"Всех убью! — думал он натягивая шкиру. — Погодите немного, суки! Сейчас окончательно в норму приду и начнем!"
Кроме эмоциональной составляющей в этом желании, на которое старший помощник имел несомненное право, в нем присутствовало и рациональное зерно — сотрудники ЧОПа видели слишком много того, чего видеть были не должны: деньги — но, это хрен-то с ним; документы — это уже хуже; но, самое главное — содержимое рюкзака, а это уже нехорошо.
Натянув шкиру на голову и оставив открытым только лицо — его Денис собирался закрыть в последний момент, он уже готов был приступить к ликвидации, как взгляд его остановился на вещах, разложенных на обшарпанном деревянном верстаке, притащенном бандитами. Что-то там было не так. Старший помощник начал разбираться и буквально через несколько мгновений понял — что именно его насторожило. Портсигар, предназначенный для хранения вместилища Байгола наличествовал, причем открытый, а вот само вместилища отсутствовало. "Обезьяньей лапки" среди разложенных вещей не было. Исчезла, блин!
"И за Байгола ответите, суки!" — с бессильной ненавистью подумал Денис. Ненависть была бессильной от того, что прямо сейчас приступить к уничтожению личного состава ЧОПа "Вихрь" было нельзя — надо было сначала выяснить, куда они дели Байгола, потом найти мертвого шамана, а уж потом…
Старший помощник молча, неторопливо, досконально все проверяя, уложил деньги и документы в пояс, надел его, оделся, затем так же тщательно собрал рюкзак. После всех этих манипуляций на верстаке остался сиротливо лежать лишь пустой портсигар. Братва, так же молча, стоявшая вокруг, наблюдала за всеми этими действиями с подозрительностью, враждебностью и опаской. Завершив сборы, Денис обвел тяжелым взглядом "высокое собрание" и заговорил:
— Любое упоминание об этом инциденте приведет к безальтернативной ликвидации всех присутствующих. Ответственность коллективная. Проболтается один — уничтожены будут все. — Тон, каким все это было сказано, был спокойным, сухим и деловым. Никакой угрозы и экзальтации. И старшему помощнику поверили.
Значение слова "безальтернативной" было правильно понято лишь Казаком да парочкой "старослужащих", окончивших среднюю школу еще в Советском Союзе. Жертвы же ЕГЭ восприняли сообщение по разному — меньшая часть — "меньшевики", так сказать, решили, что их убьют безболезненно, а большая — "большевики" — что наоборот.
— А сам-то не зашухеришь? — прищурился кто-то из молодняка.
— Позором не хвастаются, — угрюмо процедил Денис, одновременно сдвигая точку сборки в положение "Смерть". Пережитая встряска благотворно повлияла на возвращение экстрасенсорных способностей старшего помощника и точка сборки двигалась беспроблемно, как до приснопамятной активации Дара — чума на оба эти дома, что на Дар, что на спонтанную активацию.
— И последнее, — продолжил старший помощник. — Где то, что здесь лежало? — он кивнул на портсигар.
Задав вопрос, он стал внимательно вглядываться в лица бандитов, буквально впиваясь в них взглядом, под которым они начинали нервничать, переминаться с ноги на ногу и отводить глаза. Так продолжалось пока очередь не дошла до "лица со шрамом".
"Артист" — Денис вспомнил эпизод, увиденный "сверху".
"Он взял!" — безапелляционно заявил внутренний голос.
"Похоже на то…" — согласился с ним старший помощник — поведение "шрамированного" чем-то неуловимо отличалось от остальных. Вот вроде бы всё, как у всех — так же глазки отводит, так же мнется, как булочка в жопе, а что-то не так…
— Артист, куда руку дел? — прищурился Денис.
Остальные бандиты, включая Казака, сначала удивленно уставились на старшего помощника, недоумевая, откуда он узнал погоняло их боевого товарища, а потом, вопросительно, на самого Артиста — мол, а действительно, куда это ты дел какую-то там руку?
— Выбросил… — буркнул "лицо со шрамом" и скривился: — Гадость такая!
— Придется найти, — с обманчивой мягкостью отреагировал Денис.
— А если не найду, что сделаешь!? — окрысился Артист.
— Увидишь, — бесстрастно пообещал старший помощник.
В обратный путь отправились вчетвером на огромном, размером с автобус, внедорожнике Казака: Денис, Артист, Казак и "газосварщик" в качестве водителя. Директор ЧОПа, по плебейской привычке, уселся рядом с водителем и небольшой кортеж — присутствовала еще машина с охраной, тронулся в путь. Старший помощник подозревал, что Казак поехал сопровождающим, чтобы избежать любых инцидентов — его сотрудники, "горячие финские парни", конечно имели определенное понятие о трудовой и исполнительской дисциплине, но явно в объемах недостаточных для того, чтобы их начальник мог с твердостью сказать самому себе, что гарантирован от новой встречи с вампиром. По крайней мере, Денис полагал, что Казак именно так считает, потому-то сам и повез и его и этого чистоплюя — рука сушеная ему видишь ли помешала, козлу. Короче говоря, директор ЧОПа прихватил с собой "токсичный актив" — чтобы на глазах был. В кабине царило угрюмое молчание, пока Артист не произнес:
— Тормозни, Заморыш, вроде здесь…
"Я бы эту суку, — подумал старший помощник, — назвал бы Сучий Крепыш. Почему Заморыш-то? Болел что ли в детстве?"
