— Ты мой герой! — прошептала девушка, глядя на мага сияющими влюбленными глазами. — Спас из лап этого ублюдка! Не то, что этот юный мерзавец! Ненавижу! — выдохнула она, яростно блеснув глазами.
Честно говоря, Гудмундун не понял, о каком мерзавце идет речь, но это и неважно, а важно то, что был он Человеком Чести, да и просто честным человеком. Приписывать себе чужие заслуги и позволять это делать другим, он не мог. Если бы маг промолчал и не расставил сразу все точки над i, то мог бы образоваться сюжетец для небольшого мексиканского сериала — серий этак на двести, или многосерийного индийского кино.
Дело происходило бы, примерно, так: ненавидящая Дэна Тарения встречает его серий через двадцать в образе Жонглера, влюбляется, он отвечает взаимностью — все пляшут и поют. Еще через пятьдесят серий тайна Дэна-Жонглера случайно открывается, Тарения в отчаянии, она хочет забыть коварного обманщика на протяжении еще ста серий, но не может — ЛЮБОВЬ сильнее! В течении последних семидесяти пяти серий происходит плавное примирение влюбленных, омрачаемое, разумеется, коварными соблазнителями и соблазнительницами, но в конце концов происходит финальное объяснение, Тарения понимает, как была неправа — старший помощник ее герой! Все пляшут и поют!
В реале же интрига была уничтожена не родившись.
— Один, без Дэна, я ничего бы не сделал, — честно признался маг.
— Его зовут так же, как этого юного мерзавца? — слегка удивилась девушка.
— Какого мерзавца? — полюбопытствовал Гудмундун.
— Молодой мальчишка, который плыл с нами на "Душе океана".
— Так это он и есть, — пожал плечами маг. — Дэн увидел тебя на помосте и тут же примчался ко мне. Потом мы придумали, как тебя спасти и пришли за тобой. Так что никакой он не юный мерзавец. Да и вообще — это он убил Визара. Я тебе уже говорил.
Сказать, что Снежная Королева была шокирована — значит ничего не сказать. Ей потребовалось определенное время, чтобы собраться с мыслями.
— А почему он сразу не заявил, что меня продали в рабство незаконно!?! Меня освободили бы прямо там и я не подверглась бы насилию! — гневно озвучила свои претензии девушка.
— Милая, — грустно улыбнулся Гудмундун. — Если бы Дэн открыл рот на рынке рабов, его бы там же и похоронили, я никогда бы не узнал о твоем несчастии, а ты бы навсегда осталась рабыней.
Тарения долго думала прежде чем ответить. Ее ответ был по своему логичен, правда логика эта была… скажем так — не совсем обычной, не бинарной, а женской.
— И все равно, мой герой — ты! — воскликнула она, впиваясь в уста Гудмундуна жарким поцелуем.
*****
В глазах Рафила, когда он утром увидел беззаботно спустившегося на завтрак юного постояльца, на миг промелькнуло удивление, но этим любознательность отельера и ограничилась, никаких вопросов он задавать не стал. Видимо хозяин "Старого карлика", как человек поживший, тертый жизнь, знающий ее и с лицевой стороны и с изнанки, хорошо знал, что чем меньше интересуешься чужими делами, тем дольше живешь без проблем. Ну, или по крайней мере, просто живешь.
А старший помощник, в свою очередь, не менее талантливо исполнил свою часть безмолвной пантомимы, изображавшей утреннюю встречу отельера с постояльцем, мирно проспавшим всю ночь в своем номере. Отыграв этюд на пять с плюсом и даже слегка пошатнув тем самым непоколебимую уверенность Рафила в том, что клиент не мог мимо него просочиться незамеченным, Денис зашел в ресторан и плотно, ни в чем себе не отказывая, позавтракал, после чего двинулся в направлении городского рынка, а точнее говоря — рынка рабов, чтобы понаблюдать за артефактором Ишу в его естественной среде обитания.
Немного отойдя от гостиницы и найдя неприметный закуток, Денис преобразился из симпатичного юноши в повидавшего виды, но тоже симпатичного мужчину средних лет, а если называть вещи своими именами, то — в Жонглера и уже в таком облике продолжил путь. Пара кинжалов за поясом, резкие черты лица и суровый взгляд обеспечили старшему помощнику отсутствие интереса со стороны многочисленных мелких воришек и попрошаек, бороздящих рынок, как мальки теплый затон.
Особого ажиотажа на невольничьем рынке на сей раз не наблюдалось. Все интересные экземпляры из прошлых партий были уже проданы, а новых поступлений пока не предвиделось. Разномастная разнополая публика — если так можно выразиться о рабах, выставленных на помосте, вызывала жалость. Контингент был если не откровенно старый, то лучшие его годы были вне всякого сомнения позади. Никакого интереса эти люди вызвать не могли ни в качестве рабочей силы, ни в качестве источников сексуальных услуг. Их дальнейшую судьбу Денис представлял с трудом и вряд ли она была завидной.
