После этого Денису стало понятно зачем каждый гальдрастав "Паук", на перстнях цугов, попавших в его руки, имел хоть и незначительные, но отличия в изображениях на печатках. Основа была одна и та же — паутина, с сидящим в центре пауком — вроде бы всё одинаково, но, только пока не начинаешь всматриваться.
А присмотришься — и форма брюшка отличается и лапка не под тем углом и количество радиальных нитей не совпадает… короче говоря — идея одна и та же, а реализация разная. Зачем спрашивается? — а затем, чтобы перстень цуга мог использоваться не только для создания маскировочного "облака", но и для однозначной идентификации — ведь проверяющим надо назвать имя, иначе танжир не активируется, а использовать можно, только свой перстень. С чужим не получится. Выходило, что перстень цуга является для владельца неким аналогом биометрического паспорта, а в чужих руках бесполезен и это обескураживало. У-Вей подтвердил эту догадку и это было правдой.
Однако, Денис справедливо решил, что раз сумел каким-то непостижимым способом заставить работать перстень мага, причем без малейшего труда — сел и поехал, так почему бы ему не проделать этот же фокус с перстнем цуга и своих попыток не бросил. И все же, к его крайнему огорчению, все усилия старшего помощника по активации танжира положительного результата не имели.
Денис попробовал проделать этот трюк и с перстнем У-Вея и с перстнем Цей-Па, называл их имена и мысленно и вслух, представлял пауков и паутину и так и этак и хрен! Картинка получалась нечеткая и расплывчатая, как будто что-то мешало воспроизведению — а может быть так оно и было на самом деле. Короче говоря — фиаско.
В отчаянье старший помощник, разумеется, не впал, но определенное разочарование испытал. Были у него некоторые планы на перстни цугов, но навестила Дениса птица обломинго, нагадив ему на голову. Ну, что тут можно сказать? — только одно — бывает. Когда старший помощник совсем уже решил закрыть тему перстней цугов, к нему неожиданно обратился Небесный Волк:
"Господин! Я могу помочь!"
"Так помогай! — обрадовался Денис. — Чего раньше-то молчал!?!"
"Мешать не хотел. Ждал — может ты сам справишься! — Волк на мгновение задумался и разъяснил: — Чтобы под руку не лезть!"
"Понятно… — буркнул старший помощник. — Чинопочитание, блин! — Денис набрал в грудь воздуха, собрался, как перед прыжком с обрыва и, как в омут с головой — пан, или пропал, скомандовал: — Работаем!"
— У-Вей! — отчетливо, с артикуляцией, тут же произнес старший помощник, на пальце которого в этот момент находился перстень каноника, до которого он одновременно с озвучиванием его имени дотронулся.
Сразу же перед мысленным взором Дениса появилась четкая, как на фотографии, картинка с изображением гальдрастава "Паук", изображенного на печатке перстня цуга, принадлежащего У-Вею. В следующее мгновение, темное брюшко паука посерело, а он сам пошевелил лапкой. И судя по выпученным в изумлении глазам каноника, старший помощник сумел-таки активировать танжир. Отключалось "облако", как объяснил ошеломленный У-Вей, гораздо проще — следующим касание перстня.
Работа Дениса с собственным перстнем каноника произвела на У-Вея неизгладимое впечатление, но в форменную истерику с закатыванием глаз, затруднением дыханием, потерей ориентации в пространстве и бессвязным бормотанием: — Грат!.. Грат!.. Грат!.. Грат!.. он впал тогда, когда старший помощник проделал тот же фокус с перстнем Цей-Па. Казалось бы, какая, на хрен разница — получилось с одним чужим именем, почему не получиться с другим? Однако, это была соломинка, которая переломила хребет верблюда. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда, однако же было!
Картина мира, которую знал и в которую верил каноник, сначала дала трещину, а затем рассыпалась на куски, открыв новое, пугающее полотно, скрытое за ней. Нечто похожее проделал Буратино, когда содрал нарисованный очаг и обнаружил там дверь. Правда были и отличия — результат эксперимента у деревянного мальчика был положительным, а у каноника — отрицательным.
Справедливости ради, надо заметить, что полной свободы в использовании перстней цугов у Дениса не было. Перстень У-Вея не работал, если мысленно, или же вслух, произнести "Цей-Па", равно, как и любое другое имя. Все ровно то же самое относилось и к перстню брата-мага.
Старший помощник пришел к выводу, что при изготовлении перстней цугов, артефакторами Школы Духа было реализовано что-то вроде двухфазной авторизации, используемой в нашем мире при работе с мобильными банковскими приложениями. Скорее всего, отпечаток акустических и ментальных вибраций, возникающих при произнесении соответствующего имени, был намертво "вшит" в структуру соответствующего гальдрастава и никаких вольностей не допускал. Ну, что тут скажешь, только одно — на нэт и суда нэт.
Возвращаясь к воротам Школы Духа, следует отметить, что судя по реакции охранников… точнее говоря — отсутствии реакции, можно было сделать вывод, что процедура идентификации для ночного доступа в Школу Духа была проведена успешно. Во время допроса, нюансы этой процедуры пришлось вытягивать из У-Вей, фигурально выражаясь — клещами, а называя вещи своими именами — пыточным перстнем.
