– Ирина? – Алла Михайловна удивилась, подходя ко мне. – Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?
Вот так я попала в школу и даже была сопровождена в класс, где учились девчонки.
– Это такая страшная история, – заметила Алла Михайловна, пока мы шли по коридору. – А главное, непонятно, что случилось. У нас сейчас в школе повышенная строгость к посторонним.
– Я понимаю, – кивнула я.
– Говорят, они могли стать жертвой маньяка, – она передернула плечами. – Помнишь историю, когда мужчина держал двух девочек у себя долгое время? Насиловал их, одна вроде бы даже родила от него…
– Давайте пока не будем нагнетать, – заметила я. – Мы не знаем причин исчезновения. Возможно, они никак не связаны с маньяком.
Алла Михайловна только вздохнула, указывая в сторону кабинета.
Так как времени у меня было немного, я попыталась провести опрос сразу у всех одноклассников. Но ничего полезного не узнала. Девчонки общались только друг с другом, с остальными – поверхностно. С мальчишками не общались вообще. Никто из одноклассников ничего интересного не слышал и не видел. Катя и Мила сразу после уроков вместе уходили, гуляли тоже вдвоем.
Единственное, что я взяла себе на заметку: последние дни перед исчезновением их никто не видел во дворах. Это значит, что они или сидели дома, или уходили куда-то подальше. Вопрос: зачем? Чтобы осуществить свою миссию и показать всем тем, кто убил ребенка в утробе, что они совершили ошибку?
Господи, только юношеский максимализм способен толкнуть человека на подобное. Этим девчонкам еще многое предстоит узнать о жизни. Если, конечно, мы их найдем, и они будут живы.
Так и не выведав ничего путного, я все же решила скататься в больницу и проведать Савицкую, пусть она и без сознания. Честно сказать, после разговора с Ветром, я стала волноваться за нее еще больше. Ольга ведь говорила с кем-то по телефону перед тем, как Алена Дмитриевна упала из окна.
Что, если они замышляли убийство? И могут завершить начатое, уж Ольгу точно пропустят в больницу без проблем. Может, стоит рассказать Кириллу о своих опасениях? В конце концов, они не так уж нелепо звучат даже для меня. Если поверит, то что-то придумает, чтобы обезопасить Савицкую от ее сестры.
Если, конечно, их отношения с Ольгой такое предполагают. Я ведь так и не знаю, на чем основан их брак. Вдруг Кирилл и сам не против, чтобы Савицкая того… нет, нет, тогда он не стал бы ее спасать, чего проще, дождаться пока она умрет под окнами или даже помочь. Меня передернуло от собственных мыслей.
Нет, Карташов не такой, должна же у него быть хоть какая-то совесть? Просто он прагматик, потому к рассказам про привидения относится негативно, не пытаясь разбираться. Я могу его понять: Алена Дмитриевна сама создала такой образ, что поневоле думаешь, что она любит фантазировать. Но если будут доказательства…
В последний момент вместо больницы я свернула в сторону края города. Могу ведь я посетить дом Савицкой, так? Забрать какие-то вещи, например, я ведь там вроде как жила.
Открыла мне Аня, это был минус, особенно учитывая, как она на меня посмотрела. Я некстати подумала: она может знать, что я с Кириллом ходила на выставку, и соответственно решила, что мы с ним могли переспать. Надеюсь, разборок не будет…
– Хотела забрать кое-что из вещей, – улыбнулась я ей, – раз пока перерыв в работе.
Аня только презрительно хмыкнула и посторонилась, пропуская меня в дом. Я даже думала, пойдет следом, чтобы контролировать, но она молча удалилась в кухню. Я быстро поднялась наверх и, поколебавшись, двинула в сторону межэтажной двери. Отмычки у меня были с собой, и хотя я понимала, что сильно рискую, все же решила попытать удачи. Выгонят, так выгонят, вряд ли мне грозит что-то большее.
В этот раз я справилась с замком быстрее, вышла сразу на третьем этаже. Тихо прошла до комнаты Ольги и заглянула внутрь. Пусто. В комнате все было, как в прошлый раз, но я решила уделить больше времени осмотру. Слазила под одежду на полках, порылась в обувных коробках, стоящих внизу шкафа. Даже тайник поискала за унитазом (ну а где ему еще быть?).
Потом села возле будуара и осмотрела косметику. Открыла ящички, взяла в руки крем для снятия макияжа, пустой больше, чем на половину. Отложила в сторону, сунула дальше руку и вытащила чек из магазина косметики. В нем значились как раз три таких крема, что мне попался. Странно. Не сказать, что Ольга злоупотребляет косметикой. Даже вчера, когда она прихорошилась, это был неброский стильный макияж. Зачем ей три крема, интересно? Дата покупки два месяца назад, где остальные два крема?
Я посмотрела по ящикам, но не нашла ничего подобного. Любопытно. Не просто же это так? Осмотрев еще раз коллекцию макияжа, я вздохнула и уже собралась уходить, когда зацепилась взглядом за сумку, стоящую за будуаром. Именно с ней Ольга вчера уезжала в отель. Расстегнула молнию: сверху лежал договор из отеля, оформление номера, под ним косметичка и трусы. Я нахмурилась: зачем брать такую сумку, если ничего в ней не везешь? Или…
Или она что-то увезла из дома вчера вечером? Например, черно-красное платье и белый балахон, в которых могла являться Алене Дмитриевне привидением. Вполне себе версия. Я посмотрела в договоре адрес отеля и после этого покинула комнату. Ольга доехала до отеля на такси, логично, что от платья она избавилась неподалеку. Если порыться в помойке… Боже, неужели я это всерьез?