Рынок рабов не самое веселое местечко на свете — это не современный торгово-развлекательный комплекс, набитый по самые не балуйся разнообразными товарами в завлекательных обертках и не менее завлекательными девушками… тоже в завлекательных обертках. Это по ТРК можно прогуливаться без особой цели, глазея по сторонам и получая эстетическое удовольствие, а тусоваться без дела в месте, пропитанном горем и страданиями, как настоящая ромовая баба ромом, хотелось не очень. Точнее говоря — совсем не хотелось.
Поэтому Денис предположил, что раз нет новых рабов, на которых надо надевать ошейники, то вряд ли и артефактор Ишу здесь околачивается — должны быть в Трапаре места и повеселее. Хотя не исключено, что он мог и ошибаться — каждый судит по себе. Это у старшего помощника невольничий рынок вызывал такие ощущения, а что мог чувствовать артефактор Ишу на своем официальном рабочем месте было неизвестно. Может он здесь кайфовал от одной только атмосферы — иди знай. Чужая душа потемки.
Денис совсем было собрался уходить, но притормозил, заинтригованный тем обстоятельством, что служители стали активно сгонять выставленных на продажу бедолаг во внутренние помещения невольничьего "Ашана", точнее говоря — в крытые загоны, освобождая тем самым обзорные площадки. Одновременно с этим процессом происходил второй — количество публики, тусующейся около пустых пока помостов, резко возросло.
Эти телодвижения, с большой долей вероятности, могли свидетельствовать о том, что в обозримом будущем на торги прибудет новая партия рабов и, как следствие, можно надеяться на появление на рабочем месте артефактора Ишу. Проявляют излишнюю косность и твердолобость мышления только полные придурки, вроде баранов, депутатов и прочих политиков к коим старший помощник не относился, поэтому, немного поколебавшись, он все же изменил первоначальное намерение и решил остаться.
Колебался же Денис потому что любой настоящий мужчина — типа настоящего полковника, не любит менять коней на переправе — имеются в виду принятые решения. Во исполнение нового плана, старший помощник штопором, чтобы пробиться в "первые ряды партера", ввинтился в толпу потенциальных покупателей, а не исключено, что и просто зевак, коротающих время такими извращенным способом, и стал жадно прислушиваться к разговорам, в надежде разжиться какой-либо информацией, которая, как известно, лишней не бывает.
Из подслушанного стало ясно, что "Касатка" доставила крупную партию рабов из Зеленой Ямы. То, что "Касатка" — имя собственное корабля, а не название морского млекопитающего было достаточно очевидно — трудно представить, как касатка, которая рыба… пардон — животное, гонит партию рабов на продажу. Ну-у… разве что вплавь, но это очень маловероятно, а вот сказать что-нибудь определенное насчет "ямы" было затруднительно.
Это могло быть, как название одного из островов, так и названием местности. Старший помощник в очередной раз пожалел об утраченном Атласе Декхарта, но долго предаваться унынию было некогда — надо было не упустить появление на авансцене артефактора Ишу — начальство, как и врагов надо знать в лицо. С Карабасом-Барабасом — знатным работорговцем Галидом он уже был визуально знаком, теперь оставалось дело за его верным помощником.
Пустить кровь им обоим, как в прямом, так и в переносном смысле — имеется в виду финансовом, Денис был совсем не против. Но для эффективного кровопускания нужна определенная информация. Как минимум — имидж объектов, адреса проживания, привычки, количество и качество охраны, типовые маршруты передвижения с разбивкой по дням и времени суток, ну и так далее.
Однако, возвращаемся к помосту. Некоторое время ничего не происходило и старший помощник даже успел пожалеть, что пробрался в "первый ряд партера". Во-первых — сзади и с боков напирали, во-вторых — пришло осознание глупости своего порыва, приведшего в то месту, где ему было очень некомфортно и в-третьих, как следствие — появился страх быть затоптанным.
Денис никогда не понимал публику, собирающуюся в огромные толпы на всяких концертах на открытом воздухе, днях города и прочих подобных мероприятиях. Случись какой форс-мажор — затопчут. И вот, на тебе — сам полез в толпу. Не иначе, как черт попутал. Мог бы на треклятого артефактора и его подельника и издалека полюбоваться, так нет же — в глаза посмотреть захотелось. Пижон!
"А ты азартен, Парамоша! — попенял ему внутренний голос, живо напомнив генерала Чарноту. — Вот что тебя губит!"
"Да уж… — пробормотал старший помощник, стиснутый с трех сторон потными, подванивающими мужиками, а с четвертой — непосредственно помостом. — Но ничего! — решил Денис. — Ежели что — запрыгну на сцену и огородами, огородами и к Котовскому!"
Запрыгнуть на помост труда бы не составило, был он невысок — чуть более метра, проблемы начались бы уже на нем, а создали бы их восемь крепких мужичков, недвусмысленно постукивающих по ладоням деревянными дубинками, напоминающими фасоном бейсбольные биты, но поменьше размером.
Загасить эту публику в случае необходимости, как очень надеялся старший помощник, особого труда бы не составило, несмотря на их грозные лица и курчавые волосы, пробивающиеся из-под воротов рубашек. Как представлялось Денису, для этого вполне хватило перстня некроманта Цей-Па и Небесного Волка, даже руки марать не пришлось, но тогда про конспирацию можно было бы забыть.