— Многоуважаемый вышестоящий владеющий! — Старший помощник справедливо считал, что ничто не дается нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость, поэтому постарался быть максимально вежливым. — Прошу простить, что не знаю твоего имени. Ты совершенно прав — я конюх многоуважаемого вышестоящего владеющего Гудмундуна!
Выпалив единым духом этот текст, Денис с замиранием сердца стал ждать реакции на него, как со стороны своего компаньона, так и владельца поместья. Оба могли уличить его во лжи и ничего хорошего для себя, в таком случае, старший помощник не ждал. Маги отреагировали на слова старшего помощника по-разному. Гудмундун и ухом не повел, выслушав жалкое вранье своего временного компаньона, которым тот отрекался от него, как Петр от Спасителя, а вот Визар улыбнулся, причем, так ласково улыбнулся, что Денису в первое мгновение показалось, что удастся выйти сухим из воды, но уже в следующее его скрутило от нестерпимой боли. Не переставая улыбаться, Визар уставился в глаза старшего помощника и вот в них-то, ничего веселого не было. Холодными и безжалостными были глаза хозяина поместья.
— Еще раз соврешь, — не убирая улыбки, как будто прилипшей к его лицу, сообщил Визар, — умирать будешь мучительно, но долго. Повторяю вопрос в последний раз — ты кто?
— Плыл вместе с Таренией на "Душе океана", увидел ее на рынке рабов, сообщил Гудмундуну, — лаконично, в телеграфном стиле начал говорить правду Денис.
Лаконичность была вызвана пониманием, что чем меньше рассказываешь следователю — неважно в каком мире — это фундаментальный закон природы, единый для всех областей Вселенной, тем лучше для здоровья. Исходя из этой аксиомы, могло бы показаться, что оптимальный вариант — вообще молчать, но, к сожалению, не все так просто — вот тут-то и могут возникнуть проблемы со здоровьем. Поэтому-то создание коктейля из правды, лжи, молчания и недомолвок, который минимизирует потери от общения со следствием, является искусством, а искусство формализации не подлежит.
— Почему сам не подал протест прямо на рынке? — Визар сделал вид, что не понимает мотивов сдержанности старшего помощника.
— Чтобы меня прямо там прибили? — вопросом на вопрос ответил Денис.
— Твоя правда, — хмыкнул маг. — А здесь на что надеялись? — продолжил он допрос.
— Освободить Тарению, — говорить правду было легко и приятно.
— Не надо меня злить, — поморщился Визар и старшего помощника снова скрючило от боли. — Ты прекрасно понял вопрос.
Ситуация сложилась аховая. В шахматах такая называется цугцванг, когда любой ход ведет к ухудшению позиции. А возможные ходы были следующими: правдиво, в лоб, сообщить хозяину поместья, что его собирались убить — это первый ход; второй — красноречиво промолчать, что по умолчанию эквивалентно первому ходу, с соответствующими последствиями и, наконец, третий — соврать что-нибудь, после чего принять мучительную смерть, как и в первых двух случаях. Выбирай — не хочу! Денис выбрал молчание.
— Я тебя понял, — ухмыльнулся Визар, когда молчание стало более-менее тягостным. — И как вы собирались меня убить?
— Из арбалета, — вздохнул старший помощник.
Он твердо решил говорить правду в надежде, что за это хозяин поместья убьет его хоть и мучительно, но быстро, или же медленно, но без особых мучений. На жизнь Денис не надеялся, ибо зафиксирован был вполне надежно. Да что там он — Гудмундун, волшебник не из последних, тоже не шевелился. Старший помощник на своей шкуре убедился, что значит определение "посильнее Ворона".
"Похоже пиздец…" — печально озвучил свою точку зрения на происходящее внутренний голос.
"Да уж… — вздохнул Денис. — Думали, что будем играть с тульским "Арсеналом", а оказалось — с лондонским…"
— Кто должен был стрелять?
— Я.
— И на что надеялись, — недоуменно пожал плечами Визар. — Ну ладно ты — невладеющий, да еще и недалекий, — ухмыльнулся собственной шутке хозяин поместья, — но Гудмундун-то — должен был соображать куда и к кому лезет. Не понимаю, — покачал головой Визар. — Впрочем, покажи-ка, что за арбалет такой.
После этих слов старший помощник почувствовал, что руки его свободны. Чем руководствовался хозяин поместья, предоставляя своему пленнику такую свободу, осталось неизвестным. Может быть он рассчитывал на полную деморализацию старшего помощника, а может на свою "встроенную" защиту, или мощные артефактные щиты, или еще на что, но расчеты эти оказались неверными. Как только Денис получил свободу рук, как в прямом, так и переносном смысле, он немедленно извлек из Бездонного Колодца заряженный арбалет и выстрелил в Визара. Ну, а что? — терять ему было нечего, так хоть умрет с оружием в руках. Хоть и не меч, но шанс попасть в Вальхаллу сохраняется.
Спецбоеприпас, аналогичный тем, коллекцию которых старший помощник собрал в Протекторатах, отработал, как в лесу, когда Денис бился с зондеркомандой Лорда-мага Нейтена. Арбалетный болт со светящимся наконечником прошел сквозь вспыхнувшую ярким синим огнем защиту Визара, как горячий нож через брусок холодного масла — не заметив, и вонзился в тело мага.
