геньевича, — и пошли!
— Я позвоню, — тихонько пролепетал зеленый от пережитого стресса молодой человек.
— Звони, — разрешил Денис. — Только постарайся быть убедительным — это в твоих интересах.
Борис Евгеньевич в ответ лишь затравленно кивнул и неожиданно попросил:
— Можно выпить чего-нибудь?
Старший помощник молча указал глазами на мини-бар. Бутылку водки "Absolut Kurant" из горла, без закуски, ополовинил Борис, а допили, с молчаливого согласия Дениса, полисмены. После этого молодой человек сделал необходимый звонок. Ну, что можно сказать — Борис Евгеньевич был вполне убедителен, потому что через сорок минут раздался властный стук в дверь. Все эти минуты обитатели комнаты провели с разной степенью комфорта — старший помощник развалившись на кровати, а все остальные лежа на полу, мордой вниз, со сведенными за спиной руками. Ну, а кто обещал, что будет легко?
— Войдите! — крикнул Денис, неторопливо поднимаясь и открывая дверь "длинной рукой".
Евгений Поликарпович был мужчина крупный, тучный, да еще и явился не один, а с двумя телохранителями, смахивающими на славянские шкафы ручной работы — громоздкие и тяжеловесные. Это говорило о том, что он человек без понятия и дешевый понтарь. У людей с понятием охранники легкие, можно сказать — щуплые, вертлявые словно ртуть, быстрые, как белки и смертоносные словно кобры. Такой состав делегации однозначно свидетельствовал о том, что серьезных врагов и проблем у предводителя званых гостей нет.
"Нет — так будут! — зло подумал старший помощник. — Я тебя — с-суку, научу родину любить!"
"Только без фанатизма, пожалуйста!" — попробовал немного остудить его пыл внутренний голос и даже хотел что-то добавить, но не успел.
"Обойдемся без сопливых! — грубо оборвал его Денис. — Как-нибудь сам разберусь что делать!.. И кто виноват!" — хмыкнул он после короткой паузы.
Между тем, дождавшись, когда все приглашенный войдут, старший помощник захлопнул дверь "длинной рукой", после чего обстановка в его небольшом номере стала напоминать аналогичную в общем вагоне поезда "Кишинёв — Бендеры", после посадке цыганского табора, когда в купе, где уже разместились двенадцать пассажиров, пытается вселится средняя по составу цыганская семья: папа, мама, бабушка (две), дедушка и пятеро детей вместе со своим сундуком демонических размеров и конем… или кобылой — в посадочной суете, в условиях дефицита времени и пространства, непрофессионалу трудно разобрать ху из ху, особенно если лошадь начинает в этот момент интенсивно испражняться, размахивая хвостом, как пропеллером.
— Что здесь происходит! — громовым голосом воскликнул Евгений Поликарпович, грозно взирая на старшего помощника. — Я депутат городской думы! — продолжил он давить на Дениса, ожидая естественной реакции: испуга, или, по крайней мере — замешательства, но дождался только широкой, можно даже сказать — доброжелательной улыбки. — Почему мой сын лежит на полу!?! — свирепо нахмурился депутат. — Я сейчас же вызываю полицию! — пригрозил он и потянулся за телефоном.
— Служивые! — не обращая на депутатский рык ни малейшего внимания, обратился старший помощник к охранникам: — Вы к этим делам непричастны. Я вас отпускаю. Уходите. — С этими словами он, для пущего эффекта, щелкнул пальцами и дверь распахнулась.
— А ну-ка, взять его! — раненым зверем взревел Евгений Поликарпович.
Телохранители замешкались. С одной стороны прямой и недвусмысленный приказ непосредственного начальника и кормильца, с другой — открывшаяся сама собой дверь. Призадумаешься… Они напомнили Денису азимовских роботов, у которых случился конфликт двух законов. Ситуация застыла в состоянии неустойчивого равновесия. В конце концов, после ощутимой паузы "шкафы" двинулись вперед, осторожно переступая, через лежащие тела. Кстати о телах — за время короткого диалога между старшим помощником и депутатом, никто из лежащих на полу не предпринял ни малейшей попытки пошевелиться, или как-либо иначе дать знать о своем желании поучаствовать в беседе. А с другой стороны, их можно понять — не очень-то поерзаешь, когда тебя крепко держат за яйца, а ты твердо уверен, что лишишься их, если что-нибудь сделаешь неправильно. Так что, дешевле полежать неподвижно — целее будут.
— Ну, что ж — каждый творец своего несчастья, — поморщился старший помощник. — Видит Бог я этого не хотел!
В следующее мгновение охранники вздрогнули и надо честно признать — было от чего. Дверь, ведущая на свободу, захлопнулась резко, со звуком пистолетного выстрела, и этот звук, а в особенности то, чем он был вызван, очень им не понравился. На их малоподвижных лицах даже промелькнуло сомнение в правильности выбора своего жизненного пути, но долго заниматься рефлексией им не удалось, одновременно с закрытием "коридора для мирных беженцев" неведомая сила подхватила их, словно они ничего не весили, и с размаху шваркнула о стену. Когда они медленно сползли на пол, прикинулись ветошью и перестали отсвечивать, Денис тихо, но отчетливо, а главное — очень убедительно, их предупредил:
— Еще раз напомните о себе — пожалеете.
