Через краткое мгновение, то место в пространстве, которое ранее занимал Денис, прошила пуля. Не найдя цели, она пролетела дальше, отрекошетировала от кирпичной стены и с крайне неприятным визгом врезалась в другую стену, прямо над головой Луарсаба Мзевинариевича. Этот событие вызвало у него крайне негативную реакцию, не менее сильную, чем резкая и практически мгновенная утрата боеспособности охранявших его сотрудников службы безопасности "Черепахи" и его личных охранников. Глядя на сильно осерчавшего Дениса, Луарсаб почувствовал себя голым перед разъяренной коброй в пустой, запертой комнате. Ощущение было не из приятных. Он хотел крикнуть Лаврентию, чтобы тот не стрелял, но не смог — спазм сдавил горло.
Старший помощник снова "исчез" и "проявился" в непосредственной близости от Бешенного, который продолжал тупо смотреть на то место, где только что находился террорист, нейтрализовавший всю остальную охрану и чуть было не выведший из строя даже его — Лаврентия! Но, не на того напал — самонадеянно решил Бешенный, не подозревая, что сохранил боевой потенциал не из-за своего железного здоровья и такой же силы духа, позволившей превозмочь боль и остаться в строю, а лишь из-за недоработки оппонента. И эта недоработка была немедленно исправлена.
Первым делом Денис выбил пистолет из рук неадеквата, затем отшвырнул ствол ногой в противоположный угол комнаты, после чего от души врезал Бешенному по носу. После такого удара человек может плакать, пускать слюни и сопли, у него может течь кровь из разбитого носа, а вот прицельно стрелять он некоторое время не может. Затем старший помощник прихватил правую руку Лаврентия на болевой прием — учел, что тот правша.
— Еще раз направишь в мою сторону ствол, сломаю руку, — бесстрастно пообещал Денис. Он несколько секунд подождал ответа, но так и не дождавшись, поинтересовался: — Ферштейн?
— Да пошел ты! — несколько не в тему ответил Бешенный, все еще переживавший по поводу фиаско со стрельбой и последовавшими вслед за тем неприятными событиями.
— Ответ неправильный, — констатировал старший помощник. Он немного усилил нажим и в кабинете управляющего "Черепахой" раздался крайне неприятный треск, мгновенно сменившийся диким воплем, переходящим в вой.
— Заткнись! — приказал Денис, на что Лаврентий не обратил ни малейшего внимания. — Не замолчишь — сломаю палец, — предупредил старший помощник, чему Бешеный опять-таки не внял. И зря. Упорство вещь хорошая, главное, чтобы оно не перерастало в тупое упрямство. Новый вопль потряс кабинет — хорошо еще, что звукоизоляция была на уровне и за пределы помещения никакие звуки не вырывались. — Буду ломать, пока не заткнешься, — официально уведомил Бешенного Денис, но никакого взаимопонимания не достиг — тот продолжал орать… как бешенный. Ну что ж — ломать, не строить. И молчания все же удалось добиться, но лишь спустя два пальца.
В процессе достижения консенсуса с Бешенным, Денис краем глаза замети, что одна из "торпед" медленно тянет ручонки к бесхозному пистолету.
— Кто дотронется до ствола — убью, — хладнокровно пообещал старший помощник и на этот раз был услышан — ручонки торопливо отдернулись, а все присутствующие стали изображать из себя экспонаты музея восковых фигур мадам Тюссо.
"Где этот хрен ползает? — раздраженно подумал Денис о любимом руководителе. — Надо дожимать этого хорька — Луарсаба, а его где-то черти носят!" — и оказался неправ! Шэф появился не рано, Шэф появился не поздно, Шэф появился строго в нужное время. Дверь кабинета распахнулась и на пороге возник командор в облике… Черт его знает, как сказать: старик — сразу нет, пожилой… — тоже нет, короче говоря — в том виде, в каком Денис увидел Шэфа в первый раз, когда хотел самоубиться.
— Дэн, тебя на секунду нельзя оставить, — мягко попенял старшему помощнику верховный главнокомандующий. — Чем тебе все эти люди не угодили? И вообще — что здесь происходит? Нас же приглашали на дегустацию коньяка. А тут не пойми что творится, — главком обвел помещение недоуменным взглядом.
— На дегустацию! — взвился Денис, бросив красноречивый взгляд на Полину, от которого она задрожала, как березка на ветру. — Хороша дегустация! — он саркастически хохотнул. — Этот козел, — старший помощник кивнул на оцепеневшего Луарсаба Мзевинариевича, — хотел изъять карту. Своих шестерок натравил. А этот гондон, — кивок в сторону окровавленного и сникшего Бешенного, — стрелять в меня надумал! Вот такая вот, блядь, дегустация!
Тень набежала на лицо Шэфа и смыла с него всяческое благодушие, даже намека не осталось.
— Шеф! Шеф! — подал голос Луарсаб. — Я все объясню! Я все…
— Заткнись, — приказал Денис и управляющий "Черепахой", видевший чем заканчивается игнорирование указаний этого страшного человека, немедленно прикусил язык.
— Конечно объяснишь, — нахмурил брови командор. — Только не на публике. Посторонних попрошу покинуть помещение.
