Плотное кольцо лизоблюдов, окружавшее губернатора стало таять, как мороженное на раскаленном асфальте, и через несколько секунд рядом с Генерал-губернатором остались только компаньоны и замминистра финансов Акро-Меланской Империи. При этом, нельзя не отметить тот факт, что если компаньоны поддержали позицию Генерал-губернатора целиком и полностью, то граф не был столь тверд в своей гражданской позиции и даже допустил некоторую фронду, выразившуюся в том, что он театрально закатил глаза, как бы говоря: "Ну, нельзя! Нельзя так! Нельзя говорить то, что думаешь! Думать надо!". Однако, проделал он эту пантомиму так, что ее увидели только компаньоны, а губернатор ничего не заметил.
– Сколопендры яйцехвостые! – понемножку раздухарился Брикус Валент. Он яростно сверкнул голубыми искорками из под кустистых бровей, заставив просителей и прихлебателей сдать еще немного назад. – Только мошну набивать! А как налог в имперскую казну заплатить, то у них одни убытки! Все льготы им нужны, бедненьким, на восстановление! А у самих рожи шире жоп! – Неожиданно в голосе прокуратора прорезались нотки горечи. – За дурачка меня считают, а я ведь все понимаю… только сделать ничего не могу. А вы ребятки – молодцы! – Генерал-губернатор по-отечески обнял компаньонов за плечи, – так их! Э-э-э-х… – в его голосе снова прозвучала тоска, – мне бы сюда мой легион… Да что там легион – пару манипул! – снова загорячился он, – они бы налоги на десять лет вперед заплатили! Песьи души! Но… – руки его бессильно упали вниз, – нельзя… политика…
– Ваше превосходительство! – начал Шэф, явно проникшийся пламенной речью Генерал-губернатора, но тот его немедленно перебил:
– Сынок! – он снова приобнял командора и проникновенно заглянул тому в глаза. – Я старый солдат…
… и не знаю слов любви!..
Сдержать рвущийся наружу смех стоило Денису колоссальных усилий. Это, как в притче о белой обезьяне. О чем нельзя думать, о том и думаешь. Перед его внутренним взором замаршировали Джигарханян с Калягиным, Козаковым и Гафтом. До кучи вспомнилось: "Да мало ли в Бразилии Педров..! – и не сосчитаешь...", – и стало совсем нехорошо – смех рвался на волю. В пампасы! Однако же, не стоит забывать, что старший помощник был какой-никакой, а Красной Пчелой и некоторыми, честно скажем – небольшими, навыками самоконтроля владел. Однако, большими, или небольшими, не столь важно. Важен результат, а он был. Денис вышел на пару секунд в кадат, постоял там в уголке, и вернулся уже совсем другим человеком – серьезным и готовым выполнить любое задание Партии и Правительства.
– Я с ними не могу, с души воротит – Брикус Валент кивнул на придворных, образовавших в достаточном отдалении почтительный круг и разглядывающих Генерал-губернатора, компаньонов и заместителя министра финансов Акро-Меланской Империи с улыбками приторными до крайности. Можно сказать – до тошноты. На самом деле, ничего кроме раздражения крайней степени силы, а не исключено, что и самой настоящей ненависти, свитские к наглым и бесцеремонным пришельцам не испытывали. Тоже мне персоны! – два отморозка с Севера и столичный выскочка, а прут не глядя на уважаемых людей, как носороги. А не остановишь… – раздавят.
И их можно было понять. Дело было в том, что эти северные варвары, вкупе со столичным начальником – Тьма их всех побери, воровали время, за которое собравшимися уже было щедро заплачено личному секретарю Генерал-губернатора. Этот, в высшей степени уважаемый джентльмен, держал в голове длинный список лиц, согласно которого и допускал их к телу своего работодателя, причем на строго ограниченное время – согласно размеру предоплаты.
Достигнут ли просители поставленных перед собою задач: пристроят сыночка на теплую должность, получат концессию, или еще что, его не волновало. Сферой ответственности Ютропиуса Приска – так звали личного секретаря, было обеспечение аудиенции, а никак не ее результаты.
Сейчас он предавался тревожным размышлениям – потребуют ли возвращать деньги те, кто не получит доступа к Брикусу Валенту, а что таковые будут он не сомневался. Генерал-губернатор хотя и любил повеселиться, но возраст давал о себе знать и особо долго он на таких шумных мероприятиях, как бал, не задерживался. Из-за этого, а еще от того, что суровый по жизни и не позволявший себе ничего лишнего в приемные часы, губернатор на балах, по части горячительных напитков, ни в чем себе не отказывал и не то, чтобы сильно смягчался, а просто, скажем так – глубже входил в положение просителя, и из-за этого подмахивал такие бумаги, которые ни за что бы не подписал в своем рабочем кабинете, будучи хмурым и трезвым, "бальное аудиенционное время" ценилось гораздо выше "присутственного". Разумеется и стоило. Ну, и соответственно, расставаться с полученной предоплатой, учитывая ее размер, личному секретарю было бы особенно тяжело.
Вот в какое гнилое болото, заполненное жабами, гадюками и прочими ядовитыми пресмыкающимися, вступили, сами того не зная, компаньоны. Хорошо еще, что все присутствующие "гады" были осведомлены, что незваные гости обуты в железные сапоги и при попытке укусить можно лишиться последних ядовитых зубов. А то бы закусали!