Как только послание старшего помощника, а арбалетный болт является типичным посланием, несущим информацию о том, что пославший недоволен адресатом, достигло Визара, одновременно произошли два события. Первое — тело хозяина поместья начало стремительно чернеть, превращаясь в обгорелую головешку и втрое — временные компаньоны получили свободу.
Ранее было сказано, что события стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой, так вот, по сравнению с тем, что стало происходить после выстрела Дениса, это, как медленная равнинная река по сравнению с водопадом. Вырвавшиеся на волю Байгол и Небесный Волк немедленно приступили к выполнению своих лицензионных обязанностей. Мертвый шаман набросился на собак, заставив их покинуть место схватки с жалобным воем, а Волк принялся с азартом душить бездарных охранников. Гудмундун занялся четверкой низкоуровневых магов, а старший помощник пришел на помощь Волку, начав метать в охранников ножи со скоростью пулемета. Примерно через минуту — может чуть больше, может чуть меньше, живых врагов у временных компаньонов не осталось.
— Что-нибудь ценное в доме может быть? — хмуро поинтересовался Денис у мага.
— Посуда, статуэтки, — безразлично пожал плечами Гудмундун, — может что-то еще. Я не знаю. Ты идешь за Таренией?
— Нет, — покачал головой Денис. — Давай сам. Я трофеи соберу.
К сожалению, на главный трофей — сокровищницу можно было не рассчитывать, потому что ни один человек в здравом уме, имея Бездонный Колодец, не будет хранить что-то ценное не в нем. А на дурака Визар похож никак не был, да и средства на Колодец у него явно были, не исключено, что и на золотой. Жаль конечно, что все его артефакты, включая Бездонный Колодец, сгорели вместе с ним, но лучше уж так, чем сгорел бы старший помощник.
13 Глава
На обратном пути настроение Дениса, замыкавшего кавалькаду из трех всадников, было ниже плинтуса, что было, на первый взгляд, как минимум странно. Обычно, после того, как человек избежал смертельной опасности, или победил в нелегком бою, его охватывает эйфория, теперь же ничего, даже отдаленно напоминавшего это состояние, в эмоциях старшего помощника не было и в помине.
Сказать что-либо определенное про душевное состояние Снежной Королевы, скачущей перед ним, было трудно. С одной стороны, ее вроде как освободили из рабства, с другой — когда Гудмундун ее привел, морда у нее была достаточно перекошена и никакого восторга не выражала. Старший помощник списал это на стресс, впрочем, на самом деле, ему было глубоко безразлично, а если называть вещи своими именами, то — плевать на чувства Тарении. Пусть скажет спасибо, коза драная, и в ножки поклонится, что ее освободили с риском для жизни, а не выкаблучивается.
Сам же Гудмундун, возглавлявший конный отряд, по мнению Дениса, явно находился в расстроенных чувствах. Вызвано это было, если старший помощник не ошибался в своих предположениях, несколькими причинами. Во-первых, маг не смог убить своего заклятого врага; во-вторых, явно облажался, когда позволил себя обездвижить, как последнего лоха, без малейшей надежды выбраться из этого бедственного положения. Ладно Денис — он, как ни крути — бездарный, разве что иногда "длинная рука" прорезывается", а Гудмундун-то маг! Мог бы что-нибудь и противопоставить Визару — ан нет — кишка тонка.
В-третьих, Гудмундун услышал о себе много малоприятных вещей, а самое главное — кроме него, их услышал старший помощник. Одно дело, когда ты сам про себя знаешь, что ударил лицом в грязь и оконфузился и совсем другое, когда об этом узнают посторонние люди.
В-четвертых, его в очередной раз спас Денис, который, как уже упоминалось и магом то не был, а вот поди ж ты… Мало кому понравится чувствовать себя неуклюжим неудачником. А еще, практически наверняка, Гудмундун надумал себе что-нибудь про новый долг жизни, а ходить все время в должниках никакому нормальному человеку не хочется.
Ну и в-пятых, на закусочку, так сказать, нельзя не признать, что действовал Гудмундун и примкнувший к нему старший помощник никак не как Человек Чести, он же — Рыцарь Света и Добра, а как обыкновенный грабитель, что не могло не сказаться на тонкой душевной организации Гудмундуна.
Что же касается мрачного настроения Дениса, то было оно вызвано тем обстоятельством, что ему пришлось нарушить свой основополагающий жизненный принцип — не убивать того, кто не собирался убивать его. Нет, формально принцип нарушен не был, потому что Визар, как раз таки собирался укококошить старшего помощника, но сам про себя Денис знал, что намеревался убить человека, который ничего плохого ему не сделал, да и вообще действовал, как вор галимый. Чтобы не усугублять это состояние, в дом за трофеями старший помощник не пошел, а ограничился сбором оружия, артефактов и денег с тел охранников. Чувствовать себя говном было неприятно.
Внутренний голос пытался утешить носителя, утверждая, что все в жизни бывает в первый раз, что один раз не водолаз, что, если не он, то его, короче говоря — заливался соловьем, но помогала вся эта душеспасительная хрень, честно говоря, слабо. Себя ведь не обманешь, ну-у… разве что очень сильно этого хотеть, а старший помощник этими экзерсисами не увлекался, вот и не обманывался, а беспристрастное осознание сложившегося положения вещей хорошему настроению не способствовало.