к же к охотникам промысловикам — все они убивают, чтобы жить, а вот с охотниками любителями с удовольствием поиграл бы в их же игру, только наоборот — охотники в ужасе прячутся и убегают от неотвратимой смерти, представшей в виде черной и очень подвижной металлической статуи, от которой все их пули отскакивают, как горох от стенки. Чтобы почувствовали.
Из-за того, что заяц желанная добыча для всех, разве что кроме полевых мышей, ушастый ведет ночной образ жизни — болтается по лесу и грызет кору, пока его враги спят, а отсыпается днем. Но! Отчетливые следы, оставляемые косым на снегу, очень скоро привели бы к гибели всего заячьего племени, если бы заяц не умел их путать. С этой целью заяц возвращается по своим следам назад, а затем делает длинный прыжок в сторону. Нечто похожее собрался проделать и старший помощник. Разве что возвращаться назад он не планировал, а вот сигануть в сторону очень даже вознамерился.
Пейзаж, открывавшийся по мере движения, лишь подтверждал опасения Дениса насчет того, что дикой природы, подобной имевшейся в Лесу, в Протекторатах днем с огнем не найдешь. Вместо сплошного бурелома, в котором армию можно укрыть, обработанные поля, отдельные хутора с хозяйственными пристройками, огороды, деревеньки, постоялые дворы, разбросанные тут и там с густотой заправок в окрестностях обеих российских столиц, небольшие прозрачные рощицы, в которых не укрыться на дневку и тому же зайцу — местность была густо заселена и спрятаться можно было лишь в каком-нибудь подземном схроне.
Но, как пелось в одной хорошей песне — кто ищет, тот всегда найдет. Правда, надо честно признать, что проще всего искатель огребет пиздюлей, если ищет именно их — это, так сказать, с гарантией. Со всем остальным надо постараться, но если сильно хотеть, то найдется и оно.
Подходящее место — густой лес, подступивший с двух сторон к дороге, нашлось ближе к рассвету, когда стало понемногу светать. Что характерно, несмотря на высокую плотность населения, ночные передвижения были явно не в чести — ни встречные, ни попутные путешественники Денису не встретились и, соответственно, свидетелей того, как он свернул в лесок, не было.
Углубившись в лес метров на двести, старший помощник нашел то, что хотел — большую поляну, поросшую густой и сочной травой. Он расседлал коней, стреножил их и оставил пастись, а сам извлек из Торбы Архата большой рюкзак в котором чего только не было — как у Жванецкого — «чего только ни захочешь, того может и не быть», только наоборот, и вытащил оттуда прочную веревку, после чего убрал рюкзак обратно, а сам забрался на высокое дерево метрах в двадцати от трассы, откуда открывался прекрасный вид на дорогу. Веревка понадобилась, чтобы не свалиться, если не дай бог заснет — спать уже хотелось не по-детски. Добравшись до места, Денис привязал себя к стволу и принялся отслеживать дорожный трафик.
Старший помощник собирался засечь группу захвата и начать двигаться вслед за ней, то есть прибегнуть к тактике Остапа, но только не впереди автопробега, а позади, предоставив оперативникам право снимать пенки с восторженно встречающего населения. Если таковое, конечно же, найдется. Сам же Денис, как человек скромный, к известности и халяве не стремился — слава Богу в средствах и популярности не нуждался.
Полноценно заснуть, сидя в своем «вороньем гнезде», старшему помощнику, к счастью, не удалось — иначе неизвестно, чем бы дело кончилось, но, то ли в дрему, то ли в какое-то иное забытье, он пару-тройку раз проваливался и не свалился лишь благодаря предусмотрительности и веревке. И все же, «Зондеркоманду» Денис не проворонил лишь из-за своеобразного шума, ею произведенного. Специфический гул копыт кавалькады, двигавшейся галопом, невозможно было спутать ни с мерной поступью караванов, ни с цокотом копыт лошадей одиночных всадников.
Вежливо пропустив следствие вперед, старший помощник сменил имидж — теперь он выглядел, как Денис лет тридцати, без шрама, разумеется, и неторопливо двинулся вслед за своими преследователями. Звучит несколько нелогично — «вслед за преследователями», но все именно так и было.
Глава 2'
До города Экта — столицы одноименного Протектората, старший помощник добрался после полудня следующего дня, а переночевал Денис на постоялом дворе. Особого наплыва посетителей не было, так что и отдельная комната нашлась и места на конюшне. Плотно поужинав, а кормили неплохо, без изысков, конечно же, но сытно и недорого, старший помощник в нумер не пошел, а остался сидеть за столом неторопливо потягивая неплохое пиво — по-любому с ослиной мочой из «Серебряного колокола» не сравнить.
В свою комнату Денис не поднялся не потому что не хотел спать, а потому что хотел послушать разговоры довольно многочисленных посетителей обеденного зала — мало ли какая полезная информация вдруг проскочит среди белого шума. «Прослушка» напоминала поиск радиостанций на старинном радиоприемнике, когда человек неторопливо крутит верньер в поисках музыки, новостей, какого-нибудь радиоспектакля, или какой иной лабуды. Так и старший помощник, пользуясь «дальнослышаньем» кадата, пытался добыть из рева, свиста, треска и щелчков «эфира» осмысленную информацию.
— … развернул я ее тылом, задрал юбку, а задница!..
