Тит стоял вроде бы вместе со своими, но в то же самое время в одиночестве – в паре шагов от своей празднично разряженной свиты, в которой выделялся строгой темной одеждой и мрачным видом его папенька Талион Арден. Мага Дамира нигде не наблюдалось, что с удовольствием отметили компаньоны, памятуя о, мягко говоря – неприятных ощущениях, доставленных Денису зловредным колдуном, в придорожной забегаловке.
Две «противоборствующие армии» принялись разглядывать друг друга. Шэф с Денисом делали это бесстрастно, а вот взгляды противной стороны четко делились на три типа. Взгляды первого типа – презрительно-надменные, позволяло себе большинство команды Арденов – шестерки. Их спесь объяснялось природной дурковатостью и подавляющим численным перевесом их делегации, в силу чего им казалось, что их команда настолько же сильнее компаньонов, а Тит Дениса. Ну, что с убогих возьмешь? – Бог им судья. Такие взгляды обычно кидают ура-патриоты в первые дни войны, когда еще не пошли с фронта эшелоны с ранеными, когда можно нацепить красный, или белый бант, или еще какую-нибудь хрень и расхаживать с оружием, ловя восхищенные женские взгляды, когда еще крепка уверенность, что белых, красных, япошек, или гермашек – нужное подчеркнуть, мы шапками закидаем…
Количество членов делегации, не смотрящих на компаньонов взглядом первого типа, было невелико. Их было двое – отец и сын. Талион Арден смотрел на компаньонов мертвым взглядом – он не ждал от предстоящей схватки ничего хорошего, как бы она не завершилась. В его глазах застыла холодная обреченность, а вот глаза Тита Ардена заливала такая же холодная, как обреченность в глазах Талиона, ненависть, которую прекрасно ощутили и Шэф и Денис.
Человек предполагает, а Бог располагает. Денис никогда не сомневался в справедливости этой мудрости, но иногда забывал о ней и тогда, если что-то шло не так, как было запланировано, или как ему хотелось, начинал дергаться – когда сильней, когда слабей – по разному, в зависимости от важности мероприятия, ход которого отклонялся от намеченного плана. Он по-черному (или по-белому… интересно в чем разница? – главное, что очень сильно) завидовал мудрому спокойствию и невозмутимости верховного главнокомандующего в любых обстоятельствах – причем не наигранной, для публики, а внутренней – для себя, сознавая, что с наскока этому не научишься – для этого необходимо время, годы и годы. Вот и сейчас он не смог избавиться от нахлынувшей досады – по виду Тита было понятно, что ни о каком компромиссе, на который он втайне рассчитывал, несмотря ни на что, и речи быть не может. Они переглянулись с командором, и тот облек ощущения в слова:
– Похоже он оставил себе только два выхода… – Шэф взял секундную паузу и добавил, – А тебе вообще – один. Догадываешься какой?
– Йесс сэр! – молодцевато заверил его Денис, пытаясь за бравадой скрыть подступившую тревогу: все было как-то не очень хорошо – во-первых, и это самое главное – ему по-прежнему не хотелось убивать Тита Ардена – ведь по сути что? – мальчишка решил выпендриться перед своей девочкой и вот к чему это привело… во-вторых – сосредоточенный, какой-то отрешенный, вид Тита, пустота в его глазах, лучше всяких слов говорили о его намереньях, и как ни хотелось Денису решить дело миром, но жить ему хотелось еще больше… так что, хочешь, не хочешь, а придется поработать охотником на крупную дичь – Денис был так уверен в себе, что ни на секунду не допускал, что может промахнуться. Эти двойственность раздражала и заставляла не то чтобы волноваться – нет, но нервничать – это точно, да и вообще… – было что-то такое в воздухе – нехорошее…
Внезапно Денис понял, что именно не давало ему покоя последние минуты – он не волновался за исход боя! Совсем не волновался. Это был очень нехороший признак. А самое неприятное, что практически безошибочный. Если Денис, в студенческие годы, испытывал «предстартовый мандраж», то запись в зачетке обязательно появлялась. Не важно, был ли это скромный «удав», или же «отл», но появлялась – «неудов» не было никогда. И совсем другое дело, если мандража не было – гарантированная пара! Как бы Денис ни знал материал, как бы ни был готов, итог был один: «встретимся на пересдаче»! Ни одного исключения за все пять с половиной лет. Осознав это, он почувствовал нарастающую тревогу, но и тревога была какой-то неправильной – не за то, как будет проистекать дуэль, а за то, что нет мандража, а это, согласитесь, не одно и то же.
Невеселые раздумья Дениса прервал резкий звук. Из подтрибунного помещения северной трибуны, а компаньоны находились около восточной, а отряд Тита, соответственно, около западной, появились новые действующие лица: пестро и богато одетый представительный человек, среднего возраста, в сопровождении двух, еще более пестро разодетых, трубачей и двух, не менее попугаистых, барабанщиков. Вся эта процессия, под фанфары, промаршировала к центру арены, где и остановилась.
– Главный распорядитель, – коротко прокомментировал Эбрэхэмус.
– На тропических птиц похожи, – политкорректно, чтобы невзначай не обидеть консультанта, прокомментировал появление бродячего оркестра Шэф.
