– Что забыть?
– Ты обещал первый танец, после того, как вас представят губернатору, мне! – грустно сказала Адель. – И забыл!
– Точно обещал? – недоверчиво покачал головой Денис. Он ничего такого не припоминал.
– Точно! – хором, но немного вразнобой, подтвердила группа поддержки.
– Если так – прости, – смирился с неизбежным Денис, – у нас были интенсивные переговоры с Генерал-губернатором, – на всякий случай соврал он, – мог запамятовать.
– Я понимаю, – кротко отозвалась Адель, одновременно бросив ехидный взгляд на близняшек, которые наблюдали весь этот цирк с приоткрытыми от изумления ртами. Денис тоже бросил на них быстрый виноватый взгляд и отвернулся.
Какое-то время они танцевали молча. Адель была на высоких каблуках и Денис мог вдыхать аромат ее волос не наклоняясь – ее макушка была как раз на уровне его носа.
"Как приятно пахнет, – думал он, – на Земле такого нет. Все-таки там химия, а здесь черт знает что – магия наверное, а может травники-алхимики хорошие, или кто еще здесь парфюмерией занимается" – пахло луговым разнотравьем, как бывает знойным июльским полднем. Приятное отличие от земной косметики было в мягкости, неназойливости какой-то, но самое главное, что запах был другой – вроде бы трава и трава, луг и луг, а вот сразу ясно – не с Земли аромат. Денису стало хорошо и спокойно.
"И все-таки жаль, что с близнецами не удалось замутить…" – пришла в голову шкодливая мысль.
"Нет! Ну, ты посмотри на него! – возмутился внутренний голос. – У него в распоряжении целый гарем, а ему еще близнецов подавай! Ему, блин, близнецов для полного счастья не хватает! Без них нет полноты ощущений! Зажрался ты братец!" – закончил он обличительную речь.
Надо честно признать, что внутренний паршивец был во многом прав, а если посмотреть правде в глаза – то во всем. В группе поддержки присутствовал полный спектр мужских эротических фантазий: от крошечной, миниатюрной Адели, до двухметровой Вэринии, поразительно похожей на статую Венеры Милосской, только с руками. Кроме поразительного внешнего сходства с богиней, девушка имела еще две особенности, делающей ее еще больше похожей на прототип: во-первых абсолютно белая кожа, прямо-таки светящаяся изнутри, а во-вторых – полное отсутствие волос на теле. Ну, кроме головы, разумеется. Ни на руках, ни на ногах, ни еще где – ни единого волоска!
Короче говоря, безо всякого преувеличения, дело обстояло так: хочешь миниатюрную брюнетку? – вот тебе миниатюрная брюнетка; хочешь пухленькую, но стройную блондинку? – вот тебе пухленькая, стройная блондинка; хочешь кустодиевскую красавицу? – вот тебе кустодиевская красавица; хочешь Венеру Милосскую? – вот тебе Вэриния!
"Я все прекрасно понимаю, – повинился голосу Денис. – Я понимаю, как мне повезло, понимаю, что вряд ли такое повторится, понимаю, что зажрался, но… хочется еще и близняшек!"
"Тьфу, ты, – с какой-то безнадегой отозвался внутренний голос, – с тобой говорить – как в стену горохом!"
Высказавшись в подобном духе, он замолчал, но ему на смену пришла Адель, как будто дожидавшаяся окончания диалога:
– Ты – снежный кот! – объявила она, сверкнув огромными голубыми глазищами.
– Это что за зверь? – удивился Денис.
– Ты не знаешь? – в свою очередь удивилась девушка. – Странно… ведь у вас на севере холодно…
– И все же? Что за зверюга?
– Это не зверюга, – жемчужно улыбнулась Адель, – просто так говорят. Не везде же все время тепло, как в Бакаре. Есть много мест со сменой времен года.
– Да что ты говоришь? – ухмыльнулся Денис. – А мужики-то и не знают! – В ответ он получил чувствительный удар маленьким кулачком в грудь и заткнулся.
– Так вот, – продолжила девушка, – когда зима заканчивается, некоторые коты, не дожидаясь весны, прямо по глубокому снегу пробираются к своим кошкам. Их так и называют – снежные коты!
– Все понятно. Просто у нас они называются мартовскими.
– Почему?
– Никто не знает – традиция, – снова соврал Денис, чтобы не пускаться в длинные, а самое главное, никому не нужные объяснения.
– Ты – снежный кот, – повторила Адель и тихонько прибавила, – но я тебя все равно люблю.
– Ты – прелесть! – Денис еще крепче обнял девушку, наклонился и поцеловал.
– А ты меня нет… – печально прошептала Адель, уткнувшись ему в грудь, но так тихо, что ее никто не услышал, даже она сама.
*****
Проснулся Денис внезапно. А до этого спал, как убитый, неудобно скрючившись на узком и коротком диване в тряском шарабане компаньонов. Спал несмотря на то, что кибитка чутко реагировала на каждую выбоину, передавая пассажирам всю информацию о ненадлежащем состоянии бакарских дорог. А что поделаешь? – чай не германский автобан… правда и не российские дороги, с другой-то стороны. Спал и не чувствовал никаких внешних воздействий – так умаялся от беспрерывных танцев, всю ночь напролет, а главное от превосходного коньяка, который с каждой выпитой рюмкой становился все вкуснее и вкуснее и который единственный давал силы отплясывать всякие разные кадрили, галопы, котильоны и черт его знает, что еще.
