Первоначально он хотел сказать, что наместник облажался и его люди будут теперь следить за сотрудниками Канцелярии, как старые жены за молодыми мужьями, ну-у… или наоборот, но потом вспомнил народную мудрость: меньше знаешь — нет морщин, да и один из начальственных принципов гласил: каждый должен знать только то, что должен знать — дешевле будет, и решил в своем кратком выступлении наместника не касаться. Умные и сами все сообразят, а дурака не научишь. Дураку лучше иметь четкое и конкретное распоряжение, чтобы не облажаться.
— Доведете до подчиненных, что с этого момента никаких контактов с ночными, — Дрант обвел собравшихся суровым взглядом. — Это первое. Второе, — продолжил он. — Торговцев и прочих данников не беспокоить и денег не брать. — В ответ на удивленные взгляды собравшихся, уточнил: — Временно. Вплоть до особого распоряжения. Данников предупредить, чтобы не вздумали жаловаться людям наместника. Если кто-то рискнет, самим ничего не делать — сообщать мне. — Использовать своих сотрудников, чтобы заткнуть рот болтунам, Дрант не собирался — не надо давать людям наместника ни малейшего шанса. С затыканием прекрасно справятся люди Крокодила. А контакты Ялтыга с его коллегой с "той стороны" никто не отследит — оба профессионалы высокой пробы, так что с передачей целеуказаний проблем не будет. — Вопросы? — отрывисто бросил начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты, закончив свое короткое выступление.
— Что делать с сотрудниками, нарушившими приказ? — поднял руку один из десятников.
— Нарушившего на дно, рыб кормить, — хищно ощерился Дрант. — Собравшиеся, хорошо знавшие своего командира, поежились. — Но это не все, — продолжил начальник отделения. — Его десятника — в рядовые, полусотника — в десятники, сотника — в полусотники. Вопросы? — вновь поинтересовался Дрант. Он выждал некоторое время и так как больше вопросов не последовало, скомандовал: — Раз-зойдись!
*****
В сентенцию: утро добрым не бывает, верят очень многие люди. И напрасно. Вернее, не так, не то чтобы напрасно, просто надо учитывать граничные условия этого утверждения. Оно справедливо хоть и для большого, но ограниченного числа людей. Утро не бывает добрым у тех, кто ни свет ни заря вынужден добираться до опостылевшей работы, а если называть вещи своими именами — самой настоящей каторги, нужной единственно для того, чтобы добыть средства к существованию.
А вот у всякого начальства утро редко бывает недобрым. Сами представьте, что должно случиться, чтобы утро стало недобрым для какого-нибудь министра, губернатора, или генерала — форс-мажор вселенского масштаба. А про депутатов и говорить нечего — пиздеть не мешки ворочать. А и действительно, с чего их утру быть недобрым? На персональном транспортном средстве, причем совершенно неважно каком именно — лимузине, карете, или пепелаце с гравицапой, доставили до рабочего места, а там длинноногая упругая секретарша, которая не стареет — замечательное качество для девушки, между прочим, встречает кофеём с утренним минетиком, ну, а дальше знай подписывай бумажки, да подсчитывай откаты.
Может возникнуть вопрос — а каким это, интересно знать, способом начальство добилось того, что их секретарши не стареют!?! Не открыли ли секретные ученые в секретных подземных лабораториях секрет вечной молодости, который начальство тут же засекретило и присвоило себе! К счастью, или к несчастью — это смотря с какой стороны посмотреть, но нет — не открыли и не присвоили. Просто-напросто, секретарши не стареют по той же причине, по которой не стареют третьекурсницы. Этот закон природы давным-давно открыла на Земле университетская профессура, а так как идеи диффундирую между мирами, узнали об этом феномене и на Батране.
Но и на старуху бывает проруха. Для начальства славного города Трапара это утро добрым не было. Наместник, из-за пропажи ключевого свидетеля, бесился, как олень у которого во время гона увели самку, губернатор потел от страха и утирался полотенцем — он-то не знал, что коллизия с пленным сотрудником Общества успешно разрешена — его информировать никто не собирался и он продолжал бояться последствий вскрывшихся связей козлов и ночных, рикошет от которых обязательно ударит по нему, начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты был вынужден нелицеприятно общаться с подчиненными, вместо того, чтобы проводить время с секретаршей, в вышеописанном стиле, а Ночной Адмирал Трапара Тон Идрильо вместо того, чтобы спать до обеда, как он привык и любил, слушал доклад Мастера Цеха Убийц.
Крокодил редко вникал в подробности операций, проводимых его соратниками… ну, в смысле — подельниками, обычно его интересовал только результат, выраженный в твердой валюте, проще говоря — в золоте. Но на сей раз он сам вызвал к себе Бобра и приказал доложить подробности акции, проведенной в резиденции наместника.
— Как проще зайти на хату, — начал свою повесть Мастер Цеха Убийц, — узнали у одного нашего человечка — он у прошлого наместника работал на кухне и знает в доме все ходы и выходы. Через кухню и зашли, там охраны вообще не было. А так-то, охранников было семнадцать человек, но мы зашли пятью тройками — упокоили всех.
— Окончательно? — поднял бровь Крокодил.
— Нет. Оглушили, связали, а потом дали нюхнуть желтой пыльцы, чтобы не буянили.