«Говорил бы прямо – на попугаев!» – подумал Денис, но озвучивать свои соображения не стал – помнил, что уже пришлось разок извиняться – хватит – хорошенького помаленьку.
А на арене события шли своим чередом – главный распорядитель резким, отрепетированным движением заставил оркестр замолчать, выдержал гроссмейстерскую – не хуже, чем у Шэфа, паузу, дождался тишины на трибунах и заговорил, причем голос его ничем не уступал роскошному голосу знаменитого ринг-анонсера Майкла Баффера.
«Сейчас скажет: Let’s get ready to rumble!» – усмехнулся про себя Денис, на что немедленно отреагировал выгравированный на черепе переводчик: «Приготовьтесь к драке!»
«Спасибо кэп! – поблагодарил его Денис. – А теперь внимательно слушаем!» – завершил он внутренний диалог, чтобы ничто не отвлекало от того, что говорит ринг-анонсер – как-никак, а Дениса это тоже некоторым образом касалось.
– Дамы и Господа! Леди и Джентльмены! Товар-рищи! Пир-ры!.. – загремел местный Майкл Баффер. Его голос, то ли магически усиленный, то ли от природы мощный, как иерихонская труба, достигал самых удаленных уголков «Поля чести». Как говаривали глашатаи в Бухаре, объявляя волю эмира: «Слушайте и не говорите, что не слышали!»
«Какие еще дамы и товарищи!? – изумился внутренний голос. – Какие, нахрен, господа и леди?!!.. Здесь же только пиры… вроде бы?!»
«Да-а… действительно непонятно… – согласился с ним, тоже сбитый с толку, Денис. – Ладно… смысл понятен, а с деталями потом разберемся – не к спеху…»
– Сегодня, на «Поле Чести», – оба слова из названия арены шоумен произнес явно с большой буквы, – состоится смертельный поединок между Лордом Арамисом – Князем Великого Дома «Полярный Медведь»… – в ответ на эти слова стадион – а почему бы и нет? – гладкое травяное поле есть, трибуны есть, раздевалки есть, публика есть, билеты продают – стадион в чистом виде! Так вот, объявление титулов Дениса стадион встретил радостными воплями, свистом, улюлюканьем и аплодисментами, еще больше напомнив какую-нибудь земную спортивную арену.
Отрекомендовав «боксера в синем углу ринга», распорядитель взял небольшой тайм-аут, чтобы набрать воздуха и в возникшую паузу немедленно вклинились громкие вопли:
– Слава югу! Мочи северян!
«Причем в сортире…» – ухмыльнулся Денис.
«Стадион должны оштрафовать за расистские выкрики и баннеры!» – поддержал его внутренний голос. А ринг-анонсер продолжил:
– Вторым участником поединка, бросившим смертельный вызов Северному Лорду… – продолжить доморощенный Майкл Баффер не смог, он должен был переждать восторженный рев трибун, охваченных единым патриотическим порывом – ну как же, обычно северяне всем дерут задницу, а тут такой случай поквитаться! Каждый из вопящих ощущал себя благородным рыцарем, сражающимся на стороне Света против Тьмы!
– Мочи северян! Слава югу! – неслось со всех сторон.
Денис почувствовал себя неуютно. Никакой охраны, отделяющей «футболистов от болельщиков», на местном стадионе не наблюдалось.
«Разорвут, если что…» – возникла липкая мысль и от нее стал медленно холодеть живот.
«Толпа… мать ее! – озабоченно отозвался внутренний голос. – Опасно…»
Положение, как обычно, спас любимый руководитель:
– Не переживай, – спокойно сказал он, – если что, мы их тут всех вырежем! – И такой непоколебимой уверенностью веяло от его слов, что Денис тут же успокоился – раз Шэф сказал: «Вырежем!» – значит вырежем!
А главный распорядитель, дождавшись относительной тишины продолжил:
– Вторым участником поединка, бросившим смертельный вызов Северному Лорду, – повторил он, – является Тит Арден. – Он сделал паузу, выделяя следующие свои слова: – Командир особой стражи. – И снова приветственный вопль, заставил ринг-анонсера замолчать. Дождавшись момента, когда его слова будут услышаны, «Майкл Баффер» объявил: оба участника дуэли приглашаются на арену, для возможного примирения… – вполне ожидаемой реакцией на эти слова стал вопль негодования, причем гораздо более сильный, чем все слышанное до этого. И людей можно было понять! – представьте: вы платите немалые деньги за билет, продираетесь сквозь пробки до спортивного зала, полчаса ищите, где припарковаться, протискиваетесь, теряя пуговицы и человеческое достоинство, на свое место, устраиваетесь в кресле, и тут боксеры примиряются! – вы б не взбесились? – Взбесились! – И не важно, что вопрос насчет примирения является просто данью традиции, протоколом, так сказать – все равно публика вопила так, будто реально опасалась за свои денежки и моральный ущерб. Дождавшись неизбежного снижения интенсивности звука, вызванного то ли интерференцией, то ли ограниченным запасом воздуха, в легких вопящих, то ли еще чем, главный распорядитель, в свою очередь, проорал: – И объявления окончательных условий поединка! – он все-таки перекричал толпу! – Профи, есть профи!