Вадим позвонил утром, я как раз позавтракала и пила чай, задумчиво пялясь в стену.
– Узнал что-нибудь? – спросила с надеждой.
– Да. Маркова Анна Сергеевна, работает в загородном доме Карташовых-Савицких около года, не замужем. У нее отдельная квартира, мать живет в том же районе. Ломоносова, 16–45. Зовут Антонина Николаевна Маркова, не работает.
– Супер, спасибо тебе, Вадим. Ты очень помог.
– По Вострицкому данные обещали тоже с утра, так что как будут, я тебе маякну.
– В которой раз спасибо.
– Не за что. Я только надеюсь, что ты не вляпаешься в плохую историю.
– Я тоже надеюсь.
– Ирин, – его голос стал серьезнее. – Если вдруг что-то подобное произойдет… Просто знай, что ты можешь мне позвонить. Я тебя не брошу в беде.
Я помолчала несколько секунд, чувствуя в горле ком.
– Спасибо, – сказала все же.
– И это не потому, что я плохо поступил. Ты действительно мне дорога. Как бы там ни было в прошлом, как бы мы ни расстались… Я… На самом деле я никогда не ненавидел тебя. И не мог судить за то, что ты решила разорвать наши отношения. Я сам не уберег их…
– Давай не будем, Вадим, – перебила я. – Это прошлое, пусть оно остается в прошлом, да? Нет смысла думать о том, что было и как могло бы. У нас другая реальность. Ты женишься, и надеюсь, будешь счастлив.
Снова возникла пауза, я стерла выступившие слезы. Надеюсь, по голосу непонятно, как меня размазало.
– Я позвоню, когда будет информация, – ответил Вадим и положил трубку.
И от этого почему-то сдавило в груди еще больше. Почему кажется, что он не чувствует себя счастливым? Надумала из-за его покаянного тона? Из-за того, что он не поддерживает разговор о браке? Так может, просто не хочет обидеть. Странно было бы всерьез обсуждать его свадьбу с дочерью мэра. Красивой длинноногой блондинкой, которая подходит ему куда больше, чем наивная Иринка, до сих пор рисующая картинки на фрилансе.
– Вот и все дела, – пробормотала я и стала собираться.
Район улицы Ломоносова находился хоть и далековато от центра, но являлся вполне престижным. Часть его была застроена новыми домами, но мать Анны жила в старой застройке. Возможно, дочь просто купила себе жилье неподалеку, когда появилась возможность. Интересно только, откуда у нее такая возможность, неужели Карташов так хорошо платит?
Они вместе почти год, то есть она только устроилась на работу и сразу оказалась в его постели. И он, конечно, дает ей денег сверх заработной платы, в этом у меня нет сомнений, он ведь сам сказал, что готов ее обеспечивать. Но не готов ради нее развестись и жениться. А еще быть верным не готов, иначе бы Аня так не дергалась при моем появлении.
В любом случае это ее выбор, пусть живет, как хочет. Меня это не касается.
Антонина Николаевна Маркова оказалась милейшей женщиной, это я поняла, как только она открыла мне дверь. А самое главное, она определенно скучала и была рада поговорить с кем угодно, о чем угодно. В том числе и с помощницей следователя о падении Алены Дмитриевны Савицкой из окна. Ее даже не смутил тот факт, что она давно у них не работает.
Дама усадила меня пить чай, выставила кучу сладостей и начала с удовольствием вспоминать прошлое. Я пихала в рот печеньки, запивала чаем, и тихо радовалась тому, что так удачно зашла.
– Вот знаешь, ничего удивительного, – она приложила руку к груди. – Алена после возвращения из своего путешествия малость того, – тут Антонина Николаевна покрутила пальцем у виска. – Это все заметили, не только я. Но лично для меня новое амплуа стало просто невыносимым, вот я и ушла. На старости лет слушать эти придурковатости, оно мне надо? Лучше бы оставалась, как и раньше, высокомерной каргой.
Я вздернула брови в удивлении:
– Каргой?
– Ну да. Это она после просветления стала вся такая возвышенная, а до того была злая нелюдимая девка. Таскалась по всяким городским мероприятиям, чтобы знакомиться с нужными людьми, а дома этих самых нужных хаяла. Друзей у нее не было, сладить с ней было сложно, знаешь ли. Если даже сестра не смогла.
– Вы Ольгу имеете в виду?
– Ее. Мне деньги были нужны, а то бы я ни в жизнь к ним не пошла тогда работать. Про их дом плохие слухи ходили.
Глава 24
– Про рыцарский замок? – ляпнула я, не подумав, Антонина Николаевна хмыкнула, разламывая печеньку.
– По мне, так это ведьминский замок, а не рыцарский.
– А какие про него слухи ходили?
– Так одна девица свалилась с обрыва, померла. Вторая в психушку угодила. Третья стала вести себя, как ведьма, мрачная и злая. Кто в такое логово сунется по доброй воле? Я вот нашлась только, дуреха. Деньги были нужны, а платили они хорошо, этого не отнять. Хотя Алена все время за мной ходила и бухтела. По ее мнению, я все делала плохо. Так и хотелось сказать: сама убирай да готовь, девка-то здоровая.