Денис крайне негативно относился к "газосварщику", собиравшемуся его сжечь. Умом понимал, что остальные ничем не лучше, но сердцу не прикажешь.
"Все правильно, — вылез со своими комментариями внутренний голос. — Все на контрастах: если здоровенный детина — значит Малыш, если дурак — Умник, или Профессор. Ну, и так далее…"
У старшего помощника были контраргументы, вроде этимологии погоняла "Артист" — здесь явно не обошлось без Аль Пачино, но он решил, что время и место для филологического диспута неподходящие — надо помочь "лицу со шрамом" в его поисках Байгола, поэтому вслед за ним выбрался из машины. Не остался на месте и Казак, а вслед за ним покинул свое рабочее место за баранкой и "газосварщик".
— Чего ищем-то? — хохотнул Заморыш, — золото что ли? — Директор ЧОПа тоже с интересом уставился на Дениса.
— Нет, — покачал головой старший помощник, — не золото. Ищем кисть руки, засушенную, черную, сморщенную.
От полученной информации "газосварщик" перестал улыбаться и брезгливо поморщился, Казак же едва заметно покивал головой, видимо соглашаясь со своими интуитивными представлениями об атрибутах, необходимых для колдовской деятельности, как то: менструальная кровь сорокалетней девственницы; корень мандрагоры; ноготь чиновника, не берущего взяток; сопли гигантской черепахи; слезы прокурора, пролитые от осознания судебной ошибки и прочие магические ингредиенты.
— Гадость какая! — выразил свое отношение к объекту поисков Заморыш. — Б-р-р-р! Противно!
… ага-ага… жечь живого человек тебе не противно…
… а засушенная кисть — значитца противно…
… понятно… ну, погоди сук-ка… рассчитаемся…
Десять минут поисков ничего не дали — вместилища Байгола ни на проезжей части, ни на тротуаре не оказалось. Или тяжелые грузовики и автобусы в блин раскатали, а потом этот блин кто-то намотал на колесо и увез, или бродячие собаки подобрали, или Артист с местом ошибся, или дворник гастарбайтер подмел, или черт знает что. Особо смущенным "лицо со шрамом" на выглядело — типа, ну, нет и нет, и хрен-то с ним! и это особенно взбесило Дениса.
— Спиздил кто-то твое сокровище, — открыто ухмыльнулся Артист. — А может я с местом чуток ошибся, — он издевательски развел руками.
Удержать гнев в узде стоило старшему помощнику огромных усилий, но он удержал.
— Время тебе до полуночи, — бесстрастно произнес он, развернулся и шагнул к машине.
— А потом что! Убьешь!? — насмешливо крикнул ему вслед шрамированный, но отвечать Денис не стал и молча и внешне спокойно, хотя внутри все клокотало, уселся на свое место.
В дальнейший путь отправились втроем — без Артиста, который, то ли, несмотря на свою браваду, остался продолжать поиски, то ли пересел в машину охраны. И это было хорошо, потому что нервы старшего помощника, от всего навалившегося, были ни к черту — того и гляди сорвется, а это будет преждевременно — оставался шанс, что "лицо со шрамом" вернет пропажу. Молчание в кабине было тяжелым — хоть топор вешай, поэтому, когда огромный внедорожник остановился рядом с парадной Дениса, все трое испытали облегчение. Тем большим было удивление старшего помощника, когда вслед за ним из кабины выбрался и Казак — вроде бы никакого удовольствия от общества друг друга никто из них не испытывал. Заморыш тоже хотел выйти, но директор ЧОПа молча покачал головой и голубоглазый крепыш остался на месте.
— Я вот что хочу сказать, — негромко начал Казак, когда они отошли от машины, — пацаны в команде разные есть… — он сделал паузу, вглядываясь в лицо Дениса, пытаясь разглядеть на нем понимание всей тяжести складывающейся ситуации, но обнаружил лишь отстраненность и индифферентность. Тяжело вздохнув, директор ЧОПа продолжил: — Самые отмороженные собираются "У гнома"… клуб такой… на севере… — Выслушав Казака, старший помощник едва заметно кивнул, показывая, что понял намек. По данному вопросу их интересы совпадали — неприятности были не нужны никому из них.
— Кто меня сдал? Полковник Васильев? — небрежно полюбопытствовал Денис. — Или кто-то из майоров? Силизнев? — предположил он. — А может — Визанцев? — Старший помощник до конца еще не решил, будет разбираться с продажными ментами, или нет, но, на всякий случай, информацией решил разжиться, раз уж представилась такая оказия — Казак просит об одолжении — значит пусть платит.
— Силизнев, — пожевав губами, выдавил директор ЧОПа. Чувствовалось, что сдавать своих информаторов ему и неприятно и непривычно, но, коготок увяз — всей птичке пропасть. В этот момент старший помощник ощутил захлестывающую радость — он почувствовал, что Казак говорит правду! Ему стоило больших трудов сохранить покерфейс.
"Нет худа без добра…" — философично заметил внутренний голос.
"А то!" — не мог не согласиться с ним Денис.