Глава 17
Но походу, действительно всерьез, потому что уже через десять минут я забила в багажник скутера несколько шмоток, которые пришлось взять для отвода глаз, и отправилась по нужному адресу. Отель был в центре города, прямо напротив озера. Двухэтажное здание, с одной стороны от него ЗАГС, с другой – маленький торговый центр, за которым обнаружилось два больших мусорных бака.
Я вздохнула, качая головой. Капец, конечно, но что делать… Ольга не кажется мне великой злодейкой, творящей каждый день противозаконные дела, вполне логично, что платье она скинет в ближайший бак, не в этот, так где-то во дворах.
Я подошла к бакам, осмотрелась, вообще удачное расположение, увидеть меня можно из окон дома позади, но вряд ли там возникнут вопросы. Если кто-то выйдет через служебный выход из торгового центра, тогда да… Я открыла бак, вздохнув, нацепила купленные резиновые перчатки и принялась аккуратно разгребать.
С первым не повезло, а вот во втором ждал успех почти сразу, под верхними пакетами нашелся нужный мне – черный, мусорный, развернув который я увидела то, что искала. А это значит, что Ветер был прав: Ольга действительно причастна к случившемуся с ее сестрой. Остается только выяснить, зачем ей это нужно, и прижать к стене.
Я позвонила Ветру и рассказала о находке, он посмеялся. Конечно, не ему же пришлось копаться в мусорных баках средь бела дня. Хотя он мог бы замаскироваться под бомжа, и никаких проблем, а мне вот пришлось в истинном, так сказать, обличье.
– Полагаю, Ольга не часто практикуется в преступлениях, – заметил после. Я сидела на скамейке у озера и ела мороженое.
– Плохо заметает следы?
– Ага. Она была уверена, что ее план будет исполнен идеально. Смотри, что получается. В доме появляется сторонний человек, который плотно общается с Савицкой. Согласись, спроси тебя, насколько Савицкая в своем уме, ты бы заколебалась, прежде чем ответить.
– Возможно.
– Так вот. Ты видишь каждый день даму, которая пребывает в мифических эзотерических туманах, к тому же утверждает, что видит привидения. Только она одна, кстати, видит. И вот ей является мать в похоронном платье и зовет за собой, и в ту же ночь Савицкая выходит из окна.
– Они думают, это самоубийство? – я даже есть перестала от изумления, такая мысль никак не могла прийти мне в голову. Максимум, случайность…
– Поверь, в свете подобных описаний менты подумают о таком варианте развития событий. Твои слова мало что дадут, кроме подтверждения того, что дама была не в себе. А уж Ольга повернет все так, как нужно ей, и дело закроют. Точнее, так было бы, если бы Карташов вдруг не вернулся ночью домой.
– Он сказал, что хотел переночевать в городской квартире, но потом передумал, – я продолжила есть, размышляя над словами Ветра. Выходит складно. Но нужен мотив, без него мы ничего не докажем.
– Вы ведь были вместе в галерее? – спросил Ветер осторожно. Я хмыкнула.
– Ты же знаешь, что да. Сам говорил, что присматриваешь за мной.
– Не все время. Но да, знаю, что он отвез тебя домой и уехал. Прости.
– За что? Что лезешь в мою личную жизнь? Да бога ради, там все равно пусто, как в чистом поле. Только Ветер и свищет.
Он шутку оценил и посмеялся.
– Уверен, ты встретишь человека, который оценит тебя по достоинству, – сказал серьезно. – Поймет, какая ты на самом деле.
– Ага. Опытным путем мы выяснили, что это не Вадим и не Карташов. Других пока не наблюдается.
Ветер промолчал, я подумала, что надоела ему страданиями о личной жизни, и поспешно спросила:
– Про Ольгу никаких интересных данных не накопал?
– Кое-что есть. Кстати, она твоя коллега в какой-то степени.
– В каком плане? – нахмурилась я.
– Увлекалась живописью, окончила художественную школу, говорят, ей пророчили большое будущее, но мечтам было не суждено сбыться.
– Почему?
– В лето после окончания школы у нее случился нервный срыв, загремела на пару месяцев в больничку, а сразу после выписки начала встречаться с Карташовым, как только ей исполнилось восемнадцать, они поженились.
– Интересно, – пробормотала я.
– Более чем. Люди утверждают, что до больнички Кирилла в жизни Ольги в принципе не существовало. По крайней мере, о нем никто не знал, девушка не сбегала по ночам на свидания, не прятала ухажера, я к этому веду.
– То есть жила себе спокойно, рисовала картинки, готовилась поступать в художку, потом резко загремела в психушку, а следом вышла замуж за Карташова.
– Примерно так. Уверен, свадьба состоялась спустя время потому, что ждали совершеннолетия Ольги. Живопись после вступления в брак Ольга забросила, в институт поступила только спустя год, училась на заочном по специальности “Искусствоведение”. Еще закончила “Школу имиджа” по специальности стилист-визажист, но по всей видимости, только для себя, потому что никогда не работала.