Три, уже пришедшие в себя "торпеды", слегка бледный, но вполне дееспособный Крысобой, очень плохо выглядевший Бешенный и нисколько не пострадавшая Полина нерешительно уставились на Луарсаба Мзевинариевича, своего непосредственного руководителя. Им всем, включая Луарсаба, было страшно. Они испытывали ужас, перед страшным существом в образе человека, которое, двигаясь с невероятной скоростью, играючи вывело из строя пятерых охранников, а вдобавок еще умудрилось уклониться от пули, исчезнув в одном месте и появившись в другом.
Кстати говоря, после этого кунштюка все они пришли к ошибочному мнению, что существо это умеет телепортироваться. Вот так, из неумения делать правильные выводы из наблюдаемых фактов, и рождаются байки на РЕН ТВ. Впрочем, Бог им всем судья — охранники, Луарсаб и Полина заблуждались искренне, не превращая заблуждение в источник дохода. Монстра боялись все семеро (даже Бешенный, а уж на что отморозок) и боялись очень сильно, потому что угроза была смертельной — у всей семерки никаких сомнений на этот счет не было.
Трепетом перед Денисом страхи всех присутствующих, за исключением Шэфа, разумеется, не исчерпывались, но происхождение страхов было разным. У персонала "Черепахи" был страх перед Луарсабом Мзевинариевичем — источником материальных благ. Они стали свидетелями унижения патрона, потери им лица, а это самое страшное должностное преступление, которое только можно себе вообразить.
Однако, этот страх был сильно дифференцирован. Он был гораздо слабее, и даже практически незаметен, у "торпед", которых уволить управляющий "Черепахой" не мог — они подчинялись непосредственно Вахтангу, а тот чихать хотел на неудовольствие Луарсаба, и они об этом прекрасно знали. А вот Крысобой, Бешенный, а в особенности Полина, зависели от Луарсаба Мзевинариевича целиком и полностью. Таких денег, какие платил им Луарсаб, они бы нигде больше не получили. Хотя… Полина, наверное, сумела бы извернуться, но кто хочет покидать уютную гавань и выходить в бушующее море?
Луарсабу, с одной стороны, было лучше, потому что себя он, естественно, не боялся, с другой — хуже, потому что все остальные даже отдаленно не догадывались, что из себя представляет шеф и, разумеется, не боялись, а он наоборот — представлял, и боялся до икоты. Персонал можно было понять. Встречают-то по одежке. А, ни Денис, ни Шэф, а особенно в "стариковском" обличии, жути не нагоняли. Старшего-то помощника теперь, конечно, боялись, а вот командора — нет. Вот и ждали реакции начальства на приказ главкома, а Луарсаб из-за сковавшего его страха снова превратился в соляной столп и продублировать приказ шефа своим подчиненным пока не мог — снова горло перехватило. Пришлось Денису прийти к нему на помощь:
— Вам что? — бесцветным голосом осведомился он, — уши заложило? Вон. — И хотя старший помощник даже голос не повысил, приказ был исполнен в мгновение ока.
Первой, в очередной раз доказав, что она не только красивая и умная, а вдобавок еще и обладает отличной реакцией, кабинет покинула Полина, ну, а вслед за ней и остальная пятерка. На сей раз они в дверях не толкались, сначала выпустили поломанного Бешенного, затем гуськом шли "торпеды", а замыкал шествие Крысобой. Выходя, он бросил печальный взгляд на работодателя, печально вздохнул и покинул помещение последним, как капитан тонущего корабля. Луарсаб же, так и продолжал молча сидеть в своем роскошном кресле, изображая восковую фигуру.
— Я тебя внимательно слушаю, — Шэф уставился тяжелым взглядом в переносицу Луарсаба. Внезапно он нахмурился и у него стал такой вид, как будто командор к чему-то прислушивается. Через мгновение выяснилось, что это так оно и было. — Там твоя секретарша в полицию названивает. Я бы не советовал…
С Луарсабом мгновенно произошла метаморфоза, как детской игре замри-отомри. Он "отмер" и сразу же, отточенным профессиональным движением, ударил по клавише селектора:
— Палина! — взвизгнул он. — Никуда нэ звани! Паняла! — секретарша отозвалась не сразу и Луарсаб снова закричал: — Ты паняла!?! Паняла, я тэбя спрашиваю!?!
— Я поняла, — голос секретарши был испуганным и напряженным. — Никуда не звоню.
— Харашо, — Луарсаб тяжело вздохнул и отключился.
Пока длился этот диалог, компаньоны приставили к столу управляющего "Черепахой" два стула, устроились на них и выжидательно уставились на хозяина кабинета, с видом следователей прокуратуры, накрывших подпольное казино — вина фигуранта очевидна — остается договориться об отступных. И Луарсаб заговорил. Он долго и страстно рассказывал о том, что никакого корыстного мотива в его действиях не было. Он лишь хотел восстановить справедливость — ведь платиновая безномерная карта "Черепахи" была сделана в одном экземпляре и принадлежала уважаемому шефу, а предъявил ее совсем другой человек, вот он и подумал, что надо изъять карту и вернуть законному владельцу, другими словами — восстановить справедливость… Изложив свою версию произошедшего, Луарсаб замолчал, набрал в грудь воздуха и сказка про белого бычка началась сначала, но другими словами: не найдя шефа, он бы отдал карточку Давиду, корысти не было и бла-бла-бла. Когда Шэфу надоело слушать эти излияния, он