Так что, иногда, как уже было сказано, мерли и Лорды-маги — все мы смертны, и в таком случае, если не находился шустрый претендент, который успевал замочить обессиленного и практически недееспособного Архимага на смертном одре и занять его место на троне, и возникала необходимость в проведении Турнира претендентов. И тут ребром вставал вопрос — а как, и главное — где его проводить?
Никто не хочет страдать в ходе чужих разборок и никому не нужен под боком атомный полигон вместо давнего и, что самое главное — привычного, соседа. Эти соображения и подвели всю элиту Протекторатов, а именно — Лордов-магов, к мысли, что решать вопросы престолонаследия надо цивилизованно.
До гибели Гвингамиша такой проблемы не было — ну, разрушат дворец в ходе выяснения отношений, ну — пару прилегающих кварталов превратят в щебень — ничего страшного — дело житейское, но, когда страдают соседи, это уже никуда не годится. Поэтому пришлось собираться всем правителям Протекторатов и вырабатывать правила поведения, обязательные для претендентов на бесхозный трон Лорда-мага, в случае безвременной кончины его предыдущего владельца. Таким образом и появился «Эдикт о власти».
В «Эдикте», в отличие от уголовного кодекса с его многочисленными статьями, пунктами и подпунктами, позволяющими, при определенных условиях, а каких — догадайтесь сами, переквалифицировать убийцу в свидетеля ДТП и наоборот, имелось всего несколько ясных и прозрачных статей, не имеющих никаких пунктов и подпунктов и не допускающих двоякого толкования.
Первое, чем озаботились разработчика документа, было нахождение места, где два Архимага могли бы высказать друг другу претензии, не произведя вокруг апокалипсических разрушений, в процессе высказывания. При этом следовало учитывать интересы стороны, предоставляющей полигон, чтобы она не только не пострадала, а даже наоборот — получила определенный финансовый профит, предоставляя площадку для выяснения отношений подобным монстрам, ибо в противном случае никто заниматься на своей территории подобными мероприятиями не позволит.
И что характерно, такое место имелось. Называлось оно простенько и со вкусом — «Арена Богов» и находилось в городе Ругазе — столице одноименного Протектората. Вообще, как уже обратил внимание старший помощник, местные с названиями столиц и Протекторатов не мудрили. Если Протекторат называется Экт, значит и столица — Экт, если Ругаз — значит — Ругаз, и никаких! А то понапридумывают: страна — Бруней, а столица — Бандар-Сери-Бегаван — хоть стой, хоть падай — уж больно с известной матерной конструкцией созвучно.
Естественно, что «Арена Богов» не была построена местными, а досталась им от Прежних. Таких сооружений и на Земле хватает. Взять хотя бы Баальбекскую веранду, сложенную из каменных плит весом в две тысячи тонн и уложенных с допуском в сотые доли миллиметра. И таких артефактов, не замечаемых официальной земной наукой, потому что они не вписываются в официальную парадигму, пруд пруди, а вот на Батране, то ли люди честнее, то ли официальной науки нет, но, чужих заслуг себе не приписывают. Если построили Прежние — значит Прежние и точка.
Кстати говоря, хотя он нигде такого не слышал, но, старший помощник пришел к выводу, что и «асфальт», так поразивший его, дело рук отнюдь не теперешней цивилизации — уж больно контрастирует с окружающей обстановкой. Видимо не «асфальт» клали по мере строительства городов, а города строили там, где уже имелся «асфальт». Это, как храм Юпитера, возведенный на все той же Баальбекской веранде.
Так вот, если верить информации, полученной путем подслушивания разговоров подвыпивших аборигенов, «Арена Богов» представляла собой амфитеатр типа Колизея, но, поменьше. Такой вывод Денис сделал исходя из числа посадочных мест. Колизей, насколько он помнил, вмещал тысяч пятьдесят зрителей, а «Арена Богов» — около десяти. Как говорится — почувствуйте разницу. Наш круче!
Но, главной изюминкой «Арены Богов» была отнюдь не относительно скромная вместимость, а то обстоятельство, что магия любой интенсивности, творящаяся на «футбольном поле», за его пределы не вырывалась и не представляла ни малейшей опасности для почтеннейшей публики, не говоря уже о самом стадионе, городе, Протекторате и его соседях. Лучшего места для поединков Архимагов, да и просто магов, было не найти. Видимо, с этой целью его Прежние и построили. Следует еще отметить, что кроме антимагической, сооружение обладало еще и антивандальной несокрушимостью.
Второй проблемой, которая встала перед разработчиками «Эдикта», был протокол. Долго не могли согласовать разного рода спорные моменты, вроде того: объявлять ли конкурс на соискание вакантного места Лорда-мага только на территории Протекторатов, или же везде, где можно объявить? Так-то связь имелась и с Лесом и с Далекими Островами и со многими другими удаленными местами. А если объявлять не только на территории Протекторатов, то на сколько отодвигать дату начала Турнира относительно даты объявления? Ну и так далее.