Я задумчиво поглазела в чашку. Так это все не сочеталось с моим личным мнением об Алене Дмитриевне, что казалось странным. Неужели люди действительно настолько меняются благодаря эзотерике и прочему бреду?
Этот вопрос я и задала, но в более мягкой форме.
– Ой, не смеши меня, – отмахнулась на это женщина. – Я во всю эту мистику не верю.
– Значит, у вас есть свое объяснение?
– Конечно, – она перегнулась ко мне и тихо сказала. – Она принимает какие-то препараты.
– Что? Какие препараты?
– Этого я не знаю. Но за то короткое время, что я у них работала после ее возвращения из-за границы, пару раз ловила Алену с таблетками, надпись была не русская. То ли какие-то сильные успокоительные, то ли что еще, похуже. Потому что ругалась она на меня знатно, когда я спросила, что она пьет. И после этого стала принимать таблетки осмотрительнее, а меня начала выживать. Вот и делай выводы.
Я задумчиво пожевала губу. Да уж, выводы неутешительные. Выходит, просветление Савицкой завязано не на эзотерике, а на каких-то, возможно, запрещенных веществах? Ладно, обдумаю это потом.
– А какие у них с Ольгой были отношения?
– Плохие, – фыркнула женщина. – Мне рассказывали, они жили душа в душу. Алена вырастила Ольгу. И та ее вроде как обожала, она ей и мать, и отец, и сестра – все в одном флаконе. Только я ничего такого не застала. Они и не общались почти, а если говорили, то сквозь зубы, и сцепиться могли. На первых порах еще скандалили, потом просто перестали общаться. Ну Ольга замуж вышла, они в городе жили, я у них работала, потом отец их умер, и Алена начала замок ремонтировать. Вот то, что Ольга туда согласилась переехать, для меня было удивительно. Так они дом поделили пополам, чтобы не видеть друг друга. Вот тебе и сестринская любовь. Ну я поработала там немного, а потом ушла.
– Значит, вы все эти годы были домработницей у Ольги? – удивилась я.
Я-то думала, она только в замке работала, а оказывается, Антонина Николаевна как раз может много знать о Карташовых. И снова заскребло в груди: неужели Ветер этого не знал?
– Да. Она, конечно, особа взбалмошная, тоже с перепадами… Ну а что ты хочешь, в психушке лежала, да и частенько на успокоительных. То порхает бабочкой по дому, то ходит, как в воду опущенная. То как зашуганная в тряпье непонятном, то королевой плывет… В психушку просто так не попадают.
Я кивала и не могла понять, что мне не нравится. Вернулось то же странное чувство, что я упускаю что-то, что лежит передо мной. И меня это бесило.
– А у Ольги какие отношения с мужем? – спросила осторожно.
Антонина Николаевна в любой момент могла додуматься до того, что вообще-то вопросы я задаю совершенно не по делу. Но женщина только рада была поболтать.
– Честно? Никаких. Жили под одной крышей, на этом и все. Так сразу было, он гулял направо и налево, а Ольге было плевать. Видимо, женились они по каким-то личным соображениям, не по любви. Ну такое сплошь и рядом, тем более в их среде. Первые годы Ольгу вообще мало что интересовало, и муж меньше всего, потом стала понемногу к жизни возвращаться.
– У нее кто-то был?
– Любовник? За руку не ловила, но думаю, да. Что ж она, молодая баба, тоже хочется ласки. Тем более мужу она фиолетово. Хотя он красавец, как Ольга в него не влюбилась, непонятно.
Мне вот было очень даже понятно. Он ее шантажировал, не особенно-то это располагает к любви.
– А как они познакомились?
– Так Алена его притащила в дом, – выдала Антонина Николаевна, а я уставилась на нее в непонимании. – Сразу после возвращения Ольги из психушки. Вроде друг ее какой-то, и все его Ольге сватала. Вот и сосватала, быстро у них сложилось, да счастья не принесло.
Что это значит? Как могла Алена привести Кирилла в дом? Где они познакомились? Почему она содействовала их роману? Я переставала понимать происходящее. Алена и Ольга были очень близки, но после смерти невесты отца у них случился разрыв отношений.
Ольга попала в психушку, а когда вышла, Алена познакомила ее с Кириллом. Та вышла за него замуж, перестала общаться с сестрой, при этом хранит старую фотографию, где они вместе. И явно часто смотрит на нее, потому что у той потертые края. Все это как-то слишком странно. Такое ощущение, что… Алена Дмитриевна знала о том, что случилось.
Я похолодела от этой мысли. Что, если именно поэтому Ольга решила от нее избавиться? Выбрала подходящий момент, придумала историю с привидением и выкинула сестру из окна. Когда-то Алена помогла ей разобраться с шантажистом, но вместо благодарности Ольга жила в страхе перед сестрой. И в конце концов решилась на убийство.
И все равно что-то не вязалось, упорно вставала перед глазами фотография, на которой Ольга с любовью обнимает Алену.
– А про погибшую невесту вы ничего не знаете? – спросила зачем-то. Антонина Николаевна вздохнула.
– Ну что-то, конечно, знаю. В деревне тогда судачили об этом будь здоров. Хочешь-не хочешь… Говорили даже, что она не сама могла свалиться в обрыв, – тут женщина понизила голос.
– Как это? – прикинулась я дурочкой.