"Пиздец, сказал отец и дети положили ложки!" — озвучил свое виденье ситуации внутренний голос, а старший помощник лишь одобрительно хмыкнул.
— А мое мнение тебя не интересует? — капризно дернув плечиком, повернулась к Денису Марина.
— Нет.
В тот момент, когда девушка взглянула на него, старший помощник еще не успел полностью вернуть точку сборки в исходное положение, и часть "заряда" досталась Марине, после чего она как-то резко поскучнела, притихла, перестала бросать озорные взгляды на парней и вообще — как-то скукожилась, как воробей, намокший под дождем. Молодые люди, попавшие под раздачу, тоже попритихли, унял Денис их юношеский задор, а глядя на них сникли и Вера с Викой. Старший помощник мысленно сплюнул, потому что непонятно было, что хуже — брачные танцы с бубнами, которые были до этого, или же мертвящая тишина, установившаяся за столом.
Досадно стало Денису. Очень досадно. И вся эта досада была направлена на себя. Вместо того, чтобы заниматься делом — проверять потенциальные места силы, или, на худой конец — подыскивать их, собирая информацию где только возможно, он принимает участие в какой-то дурацкой молодежной тусовке — это, если политкорректно, а если называть вещи своими именами — в брачных играх бабуинов. Вместо того, чтобы встретиться с депутатскими сыном около дома, забрать деньги и продолжить работу, он, за каким-то хреном, устроил эту дурацкую вечеринку и теряет драгоценное время. От злости на себя, Денис даже скрипнул зубами! Кроме злости и раздражения старший помощник испытывал… как бы это сказать? — стыд — чересчур сильно, но, стыд — не стыд, а было ему неудобно. Он себя чувствовал себя, как взрослый, который рявкнул на расшалившихся малышей, а они теперь со страхом на него поглядывали. Приятного было мало.
"Сейчас доем шашлык, — раздраженно подумал старший помощник, — и домой. Надоело! А эта коза пусть остается и делает что хочет. Хочет — флиртует, хочет — трахается. Хоть с одним, хоть с другим, хоть с обоими вместе!"
"Да ты, никак, ревнуешь!" — усмехнулся внутренний голос.
"Нет. Просто, если ты пришла куда-то с мужчиной, то не надо флиртовать со всеми подряд. Мне так кажется".
"А как же нежный возраст? — глумливо продолжил голос. — Желание купаться в мужском внимании и обожании. В крови кипит гормональный огонь! Надо понять и простить!" — голосом Бородача закончил голос.
"Надоело. Раздражает!"
"Да ладно тебе, — хмыкнул голос. — Признайся, что банально ревнуешь!"
"Может быть и так, — не стал дальше спорить Денис. — Мужик — он по натуре собственник, так что может быть ты и прав — против природы не попрешь, но я больше в этих играх не участвую. Хватит, блин!"
Старший помощник достал телефон:
— Ниночка! Еще шесть антрекотов, хорошенько прожаренных, — при этих словах Дениса все присутствующие удивленно на него уставились — неужели ему было мало трех шашлыков, читалось во всех взорах! — Возьму с собой, — внес он ясность в этот вопрос, — заверни во что-нибудь. — И еще хлеб ваш фирменный положи, тоже возьму с собой. — Старший помощник замолчал и стал слушать, что ему отвечают. — Слоеные с мясом? — спросил он после небольшой паузы и продолжил: — Давай и побольше. У меня не залежатся… Хорошо. И еще — посчитай меня и девушек. — Он улыбнулся: — Я бы с удовольствием, но завтра рано вставать. Дела.
Закончив разговор, старший помощник оглядел притихшую компанию и внезапно осознал, что собравшиеся за столом люди его тяготят. Ничего удивительного — так всегда бывает, когда тебя кто-то обидит, или ты кого-то обидишь, в присутствии других людей. Вот и не хотел он никого видеть из этой компании — ни юношей, ни девушек, включая Марину. Что касается девушек, то он не только не хотел их видеть, а вообще не хотел, что само по себе было весьма странно. Для Дениса это было мягко говоря не совсем типично, а если называть вещи своими именами — совсем нетипично, потому что был он изрядным бабником. А вот не хотел, и все!
"Слушай, — забеспокоился внутренний голос, а ты, часом, не мизантроп?"
"Питекантроп, блин! — огрызнулся старший помощник. — А кто это, вааще?"
"Погугли!" — посоветовал паршивец.
"Да пошел ты, — отмахнулся Денис. — Мне не надо".
— Где покойник? — с самым серьезным видом осведомился он у Михаила.
— К-какой п-покойник? — отозвался младший Семилапый слегка заикаясь. Чем было вызвано это затруднение, сказать было трудно — то ли неожиданностью вопроса старшего помощника, то ли личностью вопрошающего.
— Так что, здесь нет покойника? — округлил глаза Денис. Ответом ему послужили так же округлившиеся глаза всех присутствующих, совершенно ошалевших от приколов старшего помощника. — Так какого хрена вы сидите, как на похоронах? Идите, танцуйте, веселитесь! Наслаждайтесь жизнью! Марина, тебе это тоже касается, — повернулся к девушке Денис. — Я, разумеется шутил, насчет танцев только со мной. Я вообще не танцую! Так что — все в сад. Вы там будете танцевать.
