«Спасибо, Кэп! — сдержанно поблагодарил его Денис. — Сейчас мы этой суке покажем, где раки зимуют!»
Но, обещать не значит жениться — даже выйдя в кадат, вернуть управление своим собственным телом не получилось — видать силен был сучий потрох — по крайней мере не слабее Искусника из зондеркоманды, потому что ему даже не пришлось морочить старшему помощнику голову — он просто перехватил управление комиссарским телом — высокий класс, чтоб ему пусто было. А вот, что он делал с девушкой было непонятно — то ли действительно воздействовал на нее ментально, то ли просто нравился ей, как мужчина, что было бы особо неприятно.
Менталист попытку Дениса освободиться не оставил без внимания и оценил, его улыбка стала еще более неприятной, он стал еще более откровенно, напоказ, лапать девушку, млевшую от его прикосновений, как кошка, но, это ладно — это хрен-то с ним, пережить можно — это были, как говорится, еще цветочки, однако, имелись и ягодки — старший помощник почувствовал, что начинает задыхаться — сучий потрох его просто-напросто душил! Медленно, но верно.
«Волк! Помоги!» — воззвал к своему союзнику Денис.
«Господин! — мгновенно отозвался тот. — Я пытаюсь, но ничего не получается. У него защита! Не взять за горло!»
А дышать с каждым мгновением становилось все труднее и труднее — неторопливо, но, неотвратимо, как наезжающий асфальтовый каток, менталист убивал старшего помощника, причем, судя по взгляду и выражению лица, явно наслаждался процессом.
«Дурацкая смерть!» — с ужасом и досадой подумал Денис. Это была последняя мысль перед тем, как его вышибло из тела в состояние фар-и-хлайн.
Паря сверху, старший помощник бесстрастно наблюдал, как «нижний Денис» плавным движением поднялся со стула, шагнул к менталисту и нанес ему короткий, резкий удар, ногой по голени. В то же мгновение сознание Дениса вернулось в тело и он увидел глаза сучьего потроха. Презрение и насмешка сменились ненавистью и страхом.
«Вот так-то лучше, с-с-сучонок!» — с веселой яростью, сменившей панику и отчаянье, отметил Денис.
«Хорошо, но, мало!» — обозначил свою позицию внутренний голос.
«Согласен!» — отозвался старший помощник и пробил менталисту по другой ноге. Негромкий хруст показался Денису сладкой музыкой. Этот факт еще раз подтверждает правильность теории относительности — в другое время и при других обстоятельствах, старший помощник оценил бы такой звук, как достаточно отвратительный.
Сучий потрох, между тем, потерял сознание от болевого шока, закатил глаза и грузно осел в кресле, а Джола вскочила на ноги и принялась расправлять смятую одежду, недоуменно оглядываясь и явно не понимая, как она оказалась на коленях у этого мужчины. У нее был такой растерянный и виноватый вид, что старший помощник ей тут же все простил.
Хотя… в общем-то, и прощать было нечего — было очевидно, что она оказалась в чужих объятиях не по своей воле, так что урон мужской гордости старшего помощника нанесен не был. Все эти события произошли так быстро и незаметно, что никакого внимания остальных посетителей ресторана не привлекли — все были заняты своими делами — парочки выбирали еду, а одинокие мужчины — еду и девочек.
Кстати говоря, одиноких дамочек, выбиравших еду и мальчиков не было вовсе. Впрочем этот дисбаланс Денис отметил еще за обедом, так что ничего нового для себя он не узнал. Чем объяснялся такой гендерный перекос было непонятно. Среди Искусников соотношение полов, как представлюсь старшему помощнику, было пятьдесят на пятьдесят, так что эмансипированные колдуньи… пардон-пардон — Искусники женского пола вполне могли быть среди гостей Турнира. Но, чего не было — того не было. Правда, не исключено, что такая картина наблюдалась только в данном конкретном отеле.
Денис подхватил поднос — довольно-таки тяжелый, Джола — вино и бокалы и они двинулись к выходу из ресторана, когда дали о себе знать мелиферы, а старший помощник ощутил на спине горящий ненавистью взгляд.
— Подожди секунду, — обратился он к девушке, ставя поднос на ближайший стол. На ее недоуменный взгляд он только улыбнулся, давая невербально понять, что «секунда» это так быстро, что соскучиться она не успеет, затем сделал два шага назад, наклонился к менталисту, сверлившему его яростным взглядом, сдвинул точку сборки в положение «Смерть» и пообещал: — Напомнишь о себе, убью с-сука.
Глава 21
На завтрак Денис спустился в прекрасном расположении духа. А с другой стороны, с чего бы ему быть плохим после ночи… как бы ее обозвать-то? — в женском романтическом фэнтези такую ночь непременно назвали бы ночью любви, ну, а в реале более правильное название для такого времяпрепровождения будет… скажем так — ночь любвеобильности (ключевое слово — обильность). Грубо говоря, Джола ожиданий старшего помощника не обманула, а мягко здесь не скажешь.