В конце концов сошлись на том, чтобы объявлять везде, где только можно объявить — дешевле будет, а то Турнир пройдет, Лорд-маг сядет на трон, а через неделю явится претендент, который не успел вовремя добраться из своих ебеней и начнется спонтанная разборка, грозящая разрушением дворца и окрестностей. Кому это надо? Никому не надо! Лорды-маги в своих креслах долго сидят и они за стабильность. Поэтому и временной интервал между объявлением Турнира и его началом определили в три десятидневки. И правильно — если уж ты за тридцать дней не сумел добраться, то какой ты, нахрен, Архимаг? ЧМО ты, а не Архимаг! А вот, если сумел вовремя прибыть, а потом взять верх во всех поединках, сколько бы их ни было — честь тебе и хвала!
Каждый участник, заявившийся на Турнир, ставил на кон свою собственную жизнь. Отказаться от участия, посмотрев первый, или какой-нибудь другой бой и осознав, что омскому «ГазМясу» в Лиге Чемпионов с «Баварией», «Ливерпулем» и «Реалом» делать нечего, было невозможно. Взялся — ходи! За то, чтобы никто из претендентов на титул не исчез в ходе турнира отвечали собравшиеся Лорды-маги, или же, в их отсутствие, их специальные посланники.
По согласованному протоколу на Турнире должны присутствовать все повелители Протекторатов, или же их представители в ранге не меньшем, чем золотой Искусник, так что контролеров хватало. Этим положением «Эдикта» отсеивалась всякая шелупонь, которая рискуя только тем, что ей выпадет жребий попасть на первый бой, могла заявиться на Турнир, покрасоваться там и тихо слинять после начала. Шалишь! — такой вариант не пройдет.
Продолжением этого пункта являлось следующее положение «Эдика о власти» в котором оговаривалось то, что Победитель Турнира в первый год неприкосновенен, чтобы не нашлись умники, которые дождутся, не рискуя шкурой, пока Турнир закончится, а потом заявятся к победителю домой, чтобы не ставя на карту жизнь, захватить вожделенный приз.
И действительно, претенденту, который в итоге стал Лордом-магом, пришлось для этого не раз, а даже если и раз, выходить на игровое поле «Арены Богов» и рисковать жизнью, а эти «умники» не рискуют ничем — получится — получится, не получится — можно сбежать. Поэтому, чтобы так не произошло, и было введено «Правило спокойного года». А если найдется безмозглый, но очень падкий до власти индивид и сможет осуществить такой кунштюк, то Лорды-маги соберутся и убьют его. Так что не имеет смысла.
Следующий вопрос — кого допускать к Турниру? Тут к счастью, все было просто, и что особенно замечательно от человеческого фактора никак не зависело. А то есть такие левые виды спорта вроде любительского бокса, фигурного катания, спортивной и художественной гимнастики и иже с ними, типа прыжков в воду и прочих, где если не все, то многое зависит от судей. В «правых» видах, вроде футбола, хоккея, бега, прыжков, биатлона и прочих «боев без правил», судьи тоже пытаются мутить воду, но там им делать это сложнее, особенно в футболе после внедрения VAR, хотя, тоже иногда умудряются.
Пункт «Эдикта», касающийся соискателей должности был прост, как правда и справедлив, как носорог — тот ко всем встречающимся на пути относится одинаково, без двойных стандартов — кто не спрятался, он не виноват, и звучал так: к участию в Турнире допускается любой человек, который после восхода солнца в день проведения Турнира зайдет в ложу претендентов и останется там до получения номера участника жеребьевки. После получения номера, отказ от участия в Турнире невозможен. Раньше надо было думать, а теперь — извините.
Теперь, хочешь не хочешь, а придется пройти на «футбольное поле» через южный, или северный туннель. По местному — через полуночный и полуденный. Дело было вот в чем — на трибуны «Арены Богов» мог попасть любой желающий — шестьдесят дверей в ложи и четыре пандуса позволяли сделать это в любое время дня и ночи беспрепятственно, а вот проникнуть на «игровое поле» — нет.
Туда праздношатающемуся элементу доступа не было от слова совсем — незримый барьер преграждал путь любому, начиная с безногого полумертвого инвалида, аура которого практически не отличалась от ауры камня, так мало у него оставалось жизненных сил, и вплоть до старшего золотого Искусника, на пылающие от переизбытка энергии надтелесные оболочки которого было страшно смотреть.
То же самое относилось и к любым другим материальным предметам, как живым, так и нет — на «футбольное поле» не было хода ни опавшему листику, ни тараканчику, ни белочке, ни пылинке, ни жучку, ни паучку, ни медведице, ни камушку. Ристалище оставалось девственно чистым, гладким и покрытым безупречным травяным газоном, напоминавшим английский. Слушая рассказы Лютика про поле, старший помощник начинал верить, что Прежние играли там в футбол. Шутка. Скорее в теннис, потому что участвовать могли только два человека.
На самом деле никаких игр не было — все было по-взрослому. На «футбольное поле» могли пройти только два человека, если они начинали это делать одновременно через южный и северный туннель. Благодаря каким-то особенностям архитектуры «Арены Богов», человек стоящий у входа в один туннель, прекрасно видел второго, стоящего у входа в противоположный. По заранее оговоренному сигналу они начинали движение и беспрепятственно оказывались на арене.