Добравшись до порта, старший помощник принялся с деловым видом, будто он что-то, или кого-то разыскивает, слоняться вдоль причала, внимательно оценивая окружающую обстановку. Первое, что кидалось в глаза был изменившийся ритм жизни морской гавани. Если утром тут все кипело, то сейчас погрузо-разгрузочные работы велись ни шатко ни валко, а кое-где и вовсе остановились. Объяснение этому явлению напрашивалось простое — цуги закрыли выход в море до особого распоряжения, поэтому и спешить морякам и докерам было некуда.
Так это, или не так Денис попытался выяснить прислушиваясь к разговорам. Конечно лучше было бы пристроиться к одной из многочисленных компаний, кучкующихся тут и там и горячо что-то обсуждавших, горячась и размахивая руками, и послушать, что говорят, а то и задать пару-тройку вопросов, но светить свой интерес Денис не желал ни в коем случае.
Мало ли, как жизнь повернется, вдруг да и вспомнят когда излишне любопытного юношу, да стуканут кому надо. Точнее говоря — не надо. И тогда поутихшее следствие по делу без срока давности получит новый импульс. Так что — никакой активности.
Если сравнить старшего помощника с подводной лодкой, притаившейся во враждебных водах, то он находился в режиме шумопеленгования, когда акустик лишь вслушивается в то, что происходит за бортом, а гидролокатор не использует, чтобы меньше привлекать внимание к кораблю.
Оставаться "человеком-невидимкой" Денису было достаточно просто — когда наступал момент "включать прослушку", он выходил в кадат и использовал дальнослышанье, поэтому и оставался достаточно далеко от "объектов прослушки", чтобы вызвать с их стороны подозрение в шпионаже.
Судя по несмолкаемой брани, доносящейся со всех сторон: — … якорь им в жопу!.. гратовы цуги!.. осьминожье щупальце в глотку!.. отрыжка селедочная!.. выкидыши каракатицы!.. что они о себе вообразили, сучьи дети!?.. и прочим подобным высказываниям, предположение старшего помощника о закрытии выхода из порта цугами было верным, но окончательное подтверждение его правильности он получил неподалеку от трапа трехмачтового галеона "Душа океана", где с вахтенным матросом ругался крупный, с огромной шпагой на богатой перевязи, хорошо одетый мужчина лет сорока.
"Портос!" — хмыкнул про себя Денис.
"Похож!" — поддержал его внутренний голос.
— Вы же, грат вас дери, трубите на каждом углу, что никто вам не указ! — разорялся Портос. — Что магам Балтан-Шаха плевать на портовые власти остальных островов!.. — он набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но не преуспел в этом начинании.
— Так и есть. Наш капитан-маг — Погонщик Ветра! — веско прервал его вахтенный матрос.
"Это что еще за хрень? — изумился старший помощник. — Сколько вешать в граммах!?"
"В Искусниках?" — уточнил внутренний голос.
"Ну да! — не мог скрыть раздражения Денис. — Есть же отличная шкала от младшего медного до старшего золотого. Нафига эти местечковые изыски!? Погонщик Ветра! — передразнил он вахтенного — А почему не Хозяин Воды!? или Властелин Огня!?" — голос не знал, что на это ответить и промолчал.
— Ваш капитан обещал сегодня выйти в море! — продолжал бушевать Портос. — Но, похоже, испугался цугов!
— Наш капитан-маг не боится никого из смертных! — спокойно, с чувством собственного достоинства парировал матрос, заслужив холодный пренебрежительный взгляд молодой, очень красивой девушки, стоящей рядом с Портосом, которая брезгливо поджав губы оглядывала окружающий пейзаж с видом принцессы, попавшей по недомыслию свиты в привокзальный туалет типа "сортир", вместо туалетной комнаты с биде и умным унитазом с подсветкой и подогревом. И самое главное — не обосранным.
"Жена?" — предположил старший помощник.
"Любовница!" — сделал свою ставку внутренний голос.
"По-любому — десятка!" — выставил свою оценку Денис.
"С плюсом!" — горячо поддержал его голос.
Насчет превосходной оценки следует сделать небольшую оговорку. Дело в том, что красота спутницы Портоса была в высшей степени специфична — она полностью укладывалась в шаблон "Снежная королева". Представьте Милен Демонжо в "Трех мушкетерах", но не с теплыми карими глазами, а с холодными, можно даже сказать — ледяными голубыми и с еще более белой, практически — снежного цвета кожей и вы получите портрет девушки, стоящей рядом с трапом "Души океана".
С такой подругой хорошо выходить в свет — театр, ресторан, вернисаж, или еще какое общественное место, где ты будешь ловить завистливые взгляды окружающих мужчин, а вот в постели она может полностью соответствовать своему имиджу снежной королевы, что есть не айс. Совсем не айс. Хотя… если подойти к вопросу чисто лингвистически, то именно что — айс. В смысле — ice.
Кроме Портоса, юной красавицы и вахтенного матроса возле трапа "Души океана" присутствовали еще четыре персонажа, которые, в отличие от трех вышеперечисленных, сохраняли полное спокойствие. Однако, если быть до конца объективными, следует признать, что красавица и матрос тоже не особо сильно переживали, или же хорошо скрывали волнение.