Депутатские телохранители отнеслись к его словам со всей серьезностью и затаились на полу, боясь лишний раз глубоко вздохнуть. Впрочем, отбитые спины и так не позволяли им этого сделать. Единственный невовлеченный в процесс зритель, а именно — Евгений Поликарпович, в процессе этого увлекательного действа напоминал жену Лота — застыл соляным столпом, выпучив глаза. Но, к большому для него огорчению, долго оставаться сторонним наблюдателем ему не удалось.
"Нет, ну ты подумай, — старший помощник едва сдерживал накатившую на него ярость. — Если какое дерьмо — обязательно поблизости депутат с ментом!"
"А ты бы хотел, чтобы инженер и водопроводчик? — хмыкнул внутренний голос. — Да и вообще откуда такое предубеждение по отношению именно к этим категориям населения? Смотри шире — любой присматривающий".
"Да все я понимаю, — отмахнулся Денис. — Но сам подумай — был бы на моем месте обычный парень — они бы его минимум покалечили, а максимум — подбросили бы наркотики, или ствол, и загремел бы человек под фанфары. А все из-за того, что этому пидору, — он бросил свирепый взгляд на депутатского сынка, лежащего на полу, от которого тот нервно поежился, — девушка предпочла другого парня!"
"А любящий папаша предоставил опричников сынушке в помощь…" — добавил соли на рану внутренний голос.
"Устроили, блядь, сословное общество! — ярился старший помощник. — Одним, блядь — все можно! Другим, блядь — ничего!"
"Бояръ-аниме…" — вздохнул голос.
"Ладно. Восстановим справедливость в одном отдельно взятом помещении!"
"Ну-у… давай хоть так, — вздохнул внутренний голос. — Если в более широких масштабах не получается. Но! Без фанатизма!" — строго предупредил он.
"Не извольте сомневаться, Христофор Бонифатьевич! Все будет в лучшем виде!"
— Так. Ты. Сволочь. Депутат. — Чеканя каждое слово произнес старший помощник, при этом на лицо его наползла тень, а когда она исчезла вместо улыбающегося молодого человека на Евгения Поликарповича смотрела Смерть. — А предъяви-ка мандат! — тихо приказал Денис, и от звука его голоса у старшего Осмолова заныли кости.
Вся его спесь, сановитость, чувство собственной важности, уверенность в себе и прочие депутатские атрибуты, включая чувство собственной неприкосновенности, испарились в мгновение ока, как несчастные жители Хиросимы и Нагасаки, оказавшиеся поблизости от эпицентра ядерного взрыва. И теперь Евгений Поликарпович хотел только одного — как можно быстрее выполнить приказ этого страшного существа, но, как назло, удостоверение лежало в левом внутреннем кармане, достать его можно было только правой рукой, а она была занята телефоном, и Евгений Поликарпович сначала замешкался, не зная куда деть проклятый аппарат — то ли сунуть в карман, то ли — переложить в левую руку, то ли — совсем выбросить, а потом и вовсе оцепенел от ужаса, осознав что медлит с исполнением распоряжения этого исчадия ада.
Когда старшему помощнику надоело ждать, он просто-напросто, без особых усилий, подтащил "длинной рукой" многокилограммовую тушку на ударную дистанцию и отвесил депутату такую оплеуху с левой (без применения телекинеза, просто от души), что тот брякнулся на пол. Долго разлеживаться ему Денис не позволил — поднял господина Осмолова парапсихологическим способом и отвесил другую оплеуху — теперь, для разнообразия, с правой.
Старший помощник исходил из того, что Евгений Поликарпович наверняка ревностный христианин, ну, или по крайней мере любит покрасоваться на религиозных мероприятиях со свечкой в руках в Храме Христа Спасителя, особенно, если идет телевизионная съемка. А раз так, что он должен делать получив по правой щеке? Правильно — подставить левую! А кто Денис такой, чтобы препятствовать депутату в его благочестивых порывах.
Способ, каким исчадие ада нейтрализовало его охрану, а затем подтащило поближе к себе, ввергло Евгения Поликарповича в форменный ступор, но две затрещины вывели его из него и он сумел-таки вытащить проклятое удостоверение на свет и протянуть исчадию для ознакомления. Брать в руки мандат старший помощник побрезговал — взял "длинной рукой", после чего, презрительно оттопырив нижнюю губу, ознакомился с содержанием.
— Я сейчас буду задавать тебе вопросы, — начал Денис, не сводя пристального взгляда, не обещавшего ничего хорошего нечастному господину Осмолову, — а ты на них честно отвечай. — Евгений Поликарпович не обратил ни малейшего внимания на то, что ему тыкают, а ведь в "прошлой жизни" — до встречи с посланцем преисподней, такое не могло ему присниться и в страшном сне. Чтобы ему! депутату городской думы! уважаемому члену общества потребления! и кто!?! — щенок! А вот теперь даже не заметил. Жизнь она такая штука… вроде зебры.
Старший помощник выдержал паузу а-ля Шэф и продолжил: — Только учти — я чувствую, когда мне лгут, — он нахмурился, — и мне это очень неприятно. — Старший помощник деланно вздохнул, как бы сокрушаясь о людском несовершенстве, выражающемся в готовности врать по любому поводу и в любую секунду. — Но, ведь это несправедливо! — патетически воскликнул Денис, — что страдаю я один! Поэтому тебе будет еще более неприятно, чем мне, когда будешь врать. — С этими словами Денис взял за яйца и Евгения Поликарповича и слегка сдавил — не больно, но чтобы тот почувствовал о чем идет речь, и судя по выражению лица, депутат осознал меру ответственности.