— Это правильно, — одобрил действия Бобра его подручных Тон Идрильо, — нам наместник в кровниках не нужен.
— А вот в пыточном подвале пришлось наследить, — вздохнул Мастер Цеха Убийц. — Лысого Пряника — это он попался, — пояснил Бобер, — дознавателя и писаря пришлось… — договаривать он не стал, а просто чиркнул по горлу.
Крокодил в ответ лишь молча кивнул, одобряя действия соратника и не побоимся этого слова — сподвижника. Оставлять возницу в живых было никак невозможно — а вдруг опять попадется в руки наместничьих людей? Его многие видели, так что вероятность, что его опознают была вовсе не нулевой. Да и вообще — в важных делах нет места сантиментам. Живой Лысый Пряник мог принести много бед Обществу, а так — нет человека, нет проблемы. Ну, а дознаватель с писарем слишком много успели узнать, а многие знания, как мы знаем — многие печали.
— Можешь идти, — отпустил Бобра Крокодил, удовлетворенный его рассказом. Но, к удивлению Ночного Адмирала, Мастер Цеха Убийц не воспользовался разрешением, не стал пятиться к двери, а наоборот — принялся ерзать на стуле, глядя куда-то вбок, всем своим видом показывая, что у него есть мнение, но он с ним не согласен.
— Что еще? — нахмурился Крокодил. Он собирался пойти досыпать и к продолжению общения расположен не был, чего и не скрывал. Бобер в ответ смущенно, словно институтка, которую гусар прихватил на балу за попу, шаркнул ножкой и нехотя выдавил:
— Люди хотят рассчитаться за тройку Дотана…
Тон Идрильо не был бы Тоном Идрильо — Ночным Адмиралом Трапара и Крокодилом, если бы сразу же не уловил главный посыл сообщения Мастера Цеха Убийц. А заключался этот посыл в том, что Бобер дистанцировался от желания своих людей, иначе бы он сказал: — Мы хотим рассчитаться за тройку Дотана.
— А сам-то, что думаешь? — прищурился Крокодил.
— Думаю… что это был Пёс, — нерешительно протянул Бобер.
Среди криминального сообщества Балтан-Шаха в целом и Трапара в частности, ходили смутные слухи, более смахивающие на легенды и даже детские страшилки вроде Черной Руки, о тайном подразделении, которое создал Лорд-Адмирал Фин Алва Джерд для борьбы со своими политическими противниками, с которыми не мог по какой-либо причине справиться легальным путем и состоящем из профессиональных убийц, натасканных не устранение не только бездарных, но и магов. И называлось это подразделение, если опираться на те же непроверенные слухи — Псарня.
— А Пёс потому что замочить цеховую тройку в одиночку мало кто может… — задумчиво протянул Крокодил. — Так?
— Да, — кивнул Бобер. — А это значит, что прислал его Лорд-Адмирал, чтобы подставить Дранта и нам в эти разборки лезть, что палец сунуть в жернова. — Крокодил, соглашаясь с доводами своего подчиненного, мысленно его поправил, что даже не палец, а хер, потому что без пальца худо-бедно, а проживешь, а вот без хрена — вряд ли. Тон Идрильо кивнул, не столько даже Бобру, а больше своим мыслям, после чего поинтересовался:
— Что предлагаешь?
— Этого грата многие видели на рынке, пусть с ними поработает Маляр, изобразит, раздадим людям картину — пусть ищут.
Крокодил ненадолго задумался и пришел к выводу, что Бобер прав. Хороший менталист Маляр, долго и успешно работающий на благо Общества и имеющий кроме магического дара талант к живописи — отсюда и погоняло, без труда вытащит из голов очевидцев образ врага Цеха Убийц. Вытащит и зарисует и пусть ищут. Крокодил, равно, как и Бобер, был уверен, что Пёс работал под вуалью и его не найдут никогда, а ежели нет, то никакой он не Пёс, а самый обычный лох, которого найдут и накажут. Вариант был беспроигрышный.
Не пойти навстречу пожеланиям трудящихся было никак невозможно — месть за безвинно погибших товарищей — дело святое, препятствовать которому никак нельзя, а раз нельзя остановить — надо возглавить. Идеи носятся между мирами, что еще раз доказала консолидированная позиция Крокодила и Бобра.
— Все, надеюсь? — Тон Идрильо не смог сдержать широкого зевка — уж очень он хотел спать.
— Нет, — покачал головой Бобер.
— Что еще? — поморщился Крокодил.
— Ребята нашли метательные ножи цугов.
— Ну, нашли и дальше-то что?! — не стал скрывать раздражения руководитель Общества.
— Хотят поговорить с экипажем "Души океана", они недавно пришли с Тангер-Шаха. — Бобер вздохнул и закончил мысль: — Может привези кого оттуда…
А вот это было уже плохо и оба собеседника прекрасно это понимали — появлялся реальный шанс выйти на след человека Лорда-Адмирала. Точнее говоря не просто плохо, а ужасно плохо. Хоть Лорд-Адмирал и далеко и забот у него много и не факт, что он примется немедленно, сломя голову, мстить за своего Пса, но и забудет вряд ли — рано, или поздно, но обязательно рассчитается с Обществом по полной, да еще с лихвой.