Каноник юлил, страдал и не хотел. Он не хотел, чтобы Враг проник на территорию альма-матер с явно диверсионными целями и наоборот очень хотел, чтобы Исчадие Тьмы прокололось, его задержали и воздали по заслугам! У-Вей отчетливо осознавал, что хотя он еще разговаривает и дышит, он уже труп и очень ему хотелось сыграть роль Мертвой Руки, которая утянет Врага за собой. Свою ложь каноник начал издалека, в стиле: "Поручик! А поцелуйте-ка меня… в затылок!".
На прямо поставленный старшим помощником вопрос:
— Опиши четко процедуру ночного прохода в Школу. — У-Вей начал вдохновенно врать:
— Нужно осторожно постучать в калитку, но не более трех раз, после чего ждать. Если не откроют в течении двадцатой части тарка, можно постучать четыре раза, ну и так далее, пока не откроют. Затем, не проходя в калитку, нужно произнести: "Каноник У-Вей хранит верность Школе Духа и ее Архиприору сияющему отцу Жунь-Май-Вэй-Тею ею и просит ночную стражу простить его за беспокойство и разрешить беспрепятственный проход на территорию Школы Духа!". Когда охрана разрешит, нужно еще раз назваться и активировать танжир. После этого можно проходить.
Выслушав эту хрень, Денис молча активировал пыточный перстень и на этот раз страдания несгибаемого каноника продолжались довольно долго — до тех пор, пока он не заорал:
— Хватит! Хватит! Я все скажу! Хва-а-а-а-а-т-и-т!!!
Старший же помощник, со своей стороны, посчитал, что не хватит, что мало этому сукиному сыну и "подержал его на колу" еще маленько, чтобы в разумение вошел. И чтобы вы думали? — помогло! Решительно помогло. Но! Не сразу…
У-Вей, на второй итерации сознался, что злонамеренно исказил имя Архиприора, затем подкорректировал формулу призыва дьявола… тьфу ты — прохода в Школу Духа и выдал следующий текст:
— Каноник У-Вей хранит верность Школе Духа и ее Архиприору сияющему отцу Вэй-Жунь-Май-Тею ею и просит ночную стражу простить его за беспокойство и разрешить беспрепятственный проход на территорию Школы Духа!
Результат лжи был закономерным — очередное плотное взаимодействие с пыточным перстнем. Казалось бы хватит уже, но нет! В третьей итерации У-Вей убрал из формулы признание в любви и верности Архиприору, оставив все остальное и снова оказался на колу. И лишь после этого железный Феликс… пардон, это из другой оперы — железный каноник сказал правду. А вот действительно правду, или же нет, старший помощник проверял теперь на своей шкуре, произнеся:
— Брат-маг Цей-Па! — и продемонстрировав охране танжир.
Представившись, Денис сделал морду лопатой и двинулся вперед. Куда идти он знал… если У-Вей сказал правду. Если же каноник соврал, а он не сумел это определить, то придется брать "языка", а это резко увеличивало шансы на провал операции и так достаточно большие.
Старший помощник совсем было уверился, что успешно прошел авторизацию и может спокойно двигаться в направлении Храма Крови, он даже успел сделать пару шагов, как сзади раздался ехидный голос:
— Брат-маг, а фокус показать!? Зря мы что ли корячились — калитку открывали! А засов тяжелый!
Денис медленно повернулся, давая себе время сообразить, как себя вести. Мизансцена, открывшаяся его глазам, выглядела следующим образом: двое охранников смотрели на него выжидательно, предвкушая начало банкета; самый молодой, с наглой широкой рожей, который и был инициатором вынужденной остановки — с нахальным веселым прищуром, а самый старший по возрасту и вовсе отвел глаза — чувствовалось, что происходящее ему не нравится.
В условиях форс-мажора человек соображает быстро… да даже не быстро — а очень быстро. Старшему помощнику хватило двух ударов сердца, чтобы перебрать все варианты дальнейшего поведения. Первый вариант — улыбнуться и свести все к шутке. Вариант хороший, но неправильный. Как следовало из показаний У-Вея, нравы в Школе Духа если и отличались от таких же, в Ордене Пчелы, то только в сторону ужесточения. Так что, спустить наезд на тормозах — значит вызвать подозрение.
Вариант второй — убить всех четверых к чертовой матери. Так сказать — ковровое бомбометание по площадям — нет людей, нет проблем. Как только Денис начал обдумывать этот вариант, сразу дали знать о себе Небесный Волк и Байгол.
"Хозяин, мочим придурков?" — обрадовался мертвый шаман возможности подзарядиться.
"У них защита стоит! — слегка умерил его пыл Волк. — Я проверил!"
"У меня получится! — заверил Байгол. — Гарантирую!"
"Не надо, — распорядился старший помощник. — Тревога может подняться. Я сам!"
Денис предполагал, обоснованно, или нет — другой вопрос, что где-то в глубине комплекса Школы Духа сидит ответственный дежурный и не отрываясь смотрит на четыре фиала с кровью ночных привратников. Как только кровь свернется, он должен поднять тревогу. По крайней мере, на месте руководства Школы, старший помощник так бы и сделал. К сожалению, ничего по этому поводу У-Вей не знал и приходилось рассчитывать на худшее, надеясь на лучшее.