… судя по восторгу большая… не с два кулачка, надо полагать … д альше …
— … овес-то ноне дорожат, попридержать надобно…
… бензин никогда не дешевеет … по крайней мере у нас… дальше…
— … стальной гном отряд набирает, потрепали его у старой крепости…
… наемники, небось, о делах свих скорбных калякают… дальше…
— …
— …
— … может останавливался, говорит, потерявший со шрамом во всю рожу…
…оп-пань-ки!.. а вот отсюда, Штирлиц, поподробнее …
На этой «волне» Денис, разумеется, задержался и определил направление на «радиостанцию» — трактирщик вполголоса, настороженно поглядывая по сторонам, беседовал с кряжистым мужичком разбойного вида. То ли «крыша» пришла за данью и владелец заведения, заодно, делился оперативной информацией, то ли трактирщик был у них наводчиком — все эти нюансы старшего помощника интересовали мало, а если говорить без экивоков — совсем не интересовали, но вот информация! Это, как в анекдоте: «Поручик, вы детей любите? Нет. Но, процесс…»
— Зашел один, — продолжал трактирщик, — а во дворе еще десять стояли! Это мне ребята сказали, — пояснил он. — И начал про этого со шрамом расспрашивать…
— Погоди! — перебил его собеседник. — Про наши дела ничего не спрашивал? — Слово «наши» было выделено, словно название молодежной организации.
— Нет, — помотал головой хозяин заведения. — Я говорю: «Не было такого!» Он мне: «Точно!?!» А сам смотрит, храцов сын, буркалами своими, будто в душу заглядывает!
— Искусник? — снова перебил его представитель местного криминального сообщества.
— Наверно… — задумчиво протянул трактирщик. — Но, без кольца. Тихушник!
— Ну-у… пусть ловят, — вынес окончательный вердикт коренастый мужичок и собеседники перешли к обсуждению номенклатуры и стоимости товаров в караванах, следующих в Экт. Эта тема Дениса не интересовала совершенно и он, допив свое пиво, направился в нумер. Ванной комнаты с ватерклозетом там, конечно же, не было, но, имелся вместительный ночной горшок, поэтому последствий своих неумеренных возлияний, старший помощник не опасался.
Утром выяснился один преприятнейший момент, а именно — поездка в Лес откладывалась на неопределенный срок! Главный демаскирующий нюанс, по которому недруги станут разыскивать старшего помощника в ближайшем будущем, а именно привязка к помещениям с источниками открытого огня, ликвидировался, как класс! Больше в огне для зарядки шкиры Денис не нуждался. Ну-у… по крайней мере в стационарном режиме существования, при ламинарном течении жизни. Если произойдет какой-нибудь форс-мажор, когда она разрядится в ноль, тогда — да. Придется искать печку, или костер. А ежели без форс-мажора, то можно обойтись альтернативными источниками энергии.
Фархан, а скорее даже — минифархан, конфискованный у приснопамятной Золотой Жабы, прекрасно справился с пятипроцентным дефицитом заряда батареи шкиры, образовавшемся, как из бытовых нужд — необходимости включать прозрачность на кистях рук, когда Денис снимал перчатки, так и во время и после короткого боя в «Серебряном колоколе». И это было замечательно, потому что болтаться по «буеракам, рекам, ракам, руки, ноги береги» старший помощник любил, как любой нормальный горожанин, если даже не сказать больше — как любой, не к ночи будь упомянутый, метросексуал (не путать с бисексуалом!). Вторым приятным моментом было то, что фархан даже не вышел из красного режима, лишь слегка уменьшил интенсивность цвета. Это говорило о том, что несмотря на размер, он был достаточно мощным — по крайней мере для своего размера.
Ночевки у костра в спальном мешке, купание в ледяной воде, еда, приготовленная на том же костре, отхожее место под кустиком, подтирка лопухом, назойливые насекомые, норовящие проникнуть во все отверстия организма (женщинам в этом плане еще хуже) — все это на любителя. Прямо скажем — на очень большого любителя. Причем надо отметить, что речь идет про теплое время года, про холодное и говорить нечего. А Денис любил вкусно покушать в приличном ресторане с хорошей кухней, а потом подняться в уютный гостиничный номер со всеми удобствами, под ручку с восьми — десятибалльной девицей, каковую в лесу вряд ли найдешь, а если и найдешь, то походно-полевой секс, бессмысленный и беспощадный, похожий этим на любую русскую революцию, все равно никак не сравнится с ним же, но на огромной кровати в теплом помещении, рядом с которым находится не менее теплая ванна с горячей водой. Так что — в Лес в крайнем случае, а пока он не наступил — в цивилизацию!
К сожалению, как всегда в жизни и бывает, эта самая жизнь редко позволяет долго почивать на лаврах. Чаще всего, как только ты решил одну проблему, на горизонте тут же вырисовывается следующая. В случае же со старшим помощником, очередная проблема не то, чтобы неожиданно образовалась — нет, он про нее и не забывал, просто откладывал решение на потом, можно сказать — в долгий ящик, и проблема эта была — получение информации. Денис по мере сил решал ее, общаясь с Воробьем, алхимиком Крассом и артефакторами Люпусом и Картваном Эмзархом. Это не говоря уже о «лесных знакомцах» — Ульрихе ла Тая и Генрихе ла Меда, с которыми «общение» было хоть и непродолжительным, но очень плодотворным.