Девушка и так, судя по всему, несмотря на молодость, не была дилетанткой в высоком искусстве получения и доставления наслаждений, как себе, так и партнеру, но, чувствуя за собой подспудную вину — как-никак, а оказалась на коленях чужого мужчины на глазах у формально «своего», она всеми силами пыталась загладить свою вину, а когда молодая красавица пытается что-либо загладить, то это зачастую бывает очень приятно. Ну, разумеется, если речь не идет о заглаживании утюгом какой-нибудь складки на одежде, а особенно, если одежда на тебе.
Одногруппник Дениса, знакомец по первой, давно скрывшейся в тумане жизни, любивший хвастаться своими многочисленными победами — истинными, или мнимыми, неизвестно — бог ему судья, иногда в свои рассказки вставлял стандартное выражение: «грудь — алебастр! сосочки — вишенки!». Старший помощник, не избалованный в те годы женским вниманием, всегда слушал эти байки с трудноскрываемой завистью и огромным интересом.
Когда же он сам, из разряда зрителей и болельщиков, как-то плавно и незаметно переместился в разряд игроков — поначалу, естественно, любителей, а затем уже самых настоящих профессионалов брачных игр, Денис осознал, что соски темных и ярких расцветок нравятся ему не особо — он предпочитает пастельные тона.
Так вот Джола, ко всем своим остальным неоспоримым достоинствам, имела замечательную грудь — алебастр с розовыми сосочками! Идеальные полушария были такого размера и упругости, что играть с этими гениальными творениями Природы можно было бесконечно долго и не надоедало!
«Вот могут же, если захотят!» — оценил увиденную картину внутренний голос.
«Да уж!» — не мог не согласиться с ним носитель.
Прежде чем под утро запереть за девушкой дверь, старший помощник сунул ей в кармашек передника приличную жменьку солнц. Ну, а что? — если на понаехавших наживаются все, кому не лень, то и бедной девушке должны достаться несколько капель золотого дождя, накрывшего Ругаз. Именно так полагал Денис. Он и вообще-то жадным не был, ну, а с понравившейся барышей, которая, к тому же, доставила море удовольствия, тем более.
За завтраком Джола вилась вокруг старшего помощника, как пчелка вокруг цветка — не успевал он продегустировать очередной шедевр высокой кухни, как перед ним появлялся следующий. Такое потакание чревоугодию, которое, если кто позабыл, является сметным грехом, привело к тому, что из-за стола Денис поднялся отяжелевшим, как Волк из мультика, который со словами: «Ну, я пошел…» — прошел сквозь забор.
Старший помощник планировал прогуляться по Ругазу за пределами Золотого Города, заглянуть в оружейные лавки на предмет приобретения «кортика» — раз можно фланировать без шпаги и кинжала, то зачем таскать лишнюю тяжесть? Денис же не верблюд, не ломовая лошадь и не тяжелоатлет и никакого удовольствия от физических нагрузок не испытывал. Нет, конечно же, если жизнь заставит, то он будет таскать и тяжеленный рюкзак и оружие и вообще, все, что потребуется, но, если можно не таскать, то лучше не таскать.
Еще он собирался прошвырнуться по алхимическим и магическим лавкам, посмотреть какие новинки появились в книжных магазинах, осмотреть Арену Богов — он там еще не был, и вообще проникнуться атмосферой предстоящего грандиозного действа, аналога которому в земной истории нет. Но, как правильно отмечено — хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Выйти из ресторана в холл гостиницы старший помощник сумел, а вот из холла на улицу — нет. Не успел он появится в фойе, как навстречу ему, преграждая путь, шагнул юноша лет семнадцати, голубоглазый блондин, по виду настоящий ариец, эдакий молодой Дольф Лундгрен, в котором Денис узнал вчерашнего мажора, неудачно пытавшегося привлечь его внимание путем кидания костей.
«Экий перец, — подумал старший помощник, — только фашистов играть!»
«Вылитый эсэсовец! — поддержал его внутренний голос. — Белокурая бестия, блин!»
Денис попытался обойти арийца, но сделать этого ему не удалось: он шаг влево — мажор шаг влево, он шаг вправо — мажор шаг вправо. Наконец, старшему помощнику этот танец с саблями из балета «Гаянэ», осточертел.
— Уважаемый первый наследник, — ласково улыбнулся старший помощник, с трудом, но, все-таки скрывая раздражение, — постой одно мгновение на месте, чтобы я мог тебя обойти и больше не стоять у тебя на пути.
— Уважаемый потерявший, — отзеркалил белозубую улыбку «Дольф Лундгрен», — а тебе не пришло в голову, что я специально преграждаю тебе путь?
— Нджродр! — схватила его за рукав грудастенькая семерочка, заварившая вчера всю эту катавасию, завершившуюся швырянием костей. — Прошу! Не надо!
«До рекорда два пункта не дотянул!» — прокомментировал ситуацию внутренний голос.
«Какого рекорда?» — не понял Денис.
«Слово с шестью согласными подряд — „взбзднулось“, а в имени арийца только четыре!»
«А-а-а!» — уважительно отреагировал старший помощник, в очередной раз пораженный глубиной и широтой эрудиции своего внутреннего голоса.
— И в чем же цель? — не переставая улыбаться, полюбопытствовал Денис.
— А вот хочу вызвать тебя на смертный бой! — улыбнулся ариец, не обращая ни малейшего внимания на попытки своей подруги предотвратить поединок.