Спорить и пререкаться никто не стал — в организованном порядке все покинули помещение и старший помощник почувствовал облегчение. Денис сделал маленький глоток коньяка — большой был нельзя, потому что скоро за руль, и стал думать думу. Размышления были невеселые. Человек — животное общественное, ему нужно общение, а с этим намечались проблемы. Денису было совершенно неинтересно то, что занимает других людей, да и своими проблемами ему поделиться было не с кем, так что получалось типичное одиночество в толпе.
Старший помощник и все остальные существовали в параллельных, непересекающихся мирах, что было не айс. Конечно, можно было найти утешение в бабах, но и с этим, как показал домашний анализ, не все было гладко. Денис с ностальгией вспомнил Шэфа — как выяснялось, его психологическая зависимость от любимого руководителя была гораздо глубже, чем представлялось на первый взгляд. Но, одиночество — черт-то с ним, в мире сотни миллионов одиноких людей и ничего — живут, как-то, не умирают. Главная проблема была в другом — пока получалось, что восстановление поврежденных оболочек было связано со смертельным риском, что было несколько хуже, чем проблема одиночества. Одиночество смертью не грозило.
За всеми этими думами время летело незаметно, и возвращение разгоряченной, развеселившейся компании молодых людей и девушек стало для старшего помощника сюрпризом, ему показалось, что они вернулись едва ушли, однако это было не так — судя по жару, исходившему от их молодых тел, наплясались они вдоволь. Чуть позже, практически одновременно с ними появилась и Нина с тремя пакетами.
— Мясо, — сказала она, протягивая Денису первый пакет, — пирожки, — пояснила она, вручая второй, а то, что в третьем хлеб в пояснениях уже не нуждалось.
— За меня и девушек, — старший помощник протянул официантке свою карту.
— А мне тоже пирожков с собой, — распорядился Миша, уловивший дивный аромат, исходящий от бумажного пакета с шедеврами местных кулинаров.
— Я узнаю, но по-моему, больше нет.
— Так пусть напекут! — депутатский сынок был непреклонен.
— Я передам шеф-повару, — дежурно улыбнулась официантка.
Вернулась Нина через несколько минут, во время которых за столом стоял веселый галдеж, что чрезвычайно обрадовало Дениса — похоже было на то, что его выходка была благополучно забыта. Единственное, что шло вразрез с этим предположением, были косые взгляды, регулярно бросаемые на него Мариной, но старший помощник решил внимания на них не обращать, а она, к счастью, с разговорами не лезла. Вернув Денису его карту, официантка повернулась к Мише:
— К сожалению, — виновато улыбнулась Нина, — пирожков больше нет.
— А напечь? — грозно нахмурил брови сын депутата.
— Леван Ираклиевич сказал, что если у вас платиновая карта, то напекут, а если нет… — девушка сокрушенно развела руками, показывая высокую, можно даже сказать — высочайшую степень своего огорчения.
— Платиновую? — поразился младший Семилапый. — Таких же нет!
— У Дениса платиновая, — пожала плечами официантка.
— Правда!? — повернулся депутатский сын к старшему помощнику. Опровергать его сомнения и удовлетворять любопытство Денису было не с руки и он вопрос проигнорировал. Это конечно же было невежливо, но старшему помощнику так осточертел весь этот "пикник", что терять время на ненужные ему разговоры он не собирался.
— Я уезжаю. Кого-нибудь подвезти? — задал он вопрос и быстренько, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не успел ответить, продолжил: — Ну, на нэт и суда нэт. Мальчики, девочки, не обижайте друг друга, живите дружно! — и с этими словами, широко улыбнувшись, словно кандидат на предвыборном собрании, поднялся из-за стола.
"Дадим миру шанс!" — подумал Денис усаживаясь в паджерик.
"В смысле?" — не понял голос.
"Захомутать депутатского сынка".
"Это вряд ли… — засомневался голос. — В МГИМО красивых баб хватает, да и вообще, не дадут предки выбирать не из "высшего" — внутренний голос презрительно ухмыльнулся, — общества".
Старший помощник мысленно пожал плечами:
"Мое дело — предоставить шанс, а там, хоть трава не расти!"
Добравшись до дома, и уже укладываясь в постель, осознал старший помощник, что остался без оружия. Как показала практика, "Черные когти" против земной нечисти не были особо действенны, а истинного серебра, да и "тельника", чтобы сделать себе что-то навроде "волшебного топора" у Дениса не было. Электрошокеры, конечно, были достаточно эффективны — никто не спорит, но они были чем-то вроде авиации — вбомбить противника в каменный век можно, а победить — нет. Для окончательной победы нужна матушка пехота, которая придет и оформит акт о безоговорочной капитуляции. А вот пехоты как раз таки и не было, да и авиации тоже — все "Тазеры" были уничтожены в подвале депутатского особняка. Так что остался старший помощник голый и босый. С плохим настроением лег он в постель — и оружия нет, и вечер проведенный в "Черепахе" хорошего настроения не добавил, с тем и заснул.