел на меня, потом отвернулся и уставился в стену.
– Скажи хоть что-нибудь, – не выдержала я. Он так молчит, как будто не сексом со мной занимался, а на части резал все это время, чтобы потом избавиться от трупа. – Все было настолько плохо?
– Нет, – он все-таки улыбнулся. – Это было здорово. Хотя немного странно. Это же… Мы с тобой.