А вот лошадь, впряженная в телегу, нагруженную многочисленными сундуками, сундучками, коробками, коробочками и прочими корзинками никакого волнения не испытывала — она дремала. Впрочем, как и возница, прикорнувший на облучке и два сонных грузчика, усевшихся на корточки рядом с телегой и умудрившихся закемарить в этом положении.
Чувствовалось, что докерам все равно — страдать, иль наслаждаться… тьфу ты — грузить, или разгружать. А вот про лошадь и извозчика ничего определенного сказать было нельзя. То ли они, как мельник, полагали что счастье жизни в движении, то ли — наоборот.
Портос между тем продолжал гнуть свою линию:
— Вчера в "Ржавом якоре" мы договорились с капитаном-магом Гудмундуном Дювалем, что сегодня утром мы с дочерью…
"Оба не угадали! — ухмыльнулся старший помощник. — Миледи, оказывается, дочка! Вон оно как получается! А мы-то думали…"
"Людям свойственно ошибаться…" — с оттенком философического фатализма, не без грусти, заметил внутренний голос.
— … поднимемся на борт "Души океана", — продолжил свою гневную филиппику Портос, — и не позже полудня выйдем в море и через три дня будем в Трапаре! А что на самом деле!?! — от избытка чувств Портос даже помахал внушительным кулаком перед носом вахтенного матроса, который отнесся к этому индифферентно. — Капитана нет, корабль в море не выходит, а нас даже не пускают в каюту, за которую заплачено три золотых и два щита! А из гостиницы мы уже съехали!
Услыхав цену билета, Денис насторожился. У него были деньги, но подходящего номинала, чтобы заплатить за проезд, могло и не найтись. Так-то у старшего помощника было все. Было золото — хранилось в перстнях цугов, полученных в качестве трофеев и была медь и немного ногтей — мелкого серебра, полученного от благодарного экипажа "Рыси" в знак признательности за то, чтобы никогда более не видеть старшего помощника.
Принять подношение его заставили сложившиеся обстоятельства. Так-то Денис никогда ничего у работающих не брал — только у присматривающих, или у криминалитета, но мелкие деньги были нужны для оплаты различного рода товаров и услуг, вроде номера в гостинице, или еды в харчевне, не говоря уже о посещении местного базара, а использовать для этих целей золото было весьма проблематично.
Во-первых — почти наверняка не найдут сдачи, во-вторых — сразу же привлечешь к себе пристальное внимание работников ножа и топора, охочих до чужого имущества. Расплатиться солнцем было так же сложно, как купюрой в пятьсот евро где-нибудь в Европе — сразу же примут за русского мафиози и откажут во всем.
Поэтому старший помощник решил один золотой разменять, чтобы были щиты — мало ли сколько запросят за одиночного пассажира. А так у него будет золото, крупное серебро и мелкое серебро и, соответственно — возможность заплатить за билет без сдачи, которой можно и не дождаться. Медь, как ему представлялось, вряд ли понадобится, но и она была.
Между тем, диалог у трапа продолжался:
— Капитан прислал вестового, — невозмутимо доводил до сведения оппонента официальную информацию вахтенный матрос, — тот сообщил, что капитан задержится в Гиштаре до завтрашнего утра и что пускать кого-либо на борт не велено. Мы люди подневольные, — вздохнул после небольшой паузы моряк — видимо хотел подсластить пилюлю. — Нам что скажут, то и делаем…
Портос открыл было рот, чтобы возразить, но задерживаться, чтобы послушать, что он скажет Денис не стал — все, что ему было нужно он уже узнал. Поэтому старший помощник развернулся и с такими же деловым видом, как до этого болтался по причалу, двинулся на выход.
Гиштар был портовым городом и, как представлялось Денису, недостатка в меняльных конторах не мог испытывать по определению. Это предположение нашло свое немедленное подтверждение непосредственно за портовыми воротами, где старший помощник обнаружил первую. Судя по географии, крышевали менялу портовые стражники, что делало эту точку в глазах Дениса еще менее привлекательной, чем обычный "обменник".
В случае какого-либо форс-мажора с менялой, встрянут стражники, придется и им вломить и как следствие засветить свою новую личность, которую они хорошо запомнят, что было крайне нежелательно, ибо в порт придется возвращаться, а эти сукины дети могут подсмотреть на какой корабль старший помощник садится и куда направляется. Ну, а потом слить информацию цугам, когда те придут по следу.
Дело было в его новой… вернее — старой… точнее говоря — исходной внешности. В условиях развитого средневековья, с его размытыми моральными и юридическими нормами, напарить молодого человека, практически — безусого юнца, явившегося разменять целый золотой! — это не только приятная возможность, но и священный долг менялы.
И хорошо, если просто надурят с деньгами и заплатят меньше положенного — хрен-то с ним, но могут кинуть в открытую. Могут уронить монету старшего помощника, а поднять вместо нее фальшивую. Впрочем, даже ронять не надо — могут просто взять в руки и поинтересоваться, где украл, а после кликнуть прикормленных стражников. Могут скомбинировать эти методы, могут… Короче говоря — много чего могут.