Между тем, Брикус Валент продолжил развивать свою мысль:
– Они же улыбаются, льстят, подарки несут, а сами только и смотрят, как меня облапошить! Всем от меня чего-то надо… – Он досадливо махнул рукой. – У нас в седьмом легионе такого не было – никто перед начальством не лебезил, а если кого пороли – то за дело! – Он строго оглядел компаньонов: – Вот скажите. Только честно! Вам что-нибудь от меня надо? Я сделаю! – пообещал Генерал-губернатор, со все той же строгостью.
– Нет, – покачал головой Шэф. – Ничего не надо. Просто мы находимся в Бакаре уже некоторое время, познакомились со многими людьми, не последними в городе, и решили, что если не представиться Наместнику Императора, то это будет, по меньшей мере, невежливо. А так как мы хорошо знакомы с очаровательной дочерью графа, – он коротко поклонился замминистру, – то он согласился нас представить. Теперь, когда долг вежливости выполнен, мы больше не будем отнимать твое драгоценное время, а то, – командор ухмыльнулся, – народ волнуется, – он показал глазами на переминающихся с ноги на ногу, как в очереди в вагонный туалет, вельмож, жаждущих аудиенции.
– Ничего, перетопчутся, – безапелляционно заявил Генерал-губернатор, – успеют еще поклянчить. Устал я от них, – доверительно сообщил он, – так что – никаких "не будем отнимать драгоценное время". Когда еще выдастся поговорить с нормальными людьми. Кстати ребята, как вы отнесетесь, если я буду к вам обращаться без всяких там Лордов, а просто – по имени. И вы ко мне не Ваше превосходительство, – он хмыкнул, – чего у вас там на севере только не придумают, ишь ты! – он ухмыльнулся: – Ваше превосходительство! А с другой стороны, – воодушевился он, – заставлю-ка я этих, – он кивнул на страждущих губернаторского тела, – именно так ко мне и обращаться! – Брикус с удовольствием покатал на губах и языке: Выше превосходительство!.. А что – пожалуй, что и неплохо! Так и сделаем. – Приняв это важное решение, Генерал-губернатор вернулся к основному вопросу: – Так что? – договорились? Общаемся по-простому, по-солдатски. Вы ведь солдаты? – запоздало уточнил он, на что получил утвердительный кивок главкома. Так вот я и говорю, зовите меня Брикус. Согласны?
Компаньоны не сговариваясь – вот что значит сыгранность – так бы нашим футболистам, повторили представление, разыгранное для графа: синхронно встали по стойке смирно, щелкнули каблуками и склонили головы под одинаковым углом.
– Почтем за честь! – от лица себя и старшего помощника сделал заявление верховный главнокомандующий.
Судя по всему, общая приятность компаньонов, их подтянутость, выправка и военные манеры, произвели на Генерал-губернатора Бакара самое благоприятное впечатление. Лицо его приняло благостное и умильное выражение:
– Ребята, а коньяк вы пьете? – с надеждой в голосе осведомился Брикус.
– Всенепременно! – подтвердил догадку Генерал-губернатора Шэф.
– А как же! – внес свою лепту в беседу Денис, чтобы его, еще чего доброго, не приняли за немого. У них с главкомом была договоренность, что львиную долю общения возьмет на себя Шэф, а Денис будет отвечать только на прямые вопросы. Причем коротко и расплывчато. Так… – на всякий случай, чтобы не сболтнуть лишнего. Вопрос же о коньяке старший помощник решил считать прямым, а не исключено, что он таковым на самом деле и был, чем и вызвал соответствующую реакцию.
Мнение графа на этот счет было уже известно – его отношение к коньяку было скорее положительным, чем отрицательным, поэтому никаких попыток уйти он не предпринял, а остался стоять рядом с губернатором и компаньонами. Правда, нельзя было исключать версию, что остался он не только из любви к этому напитку. Могли быть у него и другие резоны.
– Отлично! – Прокуратор огляделся и к нему моментально подскочил Ютропиус Приск, барражировавший все это время неподалеку, в зоне прямой слышимости. – Голубчик, – обратился к нему губернатор, – организуй, пожалуйста коньячок и, – он пошевелил в воздухе пальцами, чтобы быть лучше понятым, – все что там еще требуется. – Личный секретарь дематериализовался в ту же секунду, как поручение было озвучено, что говорило о хорошей школе. – Вот ведь знаю, что подлец, – вздохнул Генерал-губернатор, – что деньги берет с этих, – он кивнул на плотное кольцо, состоящее из разнообразных тел, замершее чуть дальше расстояния прямой слышимости – этим они как бы подчеркивали исключительно уважительное отношение к прокуратору – типа: мы без разрешения ни-ни! – ни полсловечка! – Взашей бы надо, а жалко – привык. Вот он, каналья, этим и пользуется… А с другой стороны, как эти воруют, – Брикус снова кивнул на кольцо, – так он – святой Ийорхан, питающийся пыльцой и росой… – губернатор безнадежно махнул рукой.
Его невеселые рассуждения прервал секретарь, материализовавшийся рядом с нашей четверкой. С собой он притащил пятерых официантов, которые, в свою очередь, притарабанили два подноса с разнообразными спиртными напитками и не менее разнообразными закусками, а также четыре легких плетеных кресла и такой же столик,