Могло бы показаться странным, что Денис умел танцевать все эти вышеупомянутые кадрили, галопы, котильоны и черт его знает, что еще, а ничего странного тут, как раз, и не было – он и не умел. Просто Денис танцевал, как принято на наших дискотеках, то есть – как бог на душу положит, нисколько не обращая внимания на то, что там вытворяют все остальные, досконально знающие структуру очередного танца. И все эти фокусы сходили ему с рук. Что с северного варвара возьмешь? А с другой стороны – может у них на Севере так принято? Может, это все мы неправильно танцуем? Короче говоря, высшее бакарское общество благосклонно приняло его танцевальную манеру. Да и группа поддержки никого из посторонних к телу "танцора диско" не допускала, так что протестовать и призывать к возврату к традициям было некому.
Как уже неоднократно отмечалось, все на свете имеет свое начало и все на свете имеет свой конец. Под утро, когда на востоке, а по-местному – на восходе, над морем зародился рассвет, закончился и великосветский бал у Генерал-губернатора Бакара. Все многочисленные гости, зевая и потирая глаза стали усаживаться в свои экипажи, чтобы добраться до дома, улечься в свои уютные постельки и отдохнуть от великосветского отдыха, а конкретно – выспаться. Причем желательно одному и желательно в своей кровати, ибо ни на какие иные постельные развлечения, кроме сна, сил ни у кого из гостей Генерал-губернатора уже не оставалось. Не были исключением и компаньоны. Хотя… пожалуй что утверждать насчет всех участников бала – это, видимо, несколько опрометчиво, но то, что Денис был способен только спать – это точно.
Что характерно, никто из группы поддержки не выразил желания отправиться вместе со своими любимыми Лордами на "Арлекин". Умаялись бедненькие. Смертельно хотели спать, а делать это, в каноническом смысле этого слова, лучше всего в своей уютной девичьей постельке. Поэтому, девчонки расселись по своим каретам и отправились по домам отсыпаться, клятвенно заверив компаньонов, что вечером будут, как штык! В этом, впрочем, никто и не сомневался. Группа поддержки хорошо понимала, что свято место не бывает пусто. Об этом ей еще раз напомнили близняшки.
Подобная ситуация была в свое время рассмотрена югославскими экономистами в своей теории "Одного безработного". Суть ее заключалась в том, что для экстремально успешного функционирования экономики достаточно иметь одного безработного, не получающего никаких пособий и живущего за гранью нищеты. Осознание того, что ты можешь поменяться с ним местами, должно было стимулировать любого югослава ударно трудиться на своей работе. По мнению разработчиков, такой стимул, по эффективности, ничем не уступал электрошокеру. К сожалению, проверить эту теорию на практике не удалось из-за развала страны.
Однако, возвращаемся к компаньонам. После того, как Шэф с Денисом загрузились в свое транспортное средство и хмурый Брамс, который был ни в одном глазу, что страшно смешило Дениса, навострил лыжи к дому, старшего помощника сморило и казалось, что выдернуть Дениса из объятий морфея, в ближайшие часов восемь-десять будет невозможно, тем не менее он проснулся, причем проснулся сам – никто его не тряс, уши не тер, водой не поливал и вообще никаких побудочных мероприятий не производил.
Первое, что насторожило Дениса, было то, что тарантас стоял. Казалось бы, что в этом факте не было ничего подозрительного, а вот насторожило, и все тут! Интуиция, знаете ли! Второе, что привлекло его внимание, был неразборчивый бубнеж, доносившийся снаружи, одной из составляющих которого был голос любимого руководителя. Денис прислушался, но ничего не разобрал. Он некоторое время поворочался, пытаясь найти новое положение, в котором сможет заснуть, однако из этой затеи ничего не вышло. Да и верховный главнокомандующий не возвращался, продолжая общаться с неустановленными лицами. Очень не хотелось, но надо было выбираться из шарабана наружу.
"Может попробуешь заснуть? – заботливо предложил внутренний голос. – Все равно, от тебя, сейчас, никакого толку нет. Ложись…"
Денис некоторое время обдумывал дельный совет и совсем уже было собрался ему последовать, да вот только интуиция – та самая, которая его и разбудила, воспрепятствовала. Под ложечкой тревожно заныло. Откуда-то пришло ясное осознание, что на сегодня здоровый сон закончен. Ну-у… может и не на все сутки, но на ближайшие часы – точно!
"Нет! – с твердостью, которую не ощущал, возразил голосу Денис. – Раз уж проснулся – пойду посмотрю в чем там дело!"
Титаническим усилием воли он заставил себя спустить ноги на пол, а потом и сесть. В процессе этих эволюций, Денис отметил, что среди целого комплекса негативных ощущений присутствует и один положительный момент. А именно – голова не болит! Причем, совершенно, и вполне себе ясная.
"Вот что значит хороший коньяк!" – с апломбом заявил он голосу, будто тот